Когда мечты улыбаются, стр. 15
На Вику никогда раньше не падали парни. Хлопнувшись в сугроб, от неожиданности и испуга она замерла.
– Вилка, ты вообще! – зло высказался Ищенко и попытался с неё слезть.
Но попытка опереться на сугроб, в котором они лежали, ему не помогла: рука просто провалилась по плечо, и вместо того, чтобы встать, парень только ещё сильнее навалился на девушку, ткнувшись ей носом в щёку.
Вика совсем растерялась и даже не пыталась освободиться. Тот же, барахтаясь в снегу, всё-таки сумел встать на колени. И резко дёрнул её за руку, вроде как пытаясь поднять.
– Так-так, Женечка… – неожиданно раздалось рядом. – Всё понятно. Чем вы тут занимаетесь…
Вика и Ищенко одновременно повернули голову в сторону голоса.
Над ними, во всей своей красе, в новой шубке и кокетливой шапочке стояла Лизка Фокина собственной персоной и презрительно смотрела на одноклассников. Вика совсем растерялась, а Женя… А Женя вдруг молча, но резко и решительно обхватил её и… поцеловал.
Глава 9
Керри
12.03.
«Вот так, и стала я такой, как все. И жизнь моя стала такой же, как у всех. Каждый день – утро, потом – учёба, потом – работа, потом – вздохи о парнях. И дурацкие интриги одноклассников. А ещё приём пищи и редкие думы о возвышенном. И ночь, когда я могу побыть собой наедине с дневником. Можно покорно бежать, а можно биться головой о стены. Второе – выбор Нади. Она думает, что может сделать жизнь такой, какой она хочет, чтобы та была. МЫ – глупые и смешные, когда думаем, что всё в жизни будет так, как мы хотим. Потому что жизнь – это поток случайностей, река, которая течёт себе, постоянно меняя русло. Никогда никто не знает, куда она вынесет. Все эти мечты о принце – пусты и банальны. «Ах, у меня будет парень, ах, он признается мне в любви и поцелует меня. Ах, мой принц будет такой-растакой, разэтакий, особенный. Красивый и умный, а ещё добрый и внимательный. Самый лучший. Всем-то достанутся сантехники, а мне – с голубой кровью». Мы ожидаем чудес и волшебных событий. Может, я и дура, но я тоже их жду. Больше! И я буду их ждать, несмотря ни на что! Я сделаю свою жизнь особенной! Потому что я – особенная! Я вырвусь из этого! И у меня будет настоящий принц! Появился Гена, и мне показалось, что он – мой принц, что он – особенный. Что он мне подходит и что мне хочется с ним переписываться, видеться с ним. Я мечтала о поцелуе с ним. Да! Я была как все! Я представляла себе, как он меня поцелует. Подойдёт близко-близко, признается в любви и поцелует. А поцеловал меня Женька Ищенко, который меня ненавидит, называет Вилкой и Поросёночком. Потому что мы все думаем, что мы умнее, что мы знаем наперёд, что и как будет. А потом – хлоп! – и всё происходит не так. Без тебя давно уже все всё решили. Думала, он тебя любит? С ним будет поцелуй? А вот тебе другой! Но второй раз я на эти грабли не встану: не пойте мне ваши песни про любовь. Все всегда врут. Кто из вас может говорить правду? Кто на это осмелится? Кто живёт ярко и полно?»
Почему Вика отчаянно не хотела говорить с Надей о поцелуе с Ищенко? Пыталась понять почему, но не могла. Три дня молчала, как партизанка, размышляла. А потом как-то к слову прошлось, не о поцелуе, а о том, как Керри украла у него мячик.
– Керри отобрала мячик у Ищенко?! У-ха-ха! – веселилась Надя. – Он что, маленький, с мячиком играться?
Подруги, как обычно вечером, гуляли с собаками, осторожно обходя подёрнутые льдом лужи. В город пришла самая настоящая весна: днём светило солнце, пели птицы, снег оседал и чернел. По тротуарам бежала вода, которая замерзала к утру, а затем снова таяла. Собакам приходилось мыть лапы после каждой прогулки.
– Он сказал, что это – его талисман, что он, когда нервничает, начинает кидать его об землю, это его успокаивает.
– А Керри его упёрла! Я люблю твою собаку.
– Она у меня замечательная и умная! – Вика рассказала, как Керри придумала играть в мяч сама с собой, сталкивая его с лестницы.
– Ух ты! Жаль, меня рядом с телефоном не было. Я бы сняла ролик, и твоя Керри стала бы звездой «Ютьюба!»
– Меня надо было снимать на видео. Как я паниковала, заблудившись в трёх домах. Ищенко же на Герцена живёт, а я его дом почему-то не узнала.
