История Авиации 2004 05, стр. 16
Подводя итог, хотелось бы сказать, что не могут не наводить на размышления отзывы самого А.И.Покрышкина о своем боевом товарище. По словам прославленного маршала авиации, Г.А.Речкалов был умелым, опытным летчиком-истребителем, но в тоже время увлекающимся, способным самовольно выйти из боя и бросить на произвол судьбы своих товарищей. Иными словами — бросить в бою!..
Надо сказать, что подобные оценки недалеки и до обвинения в трусости. А на фронте такие вещи не прощались…
Любопытно, что в характеристике подчиненного, с которым он начинал войну бок о бок (о чем никогда не упоминал в своих книгах — Прим. Авт.), А.И.Покрышкин заходит весьма далеко. Самые жёсткие высказывания в адрес Г.А.Речкалова звучат, когда комдив напрямую связывает гибель 1 ноября 1944 г. одного из наиболее результативных летчиков дивизии и своего близкого друга Героя Советского Союза капитана Александра Клубова с безответственностью Г.А.Речкалова как командира 16-го ГИАП. В числе прочего в вину Речкалову Покрышкин ставит данное Клубову «добро» на тренировочный вылет. Между тем, разбившийся в результате несчастного случая при посадке (вызванного как возможной ошибкой в эксплуатации истребителя Ла-7, так и недостатками аэродрома) Клубов сам был авторитетным и опытным пилотом, боевым товарищем Речкалова и поэтому запрещать ему тренировочный вылет без каких-либо явных на то оснований было бы странно. К слову, после гибели Клубова Покрышкин отказался перевооружать свою дивизию на Ла-7, посчитав за лучшее до конца войны эксплуатировать хорошо проверенные «Аэрокобры».
После этого случая комдив возложил на Г.А.Речкалова вину за гибель еще одного пилота, заместителя командира авиаэскадрильи, старшего лейтенанта Вениамина Цветкова (имевшего к моменту гибели 7 апреля 1945 г. на своём счету 16 личных побед. — Прим. Авт.), который по нелепой случайности погиб при штурмовке самолетами противника аэродрома Бурау. В вину Г.А.Речкалову было поставлено то, что он, как командир 16-го ГИАП не организовал прикрытие аэродрома с воздуха. При этом Александр Иванович как-то умалчивает, что Вениамин Цветков к тому времени уже воевал в составе другого полка дивизии — 104-м ГИАПе…
Практически сразу после описанного случая А.И.Покрышкин перевел Г.А.Речкалова на должность инспектора 9-й ГИАД по технике пилотирования, т. е. фактически отлучил его от боевой работы — иными словами, суровой волей комдива посадил на землю…
В заключение, предваряя неизбежную критику так называемых «патриотов» об «очернительстве» и «развенчивании» героев самой страшной войны (увы, подобное, пожалуй, неизбежно: люди, мнящие себя единственными «защитниками Отечества», многочисленны и неистребимы в нашей стране в любое время) хотелось бы отметить: касаясь проблемы взаимоотношения двух советских результативнейших летчиков-истребителей во время и после Великой Отечественной войны, мы ни в коей мере не старались бросить тень или подвергнуть сомнению реальные боевые заслуги прославленного воздушного бойца и талантливого авиационного командира А.И.Покрышкина. Просто «ура-патриотам» и прочим «радетелям за светлое прошлое» давно пора понять, что события и особенно люди отечественной истории, в том числе и авиационной, не обязательно однозначно делятся на «черное» и «белое», и от этой неоднозначности они не теряют своего величия, а лишь — становятся более интересными и привлекательными для внимательного изучения, исследования и анализа потомками.
Ла-7, в кабине которого 1 ноября 1944 г. погиб при завершении тренировочного полёта майор А.Ф.Клубов, имевший на счету 30 личных и одну групповую победу. Звание Дважды Героя Советского союза ему было присвоено посмертно 27 июня 1945 г.
Размышляя над этой работой перед тем как её поставить в номер журнала, я много раз задавал себе вопрос, а насколько выверенными являются доводы авторов? Весьма заманчивой была и идея найти доказательства большего числа побед, одержанных А.И.Покрышкиным. Однако размышления на эту тему привели к построению логической цепочки доказательств, всё-таки обосновавших правоту авторов данной работы. Если задуматься, то не трудно понять, что летом 1941 г. таких лётчиков как старший лейтенент Александр Покрышкин в ВВС Красной Армии были тысячи! Выражаясь фигурально (да простят меня ветераны!) имя его было НИКТО и звали его НИКАК. В связи с этим возникает закономерный вопрос: почему донесения о победах таких же как он лейтенантов Речкалова, Шелякина, Фигичева, Селиверстова и других исправно попадали в штаб 20-й САД, а Покрышкина — нет? И это при том, что благосклонное отношения к командира 55-го ИАП к молодому лётчику- истребителю не является секретом.
