Лизать сахар. Жизнь втроем, стр. 42
Немов вошел. Сердце стучало в горле так близко к гландам, что при желании его реально было бы выплюнуть. Он двинулся к застывшему силуэту, и вдруг заметил нечто такое, что заставило его остановиться в немом ужасе. Правая сторона человека сливалась с чернотой, а левая выделялась четко. В блестевшем от пота голом торсе не было ничего необычного, кроме причудливой абстрактной татуировки на груди. Над левым соском!
Что это? Мистика? Невероятное совпадение? Знак свыше? Соня имеет скрытый дар ясновидения и, сама того не ведая, способна предсказывать будущее? Как это воспринимать? Узник отвернулся в темноту. Он не хотел видеть своего палача. Но прошла минута, две, три – и ничего не происходило. Чего он тянет? Ждет, что жертва станет умолять о пощаде? Крайтон медленно повернул голову. Перед ним стоял высокий темноволосый мужчина и пялился на его грудь. «Заинтересовался рельефом?» – Томас внезапно развеселился. – «Или татуировкой? Да, рисунок эффектный. А парень, видимо, иностранец. Из далекой от цивилизации страны типа России (водка, ушанка, медведи), где никто не знает о боди-арте».
Андрей поднял глаза и встретился с изучающим насмешливым взглядом. «Чудны твои дела, господи. Американец осознает, что скоро умрет, и тем не менее улыбается. Одно из двух – он или мудрец, или тупой. Впрочем, какого черта я размышляю? Из трусости оттягиваю решающий момент?» Немов покрепче сжал нож вспотевшей ладонью. Пора заканчивать глупый фарс. В детстве с классом он пошел в бассейн. Пока ровесники плескались на мелководье под надзором физрука, он залез на семиметровую вышку с твердым намерением прыгнуть. Замер на самом краю трамплина. Мальчик отлично плавал, ему нечего было бояться. Но до голубой воды было так далеко… Так страшно… Он не мог капитулировать – развернуться и спокойно спуститься по лестнице. Он перестал бы себя уважать. Оставался единственный выход – взглянуть в лицо своему страху и шагнуть вперед.
Андрей шагнул вперед и замахнулся. Стальное лезвие сверкнуло и тут же померкло, погрузившись в плотное, податливое.
ГЛАВА 30
Он проходил мимо этого здания сотни раз, но никогда не глядел вверх. Такова отличительная черта коренных чикагцев: они не задирают головы, чтобы полюбоваться на небоскребы, являющиеся для них чем-то обыденным. Сейчас Томас остановился у входа в Sears Tower – башню, уносившую в небо полкилометра синего стекла. Спустя минуту он уже поднимался в скоростном лифте на сто десятый этаж. Предъявил контроллеру купленный за десять долларов билет и ступил на смотровую площадку высочайшего здания в США.
Крайтон приблизился к стеклу и впервые увидел Чикаго целиком: с озером, автострадами, жилыми домами, фабриками, заводами, линиями электропередач, бедными и богатыми кварталами. Гигантское каменное плато, укутанное сумраком ночи, дышало жизнью, как грудь великана. Раньше мужчина не обращал внимания на Город, казавшийся лишь серой декорацией к бездарной пьесе. Жил, задернув шторы своего окна. И вот теперь, взирая на бесконечное пространство с высоты птичьего полета, он понял простую истину: если ты смотришь на мир, мир смотрит на тебя в ответ.
Туристы, толпившиеся на площадке, зашумели потревоженными гусями, яростно защелкали фотоаппаратами. Черное небо с белыми крапинками звезд запылало на горизонте яркими разноцветными огнями, а затем словно раскололось надвое, выпустило из нутра зеленые и красные лучи, вытянувшиеся широкой полосой с запада на восток. Завтра первые полосы газет будут пестрить снимками феноменального для Чикаго явления – северного сияния. Специалисты прокомментируют редчайшее для этих широт событие как результат сильнейшего возмущения геомагнитного поля Земли.
