Томминокеры. Трилогия, стр. 169

Ив Хиллман закрыл свой единственный глаз в молчаливом ответе. Гард повернулся к экрану монитора, отсутствующе держа наушник в ухе, как диктор новостей в живом эфире вне телестудии, прислушивающийся к вопросам работников студии.

В замкнутом пространстве сарая Бобби свет вновь стал пульсировать.

Слушали.

Они все слушали, они все были на одной линии связи, которая охватывала весь Хэвен, распространяясь от центра, который был в двух милях от все еще слабых клубов дыма. Они все были включены в сеть, и они все приняли имя Томминокеров случайно, как приняли бы и любое другое, но в действительности они были межзвездными цыганами без барона. Еще в момент кризиса, во время периода регенерации — периода, когда они все были так уязвимы, — они хотели подчиняться голосам тех, кого Гарденер называл людьми из сарая. Они в конце концов были чистейшим продуктом перегонки всех их.

Пришло время закрыть границы.

Сейчас присутствовал всеобщий признак согласия — психический звук, который узнала бы Рут Маккосланд, шорох осенних листьев, подгоняемых ноябрьским ветром.

На какое-то время, по крайней мере, люди из сарая потеряли все контакты с Гарденером. Они были только рады, что он находился в сарае. Если он направится к их кораблю, огонь встанет у него на пути.

Объединенный голос быстро разъяснил распорядок действий — некоторые из этих планов были разработаны смутно несколько недель назад — теперь планы стали конкретнее, поскольку люди из сарая уже «превратились».

Устройства были собраны — хаотично, на первый взгляд. Но полет птиц на юг с приближением зимы тоже может показаться хаотичным; их движение может показаться таким даже им самим — всего лишь способ провести зимние месяцы, способ такой же хороший, как и любой другой. Хочешь поехать в Северную Каролину, дорогая? Конечно, любимый, — превосходная идея.

Итак, они построили, и порой убивали друг друга из своих новых игрушек, и порой, закончив очередное приспособление, недоверчиво смотрели на него и убирали подальше от глаз, так как сейчас от него не было никакой очевидной пользы. Но некоторые предметы они вывозили за пределы Хэвена обычно в багажниках автомобилей или в кузовах грузовиков, прикрытых брезентом. Одним из таких приспособлений была машина «Кока-колы», убившая Джона Леандро; она была изготовлена покойным Дейвом Ратледжем, который зарабатывал когда-то на жизнь обслуживанием таких машин. Другим был очиститель Бенсона, который сразил Лестера Моргана. Были неисправные телевизоры, стреляющие огнем; были дымовые детекторы (некоторые Гарденер видел в сарае во время своего первого визита, но не все), которые летали по воздуху, как летающие тарелочки, испуская убийственные ультразвуковые волны; в некоторых местах были силовые батареи. Почти все эти устройства могли приводиться в действие мысленно при помощи простых электронных приспособлений, по этой причине названных «Вызывателями», не слишком отличающихся от прибора, с помощью которого Фриман Мосс обычно пригонял дренажные механизмы в лес.

Никто особенно не задумывался над тем, почему эти приспособления надо размещать грубо по периметру вокруг города, так же как и птицы не задумываются, почему они летят на юг, или гусеницы не размышляют, почему они, заворачиваются в кокон. Но, конечно, это время всегда приходит — время, когда границы должны быть опечатаны. Это время пришло рано… но, казалось, не слишком рано.

Люди из сарая также предложили некоторому количеству Томминокеров вернуться в город. Хейзл Маккриди, как было решено, отправится с ними — она будет представителем более передовых Томминокеров. Устройство, закрывающее границы, будет прекрасно работать без наблюдения за ним, пока не сядут батареи. В городе находилось много отдельных устройств, которые необходимо было отправить в лес, чтобы создать защитную сеть вокруг корабля на тот случай, если пьяница все-таки доберется до него.