Думаю, что ответ на этот вопрос очевиден: самих побед не было. Их время ещё не пришло. Старшему лейтенанту Покрышкину ещё предстояло научиться бить врага. И свой шанс он реализовал полностью, о чём говорит его счёт побед. Даже тот, что найден в архивах впечатляет — 43 личные и 3 в группе. Свои три Золотых Звезды Героя Советского Союза он ПОЛУЧИЛ ПО ПРАВУ.
1. М.Быков “Асы Великой Отечественной. Самые результативные летчики 1941–1945 гг.», ЭКСМО — Яуза”, Москва, 2007.
2. Речкалов Г.А. «В небе Молдавии», Кишинев, "Картя молдовеняска», 1967.
3. Речкалов Г.А. «Дымное небо войны», Свердловск, 1968.
4. Покрышкин А.И. «Познать себя в бою», Москва, «Центрполиграф», 2006.
5. Покрышкин А.И. «Бой требует мысли», Новосибирск, АВИОН, 1998.
6. О.Левченко «Не числом, а уменьем», Новосибирск, АВИОН, 1998.
7. ЦАМО. ф.20 сад, оп.1, д.2 «Оперативные сводки дивизии» /за 1941 г./.
8. ЦАМО. ф.20 сад, оп. 1, д.7а «Сведения и итоги боевых действий» /за 1941 г./.
9. ЦАМО. ф.20 сад, оп.1, д.8 «Боевая работа частей дивизии» /за 1941 г./.
10. ЦАМО. ф.20 сад, оп.1, д.23 «Журнал учета сбитых самолетов противника» /за 1941 г./.
11. ЦАМО. ф. 16 гв. иап, оп. 206874, д.2.
12. ЦАМО. ф. 9 гиад, оп. 1 д. 60.
РЕТРОСПЕКТИВА
Хроники "Интрудеров"
Сергей Алексеев, Александр Булах, Петра Каминский, полковник авиации, канд. тех. наук Александр Медведь.
Продолжение, начало в ИА №№ 25–29.
Усиление деятельности английской авиации в ночное и дневное время не осталось незамеченным для немецкого командования, но поскольку количество выпускаемых германской авиапромышленностью в это время боевых самолётов не позволяло резко увеличить количество авиационных частей в составе Люфтваффе, то на западном направлении гораздо быстрее рос потенциал немецкой зенитной артиллерии. Количество зенитных и прожекторных батарей продолжало возрастать. Достаточно сказать, что только в течение мая их количество в составе ПВО Рейха возросло на 15 %, а в зоне ответственности 3-го Воздушного флота — на 25 %! Вскоре их стали размещать на наиболее выгодных подходах к важным объектам, в числе которых аэродромы занимали отнюдь не последнее место. Результаты подобного усиления не замедлили сказаться, и первый месяц лета 1942 г. оказался весьма насыщенным для экипажей английских «интрудеров». Поскольку в дневных условиях Королевские ВВС всё ещё не рисковали осуществлять глубокие рейды, опасаясь тяжёлых потерь, то большая часть зенитных подразделений, исключая «линию Каммхубера» и ПВО городов, разворачивалась в прибрежных районах.
Надо сказать, что в условиях значительно удлинившегося к началу лета периода светлого времени суток, усиливавшийся потенциал немецкой системы ПВО, позволил последней утке в начале июня 1942 г. заметно осложнить деятельность экипажей британских «интрудеров». Уже в ночь на 2 июня 114-я эскадрилья потеряла два «Бленхейма», а 13-я — один. Один из них был сбит немецкими зенитчиками в районе авиабазы Венло, а два других — на маршруте к ней. Правда, в течение следующих двух ночей отличились флайт-лейтенант К.Ж.Куттельвашер, сержант Д.Дж. Скотт и скводрон-лидер Маклэчлан. Первый записал на свой счёт два Do217, один Helll и ещё один бомбардировщик последнего типа как повреждённый. В счёт второго был занесён повреждённый Do217, а третий в течение одной ночи сбил над районом Сент-Андре два таких же бомбовоза и повредил ещё два.