Крайтон завороженно созерцал световые всполохи, воспринимая их как намек на грядущее счастье. Хотя почему на грядущее? Он счастлив уже сегодня. Ему дали шанс родиться заново. У его ног простирается лучший на планете Город, приютивший двух лучших женщин – Мэдди и Тину. Через час-другой Томас обнимет их. Шепнет плачущей жене: «Я же обещал, что все будет хорошо». И зацелует ее, перекрывая поток вопросов.
Он не всегда поступал правильно. И желал не того, что по-настоящему важно. Жизнь – сплошная череда ошибок, маскирующихся под верные решения. Распознать циничную мимикрию можно, лишь подойдя к самому краю. Просто потому, что с краю более полный обзор. Как бы лживо это ни звучало, но он благодарен, он действительно благодарен судьбе, на какое-то время окунувшей его в пучину отчаяния. Благодаря чему возникло осознание: в величайшем горе таится величайшая радость.
…Нож вонзился в деревянную обивку стены в сантиметре от его плеча с такой силой, что посыпались щепки. Больно кольнули кожу. Несостоявшийся убийца постоял минуту, не шевелясь, и покинул камеру. Крайтон, измученный чрезмерной эмоциональной нагрузкой, осел на пол. Сердце, недавно выдававшее двести ударов, постепенно снизило темп и заработало в привычном режиме.
Долго никто не приходил. Час. Или три. У пленника не было сил проверить, заперта ли дверь. А потом произошло нечто странное. Явились двое, кинули ему теплую одежду, надели повязку на глаза. Он не был зафиксирован. Они были безоружны. Но он подчинился. Его вывели из здания, усадили в машину. Через час автомобиль затормозил у метро Union Station. Пассажиру велели выйти, бросили на прощание фразу:
– Информация о вас удалена из базы данных полиции и тюрьмы. Вы снова обычный добропорядочный гражданин. Живите спокойно. Вам снился кошмар.
Наверное, так и было. Томас спустился на первый этаж и вышел на улицу. Чернокожий пацан подпрыгнул к нему, с азартом повертев у носа грязной обувной щеткой:
– Мистер, не желаете почистить ботинки?
Мужчина порылся в кармане куртки:
– Давай бартер. Я тебе банкноту в пять долларов, а ты мне монету в 25 центов?
Паренек подозрительно прищурился, шмыгнул сопливым носом:
– Мистер, ты не шути, у меня и без того проблем хватает!
– Я серьезно. Мне надо срочно позвонить, а монет нет. У тебя же не наберется столько монет, чтоб разменять пять баксов?
Мальчишка отрицательно помотал головой.
– Тогда не тормози! – Крайтон протянул купюру. Получив взамен 25 центов, направился к ближайшему телефону-автомату. Набрал Мэдди. Девушка обрушила на него поток брани. Что он себе позволяет? Пропадает, потом звонит. Звонит, потом пропадает! Ничего не объясняет! Заставляет ее нервничать! Она почти с ума сошла!
– Шоколадная, ты дашь мне шанс оправдаться? – улыбнулся.
– Дам! – обиженно буркнула жена.
– Ты дома?
– В клинике.
– Я сейчас там буду.
Двадцатиминутная дорога до госпиталя.
Самая долгая дорога. Мэдди по-детски закрыла рот ладонью. Он прижал девушку к себе и не отпускал целую вечность. Она не вытирала слезы, их впитывала его рубашка. Ни о чем не расспрашивала. Он вернулся, и это главное.
– Я очень по тебе соскучился.
– Еще бы!
В палате пахло фруктами. Тина широко распахнула глаза. Вылезла из-под одеяла и соскочила с кровати прежде, чем мужчина успел приблизиться.
– Папочка!
Подхватил дочку на руки, закружил.
– Где ты был, где?
– Я заблудился и не мог найти дорогу домой.
– Мой ангел тебе помог, да?
Томас кивнул. Мэдди наблюдала за сентиментальной сценой, едва сдерживая улыбку.
– Девочки, а как вы смотрите на то, чтобы отправиться в путешествие? Мы ведь нигде, кроме Чикаго, не были. Что, если нам перебраться в более теплое место?
Когда Тина уснула, мужчина и женщина подошли к окну. Облокотившись на подоконник, глядели в прозрачную, как черная органза, ночь.