Нужные вещи (др. перевод), стр. 128

— Помоги мне, — сказал Алан.

Они подбежали к Джону, который уже и сам начал медленно подниматься. Его лицо представляло собой сплошную кровавую маску. Нос был сильно свернут налево. Верхняя губа раздулась, как перекачанная автомобильная камера. Он поднес руку ко рту и выплюнул в нее зуб.

— Он ф ума фофол, — выдавил Джон вялым, страдальческим голосом. — Фила фтукнула ефо харафином. Кафетша, она ефо уфила.

— Джон, ты как? — спросил Норрис.

— Я? Я фтал живым фарфем! — заявил Джон, в подтверждение чего нагнулся вперед и изящно так блеванул на пол, расставив ноги, чтобы не забрызгать ботинки.

Алан осмотрелся. Теперь он убедился, что ему не показалось: телефон звонил на самом деле. Но пока у них не было времени отвечать на звонки. Он увидел Хью, лежащего ничком у задней стены, подошел к нему и приложил ухо к его спине — бьется ли сердце. Ничего, только звон в ушах. Впечатление такое, что телефоны звонили на всех столах.

— Ответь уже на звонок или отложи трубку, — рявкнул Алан на Норриса.

Норрис подошел к ближайшему телефону, нажал на мигающую кнопку и взял трубку.

— Пожалуйста, не беспокойте нас в ближайшее время, — сказал он. — У нас чрезвычайная ситуация. Вам придется перезвонить. — И положил трубку, не дожидаясь ответа.

Генри Бофорт отнял телефонную трубку — такую тяжелую, тяжеленную трубку — от уха и уставился на нее неверящими, затуманенными глазами.

— Что ты сказал? — прошептал он.

Трубка стала слишком тяжелой, держать ее не было никаких сил. Он уронил ее, медленно повалился на бок и, задыхаясь, улегся на пол.

Насколько Алан мог судить, с Хью было покончено. Он взял его за плечо, перевернул на спину… и увидел, что это не Хью. Лицо этого человека было слишком сильно измазано кровью, мозгами, кусочками костей, чтобы его можно было опознать, но это был точно на Хью Прист.

— Что за хрень тут происходит? — прошептал Алан.

Дэнфорд Китон по прозвищу Бастер стоял посреди улицы, прикованный к собственному «кадиллаку», и наблюдал за тем, как они наблюдают за ним. Теперь, когда Главный Гонитель и его Первый Помощник ушли, им больше не на что было смотреть, кроме как на него.

Он смотрел на них и узнавал их везде — всех и каждого.

Перед парикмахерской стояли Билл Фуллертон и Генри Гендрон в своем брадобрейском переднике, похожем на гипертрофированный слюнявчик. Чарли Фортин стоял перед «Западными автоперевозками». Скотт Гарсон и его вонючие друзья-адвокатишки, Альберт Мартин и Говард Поттер, стояли перед банком и скорее всего обсуждали его.

Глаза.

Проклятые глаза.

Повсюду эти глаза.

И все смотрят на него.

— Я вас вижу! — закричал он. — Я всех вас вижу! Всех! И я знаю, что делать! ДА! Вот увидите!

Он открыл дверцу «кадиллака» и попытался влезть внутрь. Не получилось. Он был прикован к ручке с наружной стороны. Цепь между браслетами была длинной, но не настолько.

Кто-то засмеялся.

Бастер отчетливо слышал этот смех.

Он обернулся.

Люди стояли на Главной улице и наблюдали за ним. Глаза у них были как черные бусинки. И поэтому они были похожи на разумных крыс.

Здесь были все, кроме мистера Гонта.

Хотя мистер Гонт тоже был здесь; он был у Бастера в голове и подсказывал ему, что делать.

Бастер прислушался… и заулыбался.

Грузовик с пивом, который Хью чуть не смел с дороги, остановился у парочки заведений на этой стороне моста и ровно в 16.01 подъехал к парковке перед «Подвыпившим тигром». Водитель вылез из кабины, взял накладные, подтянул свои зеленые штаны и зашагал к бару. В пяти футах от двери он застыл, вытаращив глаза. Из дверей бара торчала пара ног.

— Гребаная кочерыжка! — воскликнул водитель. — Эй, парень, ты чего?

