Театр двойников, стр. 6

— Заметно, — процедила Ольга, — что большую часть жизни вы провели под водой.

— Точно! — обрадовался Михаил. — С рыбами я легко нахожу общий язык, даже с морскими гадами. Но вы, Фекла, — он выразительно вытер лоб, — меня до испарины довели.

— Сами виноваты!

— Признаю! Каюсь!

— Отпустите?

Михаил изобразил глубочайшее сожаление, развел руками. Вскочил со словами:

— Подождите, мне требуется совет! И ушел к детям.

Через несколько минут вернулся, оглядел комнату, отодвинул торшер и стал лицом к стене.

Ольга ждала, рассматривая его широкую спину. Он не двигался.

— Что вы делаете? — не выдержала она.

— Стою в углу. Оба Пети едины во мнении, что если долго стоять в углу, то мама простит.

Один из Петь точно ваш, значит, его рекомендации можно доверять.

— Ладно! — рассмеялась Ольга. — Выходите из угла! Садитесь. Окажите, почему наши рыбки в аквариуме регулярно всплывают кверху пузом? Получается какое-то плавучее кладбище. Я покупаю ребенку рыбок, а они гибнут. Петя уже с удивлением смотрит на живых рыбок и спрашивает, когда они сдохнут. Он думает, что рыбки живут два-три дня.

— Какие у вас виды и как вы содержите аквариум?

Когда пришли хозяева, Ольга и Михаил уже от рыбок перешли к проблеме, как научить попугайчика разговаривать. Оба Пети спали — один в своей кроватке, другой, Ольгин сын, прикорнул на диване.

Родители второго Пети, узнав, что произошло, пока они по театрам ходили, разволновались. Мама Пети бросилась проверять наличие сына, крутила его, спящего, и осматривала.

— Я бы сошла с ума на вашем месте! — заверила она Ольгу.

— Ты что же, Мишка! — возмутился отец. — Не помнишь, как наш наследник выглядит? У него ведь внешность Сократа в детстве.

— О! — воскликнул виновник путаницы. — Философов спутал! Думал, Гегель, а он — Сократ!

Миша проводил Ольгу. Нес спящего Петю на руках до такси, в машине не отдал, мол, вы, Фёкла, можете его разбудить. Только у порога квартиры переложил на Ольгины руки.

Она мужу не позвонила, не предупредила, что задержится. Думала — пусть поволнуется. Как же! Спокойно спал.

На следующий день выходят Ольга с Петей из садика — стоит Михаил. Без всяких уловок просто говорит:

— Привет! Я вас провожу.

Так и повелось. Почти каждый день встречал и провожал до дома. Более — ничего: свиданий не назначал, цветов не дарил, поцелуев украдкой не срывал. Веселил их так, что они на землю от хохота падали. Еще с горок детских катались, в снежки играли — дурачились, словом. Петя к нему привязался. И Петя же на маму настучал.

Однажды вечером спрашивает:

— Как называется болезнь, когда в горле не глотается, у меня была?

— Ангина, — ответила Ольга.

— Может, у дяди Миши ангина, поэтому он вчера не пришел?

— Кто такой дядя Миша? — оторвался муж от газеты.

— Он нас каждый день от садика ведет, — донес сын. — Хороший и веселый. Мама больше меня смеется. Дядя Миша ее Фёклой называет.

Говорит, Олек много, а Фёкла — редкость. Фёкла-свёкла — я сам придумал! А меня дядя Миша пиратом называет, а еще флимбрум… флибустьером. — Петя страшно гордится, что выговорил трудное слово.

Муж вскинул брови и выразительно посмотрел на Ольгу.

Она покраснела, нервно усмехнулась и, собрав мужество, прямо посмотрела мужу в глаза:

— Это тот самый случай, когда ты должен спросить: “Без меня не обойтись?” Отвечаю: обойтись!

МИЛЫЕ БРАНЯТСЯ

Лежу в постели, читаю детектив. Плавно и мирно отхожу ко сну под погони и перестрелки. В спальню входит и садится на кровать единственная любимая дочь Надя:

— Мама! Я хочу с тобой поговорить. Насчет Игоря.

— Свадьбы не будет! — От книжки не отрываюсь. — Хотите — расписывайтесь, хотите — венчайтесь, хотите — глаза один другому выкалывайте. Но без нас с отцом! Мы пальцем не пошевелим.

Против Надиного жениха Игоря мы ничего “против” не имеем, все только “за”. Отслужил армию, учится на вечернем в институте, работает автослесарем, хороший надежный парень. Но! Они ссорятся! Неделю налюбоваться друг другом не могут, потом из-за какой-нибудь глупости сцепятся и две недели не разговаривают. Затем, конечно, снова мирятся. Мы дважды рассылали приглашения на свадьбу и со стыдом ее отменяли. Закупали продукты, бабушка Игоря, она в деревне живет, на первую свадьбу зарезала кабанчика, на вторую — теленка. Еще была у них идея венчаться. Ладно! Платье купили, с батюшкой договорились, но молодым опять вожжа под хвост попала, неустойку церковному старосте платили.

— Мамочка, — канючит Надя, — на этот раз все совершенно серьезно. Я очень люблю Игоря, он меня тоже безумно. Мама, ты не хочешь, чтобы твоя дочь была счастлива?

— Все это я уже слышала. Сколько раз вы подавали заявление? Пять, правильно? Вы в ЗАГС ходите точно на работу. Над вами уже все смеются. А мы, как идиоты, водку ящиками покупаем и скотину забиваем. Свадьбы не будет!

— Я так мечтала! И платье есть, только фату теперь хочу другую. Чтобы со шлейфом и детишки ее сзади держали. Давай попросим близнецов Катю и Свету из тридцатой квартиры? Представляешь, какой класс! Две хорошенькие девочки на одно лицо, в розовых платьицах…

— Оставь меня в покое! Проси близнецов, хоть папуасов австралийских выписывай! Твоими мечтами мы с отцом сыты по горло. А родня Игоря уже всю скотину по вашей милости под нож пустила. Совершеннолетняя? Дееспособная? Вот и действуй в соответствии с правами и обязанностями, предоставленными Конституцией, и не нарушай законов, сформулированных в Гражданском, Уголовном и прочих кодексах.

Я двадцать лет работаю секретарем в суде. Когда меня особо достают, начинаю говорить как прокурор. Надя пробует зайти с другой стороны:

— Мы последний раз поссорились случайно, по недоразумению. Игорь не знал, что Нидерланды и Голландия — одна и та же страна. Я ему сказала: “Дурак, это каждый школьник знает!” А он мне заявил, что, пока все школьники учебники наизусть учили, чтобы в институты пролезть, он в Чечне кровь проливал. Господи! Да мне его кровь дороже собственной! Но если элементарных вещей не знает, зачем…

— Хватит! — перебиваю я. — Мне ваши глупые ссоры не интересны. Подумаешь, какая просвещенная! Из тепленького дома, со школьной скамьи — прямо в студентки! Не твоя заслуга, мы с отцом трамплин подставили. А у Игоря одна мама — уборщица, три копейки зарплаты и здоровье слабое. Парень весь дом тянет, еще и деревенским помогает. Нидерландами ей не угодил! — Детектив летит в угол, сна как не бывало. — Да по нынешним временам с такого человека пылинки сдувать надо…

— Вот и я о том же толкую! — подхватывает Надя. — Вы нас благословили? Можно сказать, даже неоднократно! — Не дает мне вставить слово, быстро тараторит: — Мама! Если бы ты знала, как он помирился со мной! Мама, он мне позвонил!

— Оригинально, — бурчу я и невольно засматриваюсь на дочь, чье лицо полыхает счастливым восхищением.

— Мама, он мне позвонил и говорил… говорил таким необыкновенным голосом. Низким, хриплым… — Надя разводит руками, пытаясь жестами объяснить особенность голоса Игоря.

— Что сказал-то? — не выдерживаю я.

— Дословно, цитирую, кавычки открываются Надька, прости меня, сволочь! Надька! Я без тебя тоскую! Приезжай ко мне, а? кавычки закрываются. Я, конечно, тут же к нему помчалась. Мамочка, ты согласна, что лучшего мужа, чем Игорь, не может быть в природе? Нет, для тебя, естественно, папа лучший. Но для меня!..

Дочь взмахнула руками и упала навзничь рядом со мной. Когда твой ребенок счастлив — обо всех принципах забываешь. Но я все-таки постаралась политику выдержать.

— Подай мою книжку! — велела дочери. — До чего мать довела, она литературой швыряется!

Надя вскочила, принесла детектив и стала дурачиться со мной. Протянет книжку и быстро убирает, а я ловлю воздух.

— Мама! Да? Вы согласны? Будет свадьба? А ну-ка, отними!

В тот вечер я дочери ничего определенного не сказала.