И было еще одно, очень серьезное устройство, нуждавшееся в охране, на случай, если кто-нибудь — вообще, кто угодно — сможет прорваться. Эта вещь стояла на заднем дворе Хейзл Маккриди, укрытая большой пятиместной палаткой и напоминавшая миниатюрный цирк. Это была защитная сеть. Она могла делать многое из того, что делал преобразователь в сарае, но эта вещь, которая когда-то была печкой, существенно отличалась от преобразователя в двух отношениях. Оцинкованные алюминиевые трубки, бывшие когда-то частью вентиляционной системы дома Маккриди, сейчас все торчали в небо. Подключенные к Новой и Улучшенной печке, на двух фанерных бортах, защищенные от остальных элементов еще и серебристой сетью, которая простиралась в туннеле, где лежал корабль, стояли двадцать четыре автомобильных аккумулятора. Когда эта штука была включена, она производила воздух.

Воздух Томминокеров.

Когда эта небольшая фабрика по производству атмосферы работала, не было нужды беспокоиться о погоде и ветре — даже в случае урагана преобразователь воздуха, окруженный силовыми полями, смог бы защитить их, если бы они собирались в городе.

Решение закрыть границы было принято в тот момент, когда Гарденер вставлял в ухо один из наушников преобразователя. Пятью минутами позже, Хейзл и около сорока остальных выключились из сети и отправились назад в город: кто-то — в ратушу наблюдать за охраной границ и защищать корабль с помощью других устройств; кто-то удостовериться, что атмосферная фабрика защищена, на случай несчастного случая… или на случай, если реакция внешнего мира была более быстрой, более информированной и лучше организованной, нежели они ожидали. Все эти вещи уже случились, в другие времена, в других мирах, и обычно дела завершались в удовлетворительной манере… но «превращение» не всегда заканчивалось хорошо.

В течение десяти минут, прошедших с момента подачи команды закрыть границы до отправки отряда Хейзл, размер и форма клубов дыма, поднимавшихся в небо, не слишком изменились. Ветер дул не сильно… по крайней мере, пока. Это было хорошо, поскольку внимание внешнего мира пока не будет обращено к ним. Это было плохо, поскольку в ближайшее время Гарденер еще не будет отрезан от корабля.

И все же — Ньют/Дик/Эдли/Кьюл полагали, что «гусь Гарденера вот-вот испечется». Они продержали остальных Томминокеров на местах еще пять минут, ожидая мысленного сообщения, что устройства вдоль границ включаются и готовятся к выполнению своей работы.

Оно пришло пробуждающим гулом.

Ньют взглянул на Дика. Дик кивнул. Они оба выключились из сети и сконцентрировали свое внимание на сарае. Гарденер, мысли которого в свое время не могла разгадать даже Бобби, все еще оставался крепким орешком. Но они могли «читать» преобразователь Достаточно легко; его постоянные, твердые импульсы энергии они могли «слышать» без особого труда как помехи в телевизоре или радио от небольшого электрического миксера или мотора.

Но преобразователь почти шептал — ничего кроме еле слышного гула, как шум в морской раковине.

Ньют испуганно взглянул на Дика снова.

Боже, он сбежал. мать его Дик улыбнулся. Он не верил, что Гарденер, который все еще еле-еле мог мысленно читать или посылать сообщения, смог так быстро завершить свой процесс… если у него вообще была возможность завершить его. Присутствие парня здесь и порочная привязанность Бобби к нему были досадным невезением… которое, как считал Дик, уже закончилось.

Он подмигнул Ньюту одним из его страшных глаз. Эта сложная смесь человеческого и чуждого была одновременно пугающей и забавной.

Не сбежал, Ньют. Засранец МЕРТВ.

Ньют мгновение смотрел задумчиво на Дика, затем стал улыбаться.

Они двинулись все вместе по направлению к дому Бобби, как затягивающаяся петля.

Пьян в стельку.

Фраза постоянно звучала где-то в глубине мозга Гарда, как только он повернулся к экрану монитора — казалось, очень давно. Раз — и Джим Гарденер никогда не существовал, его стихи рассыпались по строкам, как жемчужины по песку.