Перевёрнутый полумесяц, стр. 18
И это называется овчарка? Это сторожевая собака? Вертя хвостом, она ложится на брюхо и, словно тут вообще нет никакого стада, вымаливает, чтобы ее приласкали, погладили. С этой минуты собака не сводит с нас глаз, скулит и лижет нам руки, крутится под ногами, как будто рядом и нет пастуха. А тем временем стадо скрывается из виду; последним переваливает через гребень старый козел с длиннющими кручеными рогами, широко расставленными, словно телевизионная антенна. Однако пастух охотно встает перед камерой с ружьем на плече, и лицо его принимает каменное, торжественное выражение. Нет, брат, из этого ничего не получится, нам нужны твои овцы и ты вместе с ними. Надо спешить, а то мы их не догоним.
Пастух понял, о чем идет речь, и не спеша побрел следом за нами, еле-еле переставляя ноги. А когда мы, наконец, забрались наверх, нам пришлось смириться с судьбой: снять ничего не удастся.
Вся котловина среди леса позванивает колокольчиками. Этот звон слышится отовсюду. Половина стада забралась в молодой подлесок, другая половина разбрелась по вырубкам.
И в этот момент в долине раздался странный звук. Это что-то крикнул пастух. Никто на свете не сумеет описать тот звук. В долине разом наступила мертвая тишина. Замолкли колокольчики, козы и овцы замерли прислушиваясь.
Нет, нет, все в нас протестует: проснись, ведь это нам только кажется!
Пастух снова обратился к стаду со своей удивительной речью и закончил ее, потушив, точно колыбельную над заснувшим ребенком. Со скал и из подлеска медленно, неторопливо потянулись овцы. Они еще пощипывают траву, но их становится все больше и больше.
Тогда пастух позвал в третий раз. И над долиной загремел ответ всего стада, и снова наступила тишина, только лес возвращает эхо. И еще раз, и еще — крик пастуха и хором ответ живого моря…
Овцы уже давно свободны и преспокойно пасутся в долине. А мы все еще стоим и не шелохнемся, будто вросли в землю. Этот человек действительно разговаривал с бессловесной тварью, они понимают друг друга.
Пастух улыбается: «Вот видите, все мы собрались вместе, стоило ли спешить!» И вторично показывает пальцем на кинокамеру.
Ах да, ведь мы хотели заснять на пленку кусочек будничной жизни. Мы хотели снять обычного человека, пастуха с албанских гор.
Глава восьмая
Рассказы с озера
Оно велико и прозрачно, как море. Оно так велико, что по нему даже можно узнать, что наша Земля — шар. С севера на юг оно протянулось на тридцать километров, с востока на запад — на пятнадцать. Тюремной стеной окружили его горы, горы скрыты и под гладью его. Это озеро, которое принадлежит двум странам, двум городам, и у него два имени.
Югославы называют его Охридским озером и приглашают туристов на свои пляжи у города Охрида. Для албанцев это озеро Поградецкое, и их туристы обитают в городе Поградце. Два города через выпуклую поверхность озера видят лишь верхние этажи друг друга днем, а ночью пускают друг другу по воде отблески уличных огней. Жизнь идет только по берегам, не отваживаясь забираться на середину озера, ибо где-то там проходит государственная граница.
«Живы, спокойной ночи!»
— Эй, подождите, друзья, остановитесь!..
Голос нам очень знаком, и здесь, на главной улице Корчи, он может принадлежать только одному Томи Мато. Мы тормозим.
— Я рад, что не проворонил вас, — говорит, запыхавшись, Томи, с которым мы познакомились в Дурресе две недели назад. Он учился в Праге, в Академии музыкальных искусств, и теперь работает режиссером театра в Корче.
— Сколько времени вы пробудете здесь?
— Только пообедаем и немного отдохнем. Хочется засветло доехать до Поградецкого озера.
Томи родом из города Поградца, и еще в Дурресе обещал быть нашим проводником в своих родных краях. И теперь он сидит в «газике» вместо Наси, у которого родители живут в Корче — он с радостью повидается с ними и послезавтра догонит нас.
В полной темноте мы спускаемся по последним серпантинам в долину. На водной глади отражается гроздь огней — Поградец. Туристский сезон в самом разгаре, поэтому в отеле «Албтурист» нет ни одного свободного номера. Не помогли даже знакомства Томи, и Ярославу Новотному и секретарю нашего посольства в Тиране Ольдржиху Шигуту, сопровождавшему нас в поездке по южному участку, не остается ничего иного, как вернуться в Корчу.
— А зачем вам возвращаться? Для чего же мы везем с собой раскладушки и непромокаемые спальные мешки? — удивляется Иржи. — Мы с Робертом будем спать на дворе в мешках — по крайней мере проверим, насколько они непромокаемы!
Над горами сверкают молнии, небосклон черен как сажа, ни единой звездочки не видно.
Томи везет нас за город; мы трясемся, то и дело проваливаемся в глубокие лужи, делая какой-то крюк, едем почти шагом; одному богу известно, какой это будет ночлег. Мы устали за целый день пути, подъем был в пять утра, а сейчас почти полночь.
Пронзив тьму, рефлектор ощупывает песчаные бугры; давайте немножко отъедем от дороги, завтра так или иначе придется искать место для лагеря при дневном свете, а сейчас быстрее спать! Уже накрапывает дождь.
— Ребята, набросьте поверх мешков палаточный брезент, а то вас зальет!
— Нет, не набросим! Экзамен есть экзамен!
Они забрались в мешки, натянули «крышу» через голову, застегнули все «молнии». Даже носа не видать. Просто лежат рядышком два мешка-великана — и все.
— Вы еще не задохнулись там? Подайте хоть голос!
Изнутри послышалось двухголосое бормотание. Оно, вне всяких сомнений, означает: «Живы, спокойной ночи!»
Едва лишь Томи с водителем уехали, как начался ливень. Ни в красной, ни в синей машине никто не спит, все строят предположения, когда сдадутся наши «подопытные кролики».
Они продержались ровно четыре часа и вылезли, когда уже светало. Материя на самом деле была непромокаемой: внутрь текло через застежки-«молнии».
— Вы были правы, достаточно было палаточного брезента. Или следовало перевернуть мешки застежкой вниз.
До утра досыпаем по трое в машине; такой давки в «татрах-805» еще не бывало!
Питьевая вода или романтика?
Искать место для разбивки лагеря — это большое дело! Романтическое многообещающее приключение. Чувствуешь себя основателем великих и славных городов. Правда, довольствуешься меньшей территорией, но предъявляешь к ней определенные требования: место должно быть возле воды, питьевая вода, разумеется, тоже обязана быть поблизости; совершенно необходима тень для обеих машин; в окрестностях хорошо бы иметь какой-нибудь романтический уголок (из соображений чисто фотографических); желательно, чтобы лагерь располагался не очень далеко от Поградца — и это тоже из соображений чисто практических, связанных с обеспечением продуктами, — но при этом был бы скрыт от любопытных. От тех самых, кто уже с утра собрался вокруг машин!
Мы не на пляже, как предполагали вечером. Правда, здесь есть и песок и озеро, но напротив находятся крестьянские хозяйства, прямо на нас мычат коровы, мимо по раскисшей дороге проходят люди, с интересом поглядывая на нас. Через час после подъема тут уже был и Томи Мато.
— Нелегкое это будет дело — найти такой лагерь. Вы только посмотрите на карту. Скала с одной стороны, узкое шоссе и сразу же озеро. Я знаю здесь каждый камень, можно проехать от одного конца до другого, но я сомневаюсь…
Мы расстроились, и даже солнышко, проглядывающее сквозь просветы в тучах, не сумело вернуть нам хорошего настроения. Мы так мечтали попасть на озеро, в голове у нас уже готов сценарий, стоит лишь разбить лагерь — и за работу. А время уходит…
Осмотр южной части озера прошел быстро. Место здесь не отвечает ни одному из предъявляемых требований, больше того — тут начинается пограничная зона, и склон над озером принадлежит уже Югославии.
В северной части ненамного лучше. Правда, озеро с виду весьма живописно, сейчас над ним покачиваются пухлые облачка, вдали сквозь низкий туман проглядывает даже кусочек югославского берега, но на нашем берегу нет ни клочка земли, где можно было бы обосноваться с двумя машинами и всем имуществом. Слева настоящие скалы, под самой дорогой озеро. Немного дальше появляется небольшая площадка с развилкой дорог, уходящих куда-то в горы. Еще через четыре-пять километров снова маленький каменистый пляж, но на нем ни кустика, а тени нет и в помине. А что вон там? Несколько деревьев, правда не очень густых, но каким же образом спускаться вниз с такого крутого берега?..