Наследие, стр. 71
«Я знала, что мне не следовало приходить сюда».
Подумав об этом, она замерла в ожидании вопроса о сексе, минете или о чем-то вроде этого. Поскольку она ничем таким не занималась, то сказать правду ей не составляло труда. Однако Элли задала ей вопрос совершенно другого плана.
– Это правда, что ты внучка Люсинды Мелдрам?
Время, казалось, остановилось.
А по рядам сидевших у костра учеников пробежал приглушенный удивленный ропот, после чего во дворе замка установилась мертвая тишина. Элли слышала только, как потрескивали в пламени дрова и сухие ветки. Одновременно она почувствовала, как разжались пальцы Джу, предоставляя ее руке свободу.
Пораженная, она вновь всмотрелась в лицо Кэти, в чертах которой проступило выражение торжества, поскольку та, казалось, заранее знала ее ответ.
Наконец Элли вновь обрела способность говорить и произнесла одно-единственное слово: «смелость».
Тишину мгновенно нарушили приглушенный говор и перешептывания сидевших у костра людей. В этот момент Элли пожалела лишь о том, что Джу перестала держать ее за руку.
– Подойди и поцелуй Сильвиана. – Слова Кэти кололи ее, словно острия кинжалов. – Страстно.
Глава двадцать четвертая
– Нет! – У Элли перехватило горло, и она невольно отступила на шаг назад. – Это… непорядочно… Он пришел с Николь. – В следующее мгновение ей представилось, будто она находится на одном из телевизионных реалити-шоу, где участников заставляют делать то, что им не хочется.
– Все нормально, – сказала с улыбкой Николь. – Меня такие вещи не шокируют.
Кэти продолжала гипнотизировать Элли взглядом.
– Ты должна это сделать. Или все узнают, что ты не только лгунья, но и трусиха!
По толпе опять пронесся взволнованный приглушенный говор. Когда Элли повернулась к Сильвиану, тот с осуждением во взгляде смотрел на Кэти.
Элли не знала, что и делать. Зато не сомневалась в одной вещи: что бы сейчас ни случилось, это останется в ее памяти и памяти участников вечеринки до окончания школы. Все присутствующие затаили дыхание в ожидании того, что произойдет в следующую минуту.
У Элли ноги сделались, словно ватные, и ей понадобились все ее силы, чтобы пройти сквозь скопление учеников к тому месту, где расположились Сильвиан и Николь. Толпа раздавалась перед ней в стороны, как если бы она была особой королевской крови. Или вымазана грязью.
Встав перед Николь, она беспомощно развела руками.
– Прямо не знаю, как быть… – сказала она, потом запнулась, и попробовала начать снова: – Это нехорошо. Ведь он твой бой френд.
Николь наклонилась, приблизила губы к ее уху и прошептала:
– Сильвиан не мой бой френд. – В ее тоне слышались интонации не совсем трезвого человека. Затем, распрямившись, она со значением посмотрела на Элли, после чего повернулась к собравшимся и громким звучным голосом произнесла: – Я знаю, как быть.
С этими словами она снова наклонилась к Элли. Смущенная Элли полагала, что та снова прошепчет что-нибудь ей на ухо, но вместо этого Николь взяла ее за концы шарфа, притянула к себе и поцеловала в губы. Это поразило Элли до такой степени, что она будто обратилась в статую. При всем том отметила, что губы у Николь мягкие и от них пахнет шампанским. А еще от Николь пахло жасмином и розами. Элли вынуждена была признать, что когда тебя целует девушка, это не так уж плохо. Даже… пикантно. Особенно когда к твоей щеке прикасаются, словно перышки, мягкие пряди ее волос.
В следующую секунду Николь отступила от нее на шаг и с видом видавшей виды женщины пожала плечами.
– Ну вот, все и устроилось. Теперь ты можешь со спокойной душой целовать Сильвиана, поскольку я тоже тебя поцеловала.
Когда она снова опустилась на служивший ей стулом камень, в толпе засмеялись и захлопали, приветствуя ее жест. Но Элли уловила во всеобщем шуме примесь смущения и недоумения. Она знала, что все думают о Люсинде Мелдрам и о том, почему Кэти задала ей вопрос, связанный с этой особой.
Поворачиваясь к Сильвиану, она едва могла дышать. Владевшая им злость находила отражение в его напряженных чертах и в том, как он попеременно то сжимал, то разжимал кулаки.
– Это глупые детские игры, Элли, – сказал он. – И мы вовсе не обязаны в них участвовать. Просто Кэти, – тут он повысил голос, – нравится ставить людей в неудобное положение.
Глядя в его глаза, сверкавшие при свете костра, как сапфиры, Элли испытывала душевную боль и влечение к этому молодому человеку одновременно. Кэти была мастерица