До него донесся слабый дрожащий голос:

— …помоги…

Водитель влетел внутрь и обнаружил еле живого Генри Бофорта, скорчившегося на полу.

— Эсо Лестел Платт, — выдавил Джон Лапуант. С помощью Норриса и Шейлы, которые поддерживали его с обеих сторон, он подошел к Алану, стоявшему на коленях перед телом Хью.

— Кто? — не понял Алан. У него было такое чувство, как будто он вдруг, по какой-то нелепой случайности, оказался участником идиотской комедии из жизни полоумных психов.

— Лестел Платт, — терпеливо повторил Джон. — Уситель фисисеского воспитания в сталшей следней сколе.

— А что он здесь делает? — тупо спросил Алан.

Джон Лапуант устало покачал головой.

— Не знаю, Алан. Он просто вломился сюда и принялся буянить.

— Так, ребята, давайте все по порядку, — сказал Алан, — а то у меня голова идет кругом. Где Хью Прист? Где Клат? И что, черт возьми, тут происходит?

Джордж Т. Нельсон стоял на пороге спальни и не верил своим глазам. Комната выглядела так, словно здесь устраивала вечеринку какая-нибудь панк-группа — «Секс Пистолс» или, может, «Крампс» — с участием всех самых рьяных фанов.

— Что… — начал было он, но не смог подобрать слов. Да слова были и не нужны. Он понял все сразу. Это из-за кокаина. Из-за него. В течение последних шести лет он по мере возможности приторговывал порошком в старшей средней школе (разумеется, далеко не все учителя были поклонниками зелья, которое Туз Мерилл иногда называл боливийским бриллиантовым порошком, но иногда встречались большие любители), поэтому у него под матрасом всегда хранилось пол-унции почти чистого кокаина. Это была конфетка, что и говорить. Выходит, кто-то проболтался, а еще кто-то позарился. Джордж догадался об этом, еще когда только подъехал к дому и увидел разбитое окно в кухне.

Джордж прошел через комнату и сдернул матрас негнущимися руками. Ничего. Кокаин исчез. На две штуки чистого кокаина. Нет. Было, да сплыло. Как во сне, он побрел в ванную, чтобы проверить, осталась ли там его личная заначка в бутылке из-под анацина на верхней полке аптечки. Никогда в жизни он не нуждался в дозе так сильно, как сейчас.

Он дошел до порога ванной и в ужасе остановился. Его внимание привлек отнюдь не разгром, хотя там все было перевернуто вверх дном. Унитаз. Сиденье было опущено и слегка присыпано белой пылью.

Джордж очень сильно сомневался, что это — детская присыпка.

Он подошел к унитазу, послюнявил палец и дотронулся до порошка. Потом сунул палец в рот. Кончик языка почти сразу занемел. Между ванной и унитазом валялся пустой пластиковый пакет. Картина была ясна. Только очень уж идиотская получалась картина. Кто-то вломился в дом, нашел кокаин… высыпал в унитаз и смыл. Но зачем? Зачем?! Он не знал, но если когда-нибудь он найдет того, кто это сделал, то обязательно спросит. Сначала спросит, а потом оторвет ему голову. Все равно тому безголовому идиоту хуже уже не будет.

Его личные три грамма в аптечке остались нетронутыми. Он вынес их из ванной и снова остолбенел, накрытый новой волной потрясения. Проходя в комнату из коридора, он не заметил этого надругательства, но отсюда его было не пропустить.

Он достаточно долго стоял на месте, вытаращив глаза от ужаса и потрясения. Узелки вен у него на висках быстро пульсировали, как трепещущие крылышки маленьких птичек. В итоге он смог выдавить из себя одно слово. Одно-единственное:

— …мама…

А внизу, на первом этаже, за светло-желтым диваном Джорджа Т. Нельсона сладко спал Фрэнк Джуитт.

Зеваки на Главной улице, заинтригованные выстрелами и криками, теперь получили новое развлечение: картину побега городского главы.

Бастер как можно дальше залез в машину, повернул ключ зажигания, потом нажал на кнопку стеклоподъемника и опустил стекло со стороны водителя. Закрыв дверь, он принялся осторожно протискиваться в окно.