Гонг и чаша, стр. 35

Тем не менее я достал предмет, вызвавший мое любопытство, здраво решив, что хуже уже не будет. Тем более гадина уже раззявила свою пасть и нацелилась клыками мне в горло.

Это была статуэтка змеи, подаренная странной девочкой Пауни и врученная мне не менее жутким Апоффсом. Я поймал себя на мысли, что совсем про нее забыл и что, наверное, забавно было бы посмотреть, кто кого сделает в схватке между этими двумя рептилиями, после чего зажмурился, чтобы не видеть, как клыки змеюки приблизятся ко мне, чтобы впиться мне в горло.

Прошло секунд десять, но меня никто не рвал на части, конвульсии от вкачанного в вены яда не сотрясали мое тело, и меня никто не заглатывал целиком. Я приоткрыл один глаз и увидел в нескольких сантиметрах от себя глаз рептилии. Очень удивленный. Она смотрела на меня, и могу поклясться чем угодно, кроме удивления в ее взгляде были еще и испуг, и облегчение от того, что я жив и она, змеюка, меня не успела прикончить.

Я открыл второй глаз, и мы с полминуты таращились друг на друга.

— Пш-ш-ш, — прошипела змея, снова помахав огромным жалом и опустив глаза к статуэтке, которую я держал в руке. Ее шипение было каким-то извиняющимся, она вроде как говорила о том, что ош-ш-шиблась и не собиралась меня убивать.

Я сглотнул и ответил ей:

— Пш-ш-ш.

Я, слава богу, по-ихнему, по-змеиному, говорить не умею, но, видимо, она все поняла как надо. Хвост ее отпустил меня, она еще раз кивнула своей страшной треугольной головой, теперь уже на прощанье, и скрылась в дырке в дальнем углу храма. Только смотря на скользящее в отверстие тело, я понял, насколько она велика. Хвост гадины, перед тем как скрыться в проеме, неким хитрым финтом щелкнул по крючку на дверце, за которой был ключ, и та распахнулась. Ну, вряд ли она тот Великий Змей, о котором говорил Пинг… Или Понг? Но то, что она его родственница, причем ближайшая, — это к бабке не ходи. И я не хотел бы не то что встретиться с этим Великим Змеем, но даже и просто его увидеть…

Я встал с пола, протянул руку и взял ключ.

А странные вещи лезут в голову после серьезного стресса. Мне вот до чертиков захотелось понять: как можно пройти это испытание, используя ловкость? Тут и сила-то не поможет. Если тех каменных обалдуев прокаченный танк, может, и разломал бы к нехорошей маме, то эту гадину так просто вряд ли завалишь. Пока мечом раз махнешь, она в тебя цистерну яда впрыснет или живьем сожрет.

Я осмотрел помещение и вспомнил, что, когда бегал по нему, пару раз спотыкался о какие-то кольца. Я всмотрелся в них, прикинул их местоположение в пространстве и покачал головой. Если какой-то ловкач не наложит в штаны при виде этой гадины, все за секунду поймет и впрямь сможет загнать ее в пять колец, так, чтобы она не смогла пошевелиться, то я скажу, что это первый хитрец и умница игры. Но это точно не я, поскольку если бы не подарок Пауни, то быть бы мне сейчас… Фиг его знает где… Спасибо ей, конечно, но вот только сердце мне говорит, что все это ох как неспроста…

Я вышел из храма и вдохнул воздух, который всего лишь десять минут назад казался мне затхлым и сырым. Не-э-эт, все-таки жить не так уж и плохо, особенно если учесть, сколько адреналина у меня сейчас в жилах, а также эйфорию, которую я испытывал от спасения.

— Ну, удачно? — Лейн вопросительно посмотрел на меня.

— Более чем, — покивал я. — А где эти двое?

— Да вон нашли какую-то мотыгу и хотят подземный ход вскрыть, думают, что там ценностей много.

И впрямь, двое братьев во всю ивановскую долбили по каменной кладке логова клыкастой твари.

— Стойте, стойте идиоты! — заорал я. — Это не подземный ход!

— А что же тогда? — недоверчиво спросил Пинг.

— Да, что? — поддержал его Понг.

— Это канализация, — постучал я себя по лбу. — Монахи туда…

— Мы не совсем уж деревенщина, — обиделся Пинг.

