История Средних веков, стр. 18

Одним из знаменитых своим подвижничеством клюнийских монахов был брат Гильдебранд, крестьянский сын, отрёкшийся ради службы богу от отца и матери. Гильдебранд яростно выступал против женатых священников, продажи должностей и считал, что всё зло происходит от того, что епископов назначает император, а не папа. Благодаря настояниям Гильдебранда один из церковных соборов постановил, что папы отныне будут избираться коллегией виднейших епископов, "кардиналов". В конце концов, Гильдебранд под именем Григория VII занял папский престол – и сразу же потребовал от императора отказаться от своего права назначения епископов, "инвеституры". Император Генрих IV отказал: это лишило бы его главной опоры – тогда римский папа при огромном стечении народа проклял Генриха и отлучил его от церкви. "Генриха-короля, который восстал в неслыханной гордыне против церкви твоей, – провозгласил папа, простерев руки к небу, – лишаю правления всем королевством тевтонским и Италией и предаю анафеме!"

Людям, слышавшим эти слова, казалось, что произошло землетрясение, Германия и Италия были повергнуты в ужас; многие думали, что наступает конец света. Германские графы и герцоги, и раньше поднимавшие мятежи, потребовали у Генриха снять корону и просить милости у папы. Суровой зимой 1077 года Генрих с женой, ребёнком и немногими верными людьми отправился через Альпы в Италию. Перевалы были покрыты глубоким снегом, приходилось спускать людей вниз на верёвках, многие срывались и гибли. 25 января Генрих, босой и одетый в грубую холстину, появился перед воротами замка Каносса, где в это время находился папа. Его не впустили; три дня он стоял на снегу и, обливаясь слезами, молил о прощении. Съехавшиеся в Каноссу князья и епископы Европы молча смотрели со стен на неслыханное унижение императора. На четвёртый день ворота открылись и Генрих, с трудом переступая обмороженными ногами, подошёл и пал ниц перед престолом папы. Кто-то из присутствующих торжествующе улыбался, но многие плакали – они понимали, что позор Каноссы – это КОНЕЦ ИМПЕРИИ.

Конечно, жизнь продолжалась и после Каноссы. Папа милостиво простил Генриха, но германские герцоги и графы отвергли опозоренного короля и выбрали нового. Началась междоусобная война, которая продолжалась сорок лет. В 1084 году Генрих отомстил папе, овладел Римом и заставил Григория VII бежать из города; вскоре папа скончался. В 1106 году умер Генрих IV; так как он был вновь предан анафеме, то его тело пять лет лежало без погребения. В 1122 году в Вормсе был заключён мир; император отказался от своего права назначать епископов, которые стали самостоятельными владетелями. Герцоги и графы тоже стали почти независимыми, вместе с епископами они собирались на сеймы, выбирали и свергали императоров, которые отныне почти что ничем не правили – от Империи осталось одно лишь имя. Так же, как во Франции, в Германии воцарилась анархия; местные владетели строили замки и воевали между собой. Попытки Карла и Оттона возродить Римскую Империю окончились неудачей; новые императоры не смогли организовать управление и удержать в покорности церковь. У них не было умелых чиновников, и их подданные не хотели им подчиняться: варвары понимали лишь право сильного. Должны были пройти столетия, прежде чем земледельческий труд приучит их к терпению; затем должно было наступить Сжатие, должны были появиться города и та культура, которая делает возможной организацию управления, проведение переписей и сбор налогов. В конце концов, Сжатие должно было породить революцию и новую Империю – но это было делом будущего, а в XI веке произошло лишь то, что должно было произойти: разрушение остатков римской государственности и победа варварского порядка.

ВАРВАРСКИЙ ПОРЯДОК

Во все времена, когда варвары вторгались в земледельческую страну, одержав победу над её царями, они делили земли между собой. Племенной вождь протягивал дружиннику или главе рода пучок соломы и даровал ему земли, деревни и реки; новый властелин со своим отрядом отправлялся в свои владения – и начиналось то, что позднейшие историки называли «установлением феодальных отношений». Отряд варваров занимал удобный холм и строил бург – маленькую крепость из земли и дерева, а потом приступал к покорению местного населения. Варвары убивали, грабили, насиловали и уводили к себе женщин. Пленников обращали в рабов, а остальных заставляли платить дань и обрабатывать поля господ. Одни и те же события повторялись в истории много раз, в Спарте, в Риме, в Парфии, на Руси. Бывало и так, что цари, сражаясь с варварами, давали своим воинам право на сбор налогов с крестьян, а потом, в обстановке войны и анархии солдаты начинали вести себя как варвары: требовали всё больше и больше, и до смерти секли плетьми тех, кто не соглашался платить. Крестьянину было всё равно, кто его грабит и уводит его дочерей – «свои» или «чужие»; кто бы ни жил в замке на холме, порядок был один и тот же – тот самый древний «арийский порядок», который устанавливали завоеватели-арийцы и который учёные именуют «феодализмом». «Феодом» в XI веке называлось рыцарское владение, которое раньше называли «бенефицием» и которое теперь, в период анархии, стало наследственным и почти неограниченным.

Итак, рыцарь с отрядом вооружённых слуг, наёмников или министериалов, утверждался в деревянном замке на холме. Поначалу он собирал положенные налоги, а затем начинал требовать всё больше, подкрепляя своё право избиением крестьян. "Их преследуют пожарами, грабежом и войной, – писал современник, – их бросают в темницу и накладывают на них оковы, а потом заставляют платить выкуп или же морят голодом и подвергают всевозможным пыткам…" Доведённых до отчаяния поселян заставляли подписывать кабальные грамоты: "Всем ведомо, что крайняя бедность и тяжкие заботы меня постигли и совсем не имею, чем жить и одеваться… Поэтому прошу совершить и утвердить закабаление моей свободной личности…" "Не по неволе, не по принуждению, не по обману – по вольной моей воле надел я себе ремень на шею…" Одни из крестьян становились рабами-"сервами", другие данниками-"вилланами"; вилланы отдавали "сеньору" часть урожая, а сервы обрабатывали его поля. Крестьяне по-прежнему жили в своих деревнях и возделывали свои наделы – но земля, пастбища и леса теперь считались собственностью сеньора. Всё, что осталось у крестьян – это их бревенчатые, крытые соломой хижины, где оконце затягивалось бычьим пузырём, а дым выходил в дыру в крыше – так что, когда топился очаг, приходилось дышать дымом, стены внутри были покрыты сажей, и сами крестьяне были "черны лицом". Одежду крестьянина составляло старое тряпьё и шкуры зверей, а пищу – жидкая каша, часто без соли, потому что её привозили издалека, и она стоила дорого. Хлеб тоже был редкостью – господин заставлял молоть муку только на своей мельнице, и за это приходилось платить.

Густые леса по-прежнему со всех сторон окружали поля и деревни – но сеньор не разрешал делать вырубки и расширять пашню: ведь лес был любимым местом его охоты. Крестьянин, убивший оленя или срубивший дерево, карался смертью – поэтому крестьяне не могли прокормиться на своих наделах, время от времени делившихся между сыновьями. Они были обречены на голод – и XI век наполнен описаниями постоянно повторяющихся голодовок: "Люди дошли до того, что вырывали друг у друга падаль и прочие отвратительные отбросы, – писал хронист о голоде 1033 года. – Некоторые, спасаясь от смерти, ели лесные коренья и водоросли – всё напрасно!" Даже в урожайные годы единственной мечтой крестьян было сытно поесть; они рассказывали друг другу легенды о святых, кормивших толпы людей семью хлебами, и о сказочной стране Коккань, где "молочные реки текут в кисельных берегах".

Крестьянам было запрещено иметь оружие, и они были беспомощны перед всадниками в железных доспехах. Но иногда отчаяние толкало их на восстания, они собирались с косами и серпами и подступали к замку; из замка выезжал отряд рыцарей – и начиналась расправа с бунтовщиками. Вот как описывает средневековый роман расправу, которую чинил граф нормандский Рауль: