Доводы рассудка, стр. 26
Леди Рассел и миссис Крофт остались весьма довольны одна другою; но покуда не суждено было продолжаться знакомству, начавшемуся этим визитом; ибо, когда пришла пора отдавать его, Крофты объявили, что на несколько недель отправляются к своей родне на север графства и, пожалуй, не успеют воротиться до тех пор, когда леди Рассел снова уедет в Бат.
Таким образом Энн благополучно избегла опасности столкнуться с капитаном Уэнтуортом в Киллинч-холле и в обществе своего друга леди Рассел. Все обошлось, и она с улыбкой вспоминала о своих напрасных страхах и треволнениях.
Глава XIV
Хотя Чарлз и Мэри по приезде мистера и миссис Мазгроув в Лайм еще оставались там, и притом куда дольше, чем Энн почитала бы необходимым, они вернулись домой все-таки первыми из всего семейства; и, едва объявились в Апперкроссе, тотчас пожаловали в Лодж. Луиза, когда они ее оставили, уже садилась в постели; но голова у нее, правда ясная, очень болела и положительно сдали нервы; дело, без сомнения, шло на поправку, однако весьма трудно было с уверенностью сказать, когда можно будет ее перевезти; и родители, которые скоро собирались домой, чтобы повидаться с младшими детьми на рождественских каникулах, не смели и надеяться, что им удастся взять ее с собою.
Они кое-как все вместе размещались в Лайме. Миссис Мазгроув при любой возможности забирала к себе детей миссис Харвил, из Апперкросса поступали всяческие припасы, дабы облегчить участь Харвилов, те, в свою очередь, беспрестанно зазывали их к себе на обед, словом, обе стороны только и делали, что состязались в радушии и бескорыстии.
У Мэри, правда, были свои огорчения; однако, судя по тому, что она не спешила уезжать, удовольствий ей выпадало все же более, нежели скорбей. Бесспорно, Чарлз Хейтер наведывался в Лайм куда чаще, чем ей бы хотелось; и когда они обедали у Харвилов, им прислуживала одна-единственная служанка; и миссис Харвил сперва всегда сажала на почетное место миссис Мазгроув; но зато потом она так трогательно каялась перед Мэри, узнавши, чья она дочь; и они столько раз на дню видались; и в их библиотеке столько сыскалось для нее романов и она так часто их меняла, что в конце концов Лайм был совершенно оправдан. Вдобавок ее возили в Чармут, и она купалась, и она посещала церковные службы, а в Лайме в храме было на кого поглядеть, не то что в скучной пустой церквушке у них в Апперкроссе; и по причине всех этих обстоятельств вместе с сознанием необходимости жертвенных своих трудов, Мэри очень мило провела две недели.
Энн спросила про капитана Бенвика. Лицо Мэри тотчас омрачилось. Чарлз расхохотался.
— О, капитан Бенвик отлично себя чувствует, но его не разберешь — такой странный молодой человек. Мы приглашали его к нам на несколько дней. Чарлз собирался пострелять дичь с ним вместе, он, казалось, был в восхищении, и я уж думала, что все улажено, как вдруг! Во вторник вечером он начинает извиняться пренелепейшим образом. «Он в жизни не брал в руки ружья», и «его не так поняли», и он обещал то, он обещал се, и в конце концов он попросту отказывается ехать! Решил, наверное, что заскучает с нами, но, смею думать, мы у себя на Вилле уж сумели бы развеселить даже и такого страдальца, как капитан Бенвик.
Чарлз снова расхохотался и сказал:
— Мэри, но ведь ты прекрасно знаешь, как обстоит дело. Все это (он поворотился к Энн) по твоей милости. Он воображал, что, отправясь к нам, он и тебя найдет под боком; а когда выяснил, что леди Рассел живет от нас в трех милях, сердце его не выдержало и он не нашел в себе сил ехать с нами.
Мэри не очень милостиво с этим соглашалась; то ли она полагала, что капитан Бенвик по рождению и состоянию своему не вправе влюбляться в дочь мистера Эллиота, то ли ей не хотелось допускать, что Энн скорее может привлечь гостя в Апперкросс, нежели она сама, — нам остается только строить догадки. Энн, однако, нисколько не обескуражил такой поворот разговора. Смело признавшись себе, что она польщена, она продолжала расспросы.