– И Губин в том же доме живёт.
– Только не понятно, что Фокина там делала.
– А Фокина при чём? – не поняла Надя.
– Фокина ещё подвернулась, когда Ищенко на меня грохнулся.
– Да, это ты мощно решила, что сможешь его удержать.
– Ага, зато как смешно мы хлопнулись в сугроб. А какая Фокина была злая…
– Почему Фокина была злая? Она должна была от хохота умереть: как же, двое одноклассничков так облажались.
– Ну… э… – растерялась Вика: в её планы по-прежнему не входило рассказывать про поцелуй.
Но было поздно: Надя, как ищейка, уже заподозрила недосказанное.
– На что разозлилась Фокина?! Что ты мне не говоришь? У тебя есть от меня тайны? А ещё подруга называется!
– Ну… я… Она видела, как… Как меня Ищенко…
– Как тебя Ищенко что?!
Вика зажмурилась и выпалила:
– Поцеловал.
– ТЕБЯ ПОЦЕЛОВАЛ ИЩЕНКО!? – Надя чуть с табуретки не грохнулась. – И ТЫ МОЛЧАЛА? И ты мне два часа про какой-то мячик рассказываешь?!
Вике пришлось сообщить про поцелуй всё с подробностями.
– И как это было? Как это – целоваться?
– Я не поняла…
– Опять решила в партизанку поиграть?
– Я правда не поняла. Надь, ты лучше скажи, зачем это он? Поцеловал меня, а в школе теперь ведёт себя так, как будто ничего и не было. Я ему нравлюсь? Но тогда зачем он надо мной издевается? А если не нравлюсь, то зачем он меня поцеловал?
– Ща, погодь, мне надо подумать. Значит, говоришь, Фокина ещё всё это видела? Мне кажется, весь секрет в Фокиной.
– А Фокина при чём?
– Как при чём-то? Ты же знаешь, что Ищенко и Губин из кожи вон лезут, чтобы завоевать её расположение. Щас, щас… Мысль уже рядом… – Надя задумалась. – Ага! Помнишь, после вечеринки Губин показывал фотографии на айпаде. Мне кажется, я краем уха слышала, как он подчеркнул, что для всех вечеринка закончилась в одно время, а для него – в другое. Может быть, Фокина оставила его у себя, чтобы романтично посидеть вдвоём? И тогда пазл складывается. Ищенко она выгнала, а Губина оставила. Ищенко разозлился.
– И? – всё ещё не понимала, в чём интрига, Вика.
– Ты говоришь, он случайно грохнулся на тебя. А потом рядом оказалась Фокина. Так вот, получается, он увидел Фокину и решил отомстить ей, поцеловав тебя: вдруг она приревнует?
– Фокина приревнует Ищенко ко мне?! – Теперь Вика чуть с табуретки не упала. – Но ведь я же…
– Не спорь! Ему же надо было ей как-то отомстить, а тут – ты. Ведь Фокина же неспроста там была. Она к Губину шла. Или от Губина домой. И Ищенко это понял.
– Я что – просто подвернулась ему под руку? – расстроилась Вика.
– Ну да…
– А разве можно целовать человека просто так, без любви? Целовать, чтобы отомстить кому-то? Это ведь нечестно!
– Конечно, нечестно, – согласилась Надя. – Но ведь мы знаем, что Ищенко – сволочь. Что ты так расстроилась? Ты что, решила… – Надя испуганно замолчала, а потом аккуратно спросила: – Тебе что, нравится Ищенко?..
– Я его ненавижу!
– Прости меня, Вичка, прости. Я со своей логикой… Может быть, всё было не так. Может, ему надоела Фокина, и он…
– Надя! – перебила её Вика. – Не надо меня утешать. Ты во всём права. Я опять себе пытаюсь придумать непонятно что. Сначала придумала себе большую любовь с Фроловым. Теперь уже готова поверить, что у меня большая любовь с Ищенко. Я… Я… Я просто очень хочу, чтобы меня кто-нибудь полюбил… – тихо закончила она.
Прошло три дня. Гена не звонил ей и не писал. И она ему тоже не звонила и не писала. Предложение Нади «сказать ему всё» Вика, подумав, отмела. Ведь что она ему, в сущности, могла сказать? Рассказать, как она ждала его красивая и с салатами? Как ей было плохо и больно от того, что он не пришёл? Как она пыталась делать вид, что ей на него наплевать, а на самом деле это не так? Но она даже под пытками ему в этом не призналась бы! Ещё чего! Не хватало ещё, чтобы кто-то знал о её чувствах, её боли.