Единственный (Изумрудный шелк твоих глаз) (СИ), стр. 164

…И совершил первое медленное движение, осторожно приподнимаясь вверх и мучительно уходя вниз, стараясь достать до чувствительной области.

Голова Арэля тут же пошла кругом от накатившего наслаждения и чувства наполненности, разум отключился напрочь. Он машинально вскидывал бедра в ответ на каждый новый толчок внутри. А Габраэл, подчиняясь требованиям бьющегося под ним тела, постепенно наращивал темп, двигаясь все резче и быстрее. Еще быстрее! Чтобы, доведя до крика, остановиться, мучительно медленно подаваясь назад, почти выходя, балансируя на легчайшей грани, и резко сорваться вниз, пронзая возлюбленного целой серией глубоких ударов.

Арэль, стоя на коленях, сначала еще упираясь руками в постель, пока Гирр-Эстег размашисто трахал его, любовно придерживая за бедра. Но вскоре наслаждение превысило все мыслимые размеры, и руки у юноши подломились. Он повалился вперед, упираясь головой и плечами в пружинившую перину и пытаясь перехватить инициативу у руки Габраэля на своем члене. Оргазм то накатывал, доводя до крика, то вновь отступал, словно непокорный прилив… Дело усугублялось еще и тем, что король постоянно менял амплитуду своих толчков, и юный волк никак не мог уловить нужный ритм. И плюнул, просто отдавшись на волю короля и лишь извивался под ним, бессознательно подаваясь навстречу.

А Габраэл продолжал брать его долго, бережно и любовно… словно невиданную драгоценность, доводя своими ласками до исступления.

Вдруг темп стал резким, четким, размашистым, разом достигнув предела. И Арэль сорвано закричал, смутно расслышав ответный стон короля. И ощутил жгучий поцелует во взмокшую спину. Перед глазами вспыхнули огненные вихри. Ар уткнулся вспотевшим лбом в жаркий лен простыней, чувствуя, как его неудержимо затягивает водоворот. Позвоночник прошила колючая молния… одна, другая!.. заставляя непроизвольно выгибаться назад. И Габраэл сильно дернул его на себя, почти опрокидывая. Теперь Арэль чуть ли не сидел у него на коленях.

Проникновение стало таким глубоким, а наслаждение настолько острым, что юноша опять закричал в полный голос, всем затылком вжимаясь в скользкое от пота и напряженное до каменной твердости плечо короля. В ответ Габраэл до синяков сжал ладони на бедрах князя, глубоко насаживая его на себя… резко двигая бедрами вверх, вырывая стон за стоном у почти бессознательного парня. Напряжение обрисовало каждую мышцу короля, сквозь пленку пота выделило каждое сухожилие, превратив его тело едва ли не в камень… живой камень… и огненно страстный!

Любовников окутал неистовый жар.

Пальцы обоих сплелись на члене Арэля.

Толчки все быстрее, все глубже, все чаще!..

Губы ловят губы, языки сплетают, выталкиваются!..

…и Гирр-Эстег взрывается в оргазме, в пару движений рукой утягивая следом Арэля…

Некоторое время спустя Габраэл пошевелился, позволив соскользнуть с себя расслабленному телу Арэля. Уложил поудобнее все еще тяжело дышавшего юношу и глубоко, благодарно поцеловал, промокнув его краем и так уже измазанной их соками простыни. К счастью, можно было не опасаться ненужной сейчас беременности. Гирр-Эстег очень хотел детей, помимо Диранна, но Ари не успел пока что восстановиться после первых родов. Да и вряд ли он даже при всем желании сможет зачать раньше, чем через пять-семь лет. Боги хорошо защитили оборотней от угрозы перенаселения.

И все равно — жаль, что у Дири еще не скоро появятся братья или сестры.

Душа пела от радости. И пусть Арэль всего лишь пришел к нему за помощью, в надежде избавиться от призраков огненного ущелья, но все равно было приятно. И появилась надежда на возможность наладить отношения — малыш не обратился к кому-то чужому, пришел сюда. Значит, худо ли бедно ли, но доверяет!

С полуопавшего члена короля все еще тянулась нитка быстро остывающей спермы, но Габраэл вновь чувствовал медленно накатывающий жар в чреслах — словно при запахе течки Дарующего. Только Арэль вызывал у Белого Волка подобное чувство: его хотелось всегда и везде. И поглядев на расслабленного возлюбленного, Габраэл с надеждой и даже какой-то робостью погладил того по бедру, безмолвно спрашивая. Нет, если любимый сейчас встанет и уйдет, Гирр-Эстег примет его решение, как бы больно и тяжело ни было. Но… Арэль чуть шевельнулся под горячей ладонью и с готовностью раскрылся, обвивая длинными ногами талию обрадованного Гирр-Эстега.

Юноша и сам не понимал до конца, отчего так поступает. Но… ему было хорошо, и это главное! Белый Волк оказался необыкновенно ласковым и внимательным любовником. Он так этой ночью любил Арэля, что тот сходил с ума от ощущений.

Король двигался осторожно, внимательно наблюдая за его реакцией. Он целовал и гладил юного князя, вылизывал его тело, мокрое от пота, буквально топил в нежности и ласке. Ар кончил еще несколько раз за ночь. Он кричал и изгибался в руках Гирр-Этега, отдаваясь ему со всем жаром изголодавшегося по ласке тела. Он брал все, что щедро дарил ему король. Он целовал его лицо, его глаза — цвета расплавленного золота… неожиданно пушистые ресницы, длинные и густые словно у Дарующего. Арэль вплетал пальцы в белую гриву волос, оттягивая назад голову Габраэла, чтобы добраться до его шеи и пометить ее… Он ласкал его соски и пах, перекатывая в ладони крупные яички млеющего короля. Он все делал сам, без принуждения… забывая обо всем на свете и без остатка растворяясь в ответной ласке Гирр-Эстега.

Слов больше не было… да и зачем они, когда есть руки, губы и кое-что другое, способное доставить немыслимое удовольствие обоим! Впрочем, не было даже мыслей, чтобы произносить какие-то слова. Мир и все заботы растворились в огненной карусели сплетения тел и душ.

И когда они оба, в конце концов, упали без сил, пустота и легкость накрыла их, не оставляя места каким-то рассуждениям. Были только они двое, с благодарностью прижавшиеся друг к другу, врастая друг в друга не только телами, эмоциями, душами, но и сердцами. Хотя оба ничего не заметили, неотвратимо погружаясь в сладкий сон без сновидений.

…Уютно свернувшись клубком, Арэль закутался в тепло большого тела своей Пары. Внизу живота и в натруженной попе весьма ощутимо тянуло. Поясница скрипела как у старика, но в целом тело полнила сытая расслабленность и, как ни странно, легкость. Веки словно свинцом наливались, усталость брала свое.

Он уже не слышал, как Габраэл по-хозяйски подгреб его к себе, укрывая их обоих одеялом и тоже погружаясь в довольный сон…

Глава 8

Лямруш на миг остановился на террасе и окинул взором небольшой внутренний дворик. Солнце только-только встало, но вокруг уже вовсю носились слуги с корзинами, скрипели телеги с какими-то мешками. Десятник стражи бойко орал на подчиненных, требуя отдраить доспехи. Рихшан о чем-то серьезно беседовал с Картом. Бывший сотник, ставший недавно командиром гвардии, внимательно слушал нага, к которому относился едва ли не с благоговением, признавая воинское умение огромного змея.

Словом, жизнь кипела.

Тихонько фыркнув, бывший менестрель сбежал по ступенькам вниз, к мужу. Тот с легким осуждением посмотрел на кота.

— Почему так долго, Руши? Мы же встали еще до рассвета. Люди готовы выступать, а тебя все нет и нет.

— Разговаривал с Арэлем, — ответил Лямруш. Карт, поклонившись главе разведки с командующим, почтительно отошел в сторону, начиная распекать уже самого десятника, вмиг позабывшего орать на собственных подчиненных.

— Разговаривал? С Аром? — Удивился Рихшан. — Мы же с ним вроде все обсудили. Или что-то случилось?

— Случилось, — хмуро отозвался кот. — Огненный шторм с ним случился! Риши, козел ты бесхвостый! Как ты посмел проморгать эту ситуацию?! Да я и сам хорошо: так забегался, что про все забыл.

— А что такого? Уже неделя прошла. И все было хорошо, — встревожился наг и получил громкое шипение в ответ.

— Ты-то воин, — ответил раздраженно. — Убивать для тебя привычно. А Ари… он Дарующий и все еще слишком молод. И пусть жизнь его не баловала, пусть он рано повзрослел!.. но вот так хладнокровно посылать людей на смерть он не умеет. Знает, что это неизбежно, но не умеет! Да он тогда едва с ума не сошел после всего пережитого.