— Ах, — воскликнул Чарлз, — он говорит о тебе в таких выражениях…
Но тут его перебила Мэри:
— Помилуй, Чарлз, я и не слышала, чтобы он говорил об Энн. Энн, он о тебе и не упоминал.
— Пусть так, — согласился Чарлз. — Пусть не упоминал. Но для меня ясно как божий день, что он от тебя без ума. Он бредит книгами, которые прочитал по твоему наущению, ему хочется с тобою о них поговорить; в одной он даже что-то такое нашел, что-то такое… но нет! не стану уж притворяться, будто запомнил, но что-то очень, очень возвышенное — я сам слышал, как он рассказывал Генриетте; и как он говорил при этом о «мисс Эллиот»! Да, Мэри, тут уж я могу поручиться, своими ушами слышал, а ты была в другой комнате. «Изысканность, любезность, красота». Вот! Совершенствам мисс Эллиот нет числа.
— Какая жалость! — вскричала огорченная Мэри. — Какая жалость в таком случае. Ведь мисс Харвил всего только в прошлом июне умерла. Невелика же цена его сердцу, не правда ли, леди Рассел? Я уверена, вы со мной согласитесь.
— Мне надо взглянуть на капитана Бенвика, прежде чем о нем судить, — отвечала леди Рассел с улыбкой.
— И у вас очень скоро явится такая возможность, уж поверьте, сударыня, — сказал Чарлз. — Хоть с нами он ехать не решился и станет откладывать свой официальный визит до последнего, можете не сомневаться, он вскорости ненароком заглянет в Киллинч. Я объяснял ему дорогу и расписывал красоты здешней церкви; он охотник до архитектурных красот, вот я и подумал, что у него будет достойный предлог, и верно — он слушал меня, весь внимание; я заключаю, что он очень скоро объявится. Словом, я вас предуведомил, леди Рассел.
— Я с радостью приму всякого доброго знакомого Энн, — любезно отвечала леди Рассел.
— Ах, при чем тут Энн? — сказала Мэри. — Он же мой добрый знакомый. Мы последние две недели были неразлучны.
— В таком случае я счастлива буду принять капитана Бенвика, общего вашего доброго знакомого.
— Уверяю вас, сударыня, вы не найдете в нем ничего приятного. Таких скучных молодых людей свет не видывал. Нередко он проходил со мною от одного конца набережной до другого, ни разу не раскрыв рта. Нет, учтивым его не назовешь. Он вам не понравится, я уверена.
— В этом мы с тобою не сходимся, Мэри, — сказала Энн. — Я думаю, он понравится леди Рассел. Оценив достоинства его ума, леди Рассел, полагаю, перестанет замечать пороки его воспитания.
— Вот и я так думаю, — сказал Чарлз. — Я уверен, что леди Рассел он понравится. Он именно во вкусе леди Рассел. Суньте ему в руки книгу, и он день целый будет ее читать.
— Именно! — воскликнула Мэри с досадой. — Он уткнется в книгу, и заговорите ли вы с ним, уроните ли ножницы — он решительно ничего не заметит. Неужто такое может понравиться леди Рассел?
Леди Рассел наконец засмеялась.
— Право же, — сказала она, — вот уж не предполагала, что мое мнение касательно кого бы то ни было может породить столь напримиримые споры. Я бы хотела, однако, чтобы сам он сюда явился. И вот тогда, Мэри, ты узнаешь мое суждение, а заранее судить я не берусь.
— Он вам не понравится. Могу поручиться.
Леди Рассел перевела разговор на другое. Мэри с воодушевлением заговорила о том, каким удивительным образом они столкнулись, а верней, разминулись с мистером Эллиотом.
— А вот этого человека я бы не желала видеть. Он уклонился от сердечных отношений с главою своего рода и тем произвел на меня пренеприятное впечатление.
Сей приговор положил конец вдохновению Мэри и разом пресек ее излияния.
Хотя Энн не решалась расспрашивать о капитане Уэнтуорте, долго ждать доброхотных рассказов о нем ей не пришлось. Как и следовало догадываться, расположение духа у него заметно изменилось к лучшему, он был уж не тот, что в первую неделю. С Луизой он не виделся; и так опасался, что свидание может повлечь для нее дурные последствия, что вовсе и не стремился увидеться; напротив того, он намеревался как будто уехать на неделю, пока ей не полегчает. Он собрался в Плимут и звал с собою капитана Бенвика, но, по настойчивым уверениям Чарлза, тот куда более расположен был отправиться в Киллинч.