Лизать сахар. Жизнь втроем, стр. 15
Билеты у него были. Он всегда брал три билета: свободные места справа и слева создавали иллюзию простора. Ладно, потерпит спутницу пару часов. Андрей вел машину и бросал на девушку мимолетные взгляды. Она вжималась в сиденье и чувствовала себя неуютно. Барышня его забавляла.
– Подожду в машине. Тебе десяти минут хватит? – спросил Андрей, притормозив у подъезда. – Надо успеть заехать поужинать, умираю с голоду.
– Может, поднимешься? Я супом угощу, вчера днем сварила… А я бы пока переоделась, – Софа покраснела от собственной наглости.
– Тебе это свойственно?
– Что?
– Прямота.
– Нет.
– И ты первый раз приглашаешь в гости малознакомого мужика.
– Да.
– Я так и подумал. Пошли.
Андрея поразил дизайн квартиры. Интерьер был выполнен в странном стиле, в котором угадывался экспрессионизм, модерн и классика. Несочетаемые цвета и разнофактурные ткани причудливо переплетались в блеклом свете бра, превращая жилище в нечто совершенно особенное, ослепительно индивидуальное.
– И лимонные жалюзи, – произнес мужчина, подводя итог внутреннего монолога.
– Да. Необычные, правда? Я пол-Москвы объездила, пока нашла, – откликнулась Софа, ставя кастрюлю с супом на плиту.
– Разве это не забота декоратора?
– Если бы я воспользовалась его услугами, то, наверное, да. Но я же сама все оформляла.
Андрей недоверчиво хмыкнул:
– Ты не консультировалась со специалистами по интерьеру?
– Я обратилась в агентство, они мне предложили несколько десятков стилей, но мне ни один не понравился. Проще было самой придумать.
– Соня, должен признать, у тебя есть вкус. Если тебе заняться дизайнерской деятельностью, ты заткнешь за пояс многих профи.
– Ты шутишь? – девушка наполнила тарелку кипящим бульоном.
– Я предельно серьезен.
– У меня нет высшего образования.
– Зато есть талант. Кроме того, кто мешает поступить в институт или на курсы?
«Он издевается!» – сделала вывод Софочка и пошла в спальню. В театре ей бывать не доводилось. Какой там дресс-код? В памяти всплыла сцена в опере из фильма «Красотка» и шикарный вечерний наряд Джулии Роберте. Следует одеться аналогично. На кресле валялось пресловутое черное платье и на сей раз негативных эмоций не вызывало. «Он в обморок упадет!»
Немов раскрыл было рот, чтобы похвалить кулинарные способности хозяйки, но так и не издал ни звука. Софа возликовала. Эффект был достигнут.
– Ты имеешь понятие о различиях светского раута в Кремле и спектакля в театре «Эрмитаж»?
Девушка пожала плечами.
– Если не затруднит, надень приличную одежду. Попроще. Там, куда мы идем, будет много людей, чей годовой доход меньше цены твоего платья и побрякушек. Неуместно.
«Он обращается со мной как с малолетней дурочкой!»
– Быстрей же, – скомандовал Андрей.
Софа подчинилась приказу. Чрез две минуты вернулась в кухню уже в скромных черных брюках и белой кофточке.
– Доволен?
– Сойдет с хлебом.
«Между прочим, штаники стоят не существенно меньше». – Она одарила его испепеляющим взором.
Софочка сосредоточенно наблюдала за мечущимися по сцене мужчинами. Они декламировали стихи, заламывали руки, курили, дрались и бились в карты. «Кто все эти люди?» – вертелось на языке. Отвлекать спутника не смела. Еле дождалась антракта. Не хотелось выглядеть глупой, но любопытство одержало верх, спросила.
– Соня, Соня… Спектакль о Маяковском. И главные герои здесь – персонажи его пьес и поэм.
О поэте девушка знала лишь то, что он писал про партию и паспорт. Но ведь актеры читали стихи про любовь. Она явственно слышала! И как это понимать? Понимать Софа начала, когда к неврастеничным героям присоединились три женщины, возлюбленные Маяковского. Раздробленный на десятки образов несчастный поэт взывал к жестоким Музам.
Перед глазами разворачивалась трагедия человека, у которого было много любви, но которому было мало.
Девушка недоумевала: неужели любить (именно любить самому) – настолько прекрасно, что стоит подобных мучений? Хм…
Чуждая, абсолютно чуждая идеология просачивалась сквозь микроскопические щели в кирпичной кладке «выгодного мировоззрения», выложенного в Сонином подсознании «правильными людьми». В зале зажегся свет, спровоцировав аплодисменты. Спектакль закончился. Софа обрадовалась.
Андрей вышел на улицу и вдохнул полной грудью. Последние полчаса еле сидел – было душно, не хватало воздуха. «Но постановка неплохая, надо отдать режиссеру должное», – подытожил он. Кто-то дернул его за рукав. Обернулся. Он совсем позабыл про спутницу! Она переминалась с ноги на ногу в некотором замешательстве, видимо, не зная, как себя вести. Продолжать общение желания не имелось.
Остановил такси, назвал адрес, заплатил деньги и посадил девицу в авто. Она что-то сказала, но он не расслышал. Переизбыток социальных контактов минувшего дня требовал срочного уединения. Быть без людей. Без звуков. Без эмоций.
…Голова раскалывалась. Помассировал пальцами виски – не помогло. Почудилось, будто кто-то подсматривает. Так и есть. В незанавешенное окно целилась вызывающе белая, полная, как грудь кормящей матери, луна. Он бы с удовольствием поприветствовал ее заливистым волчьим воем, если бы это помогло избавиться от гнетущего состояния.
Каждый день он складывал свое главное желание в ментальный ящик ожидания. Однако не проходило и суток, как желание рождалось заново. Вырастало, подобно печени Прометея. Андрей когтями выдирал желание, втискивал под крышку и забивал ее гвоздями, зная, что завтра все повторится вновь. Сегодня на спектакле, глядя на сцену самоубийства, он понял, что ящик переполнен и грозит взорваться, уничтожив владельца. На секунду время замерло. И начало обратный отсчет в тысячекратно ускоренном темпе. Теперь минуты работали против него. «Это должно случиться скоро. Месяц, максимум через месяц».
ГЛАВА 9
– Увеличивая число налетов, мы увеличиваем риск угодить в лапы копов. По мне так умнее ограбить не кучу мелких контор, а одну приличную. Тщательно подготовиться. Учесть каждую мелочь, чтобы полностью исключить вероятность неудачи. Навар может оказаться таким, что мы на полгода позволим себе заслуженный отдых, – Крайтон обвел присутствующих горящим взором.
– Кто как считает? – после минуты молчания сказал Джонни.
– Не больно ли круто для нас замахиваться на такое? – произнес Кларк, полируя тряпкой пистолет.
Воцарилась тишина.
– Я бы попробовал, – отчеканил Ганс.
– А ты, Рыба? – спросил длинноволосый.
Мускулистый молчун изобразил красноречивый жест рукой, обозначавший «мне все равно, я как все».
– Неподалеку от бара, где я работал, находится банк. Ночью в округе пусто. Если проникнуть в помещение в темное время суток, то отсутствие свидетелей гарантировано. Есть только три проблемы: сигнализация, двое охранников и сейф, который надо будет открыть самостоятельно, – с расстановкой вымолвил Томас.
– Предположим, с сигнализацией я разберусь, если мне денек свободно походить по зданию, позаглядывать кое-куда и набросать чертежи, – Ганс почесал подбородок.