— Мы знаем, что такое канализация, — объяснил мне Понг. — Хорошо, что не вскрыли, не успели. Вот он чего такой узкий-то!

Пинг кивнул.

— Ну, куда дальше? В расположение или в Мейконг? — Лейн ехидно улыбнулся и посмотрел на меня.

— Как насчет посещения еще одного места? Плата та же, — не менее ехидно улыбнулся я в ответ.

ГЛАВА 13,

в которой герой делает все не так, как следует

Лейн, хмыкнув, достал карту:

— Вот точно знаю, что не кончатся наши с тобой походы добром, уж больно гладко все получается.

— Не каркай, не кликай беду, — осадил я его. — Все идет так, как идет. На том берегу Крисны у тебя шансов уцелеть куда как меньше было, однако же ты вот, тут стоишь, целый и невредимый.

— Да все когда-нибудь помрем, — философски отметил Пинг. — Такая у наемника судьба.

— Не, я помирать не хочу, — неожиданно для меня и впервые на моей памяти не согласился с братом Понг. — Я в деревню вернуться хочу, землю купить и дом.

— Все хотят, но мало кто до этого доживает, — подытожил Лейн. — Заткнитесь и дайте Хейгену показать, куда мы идем дальше.

Я, как и в прошлый раз, совместил свою и его карты и ткнул пальцем в потертый сгиб:

— Тут храм, точно.

— Провинция Раджахья, — покачал головой Лейн. — Вот все ты какие-то паршивые места выбираешь, прямо как издеваешься.

— А там-то что такое? — Мой оптимизм и излишняя активность потихоньку начали улетучиваться по мере уменьшения адреналина в крови.

— Повстанцы, — отвел глаза следопыт. — Протестуют они.

— Против чего? — полюбопытствовал я.

— Да против всего. — Лейну, похоже, эти повстанцы были не по душе. — Какая власть туда ни придет, они сразу против нее восстают, даже особо не послушав, что та власть от них хочет и что им даст. Днем по лесам прячутся, вечером и ночью воюют. А если в лесу на них наткнешься, так и днем запросто могут глотку перерезать.

— Там за три года штук двадцать наместников сменилось, — вставил свое слово в наш разговор Понг. — Или даже больше. Последнего танцовщицей со змеей уморили. Такой гвалт потом по всему Югу стоял.

Меня при этих словах передернуло. Я так думаю, что в ближайшее время на пресмыкающихся вовсе смотреть не смогу, даже на фотках. Как вспомню… Брр… Но все равно детали узнать хочется. Танцовщица же…

— Это как?

— Ну, повстанцы послали ему во дворец танцовщицу, вроде как подарок от соседнего наместника, из Гулькана, — начал объяснять Пинг.

— Так он ему и в самом деле посылал эту танцовщицу, гульканский наместник, с караваном он ее отправил, — перебил брата Понг. — Самую что ни на есть настоящую, любимую даже, неоднократно причем. А они, мятежники-то, караван перехватили, танцовщицу убили, а вместо нее к наместнику одна из четырех вожаков повстанцев отправилась. Есть у них там такая — Ксантрия, та еще оторва. Нож, лук, меч — нет ей равных.

— Там и остальные трое не хуже, — отметил Лейн. — Ясмуга любыми животными повелевает: кони, слоны, даже медведи… Говорят, что те медведи у него даже пляшут — виданное ли дело? Да и на людей большое воздействие может оказывать. Вайлериус — тот маг известный, чего он с ними таскается, никто вообще не понимает, он вроде даже как благороднорожденный, из знатного семейства откуда-то с Запада, если не врут, конечно. Все книги на свете прочел, все заклинания знает.

— А четвертый? — с интересом спросил я. Вот ведь фантазия у разработчиков, чего тут только нет. — И что там с танцовщицей, чем кончилось-то?

— Четвертый у них самый опасный, — округлил глаза Понг. — Данут, он то ли брат, то ли жених Ксантрии. Про него ничего доподлинно не известно, но это, надо думать, лишь потому, что некому про него рассказывать — живых свидетелей нет.

— А с танцовщицей все просто, — перехватил инициативу Пинг. — Наместник как грацию и красоту Ксантрии (она, говорят, очень хороша собой) оценил, так сразу расслабился, тут она его «змеиным серпом» и поразила. Ну, это когда змею в руке держишь и ею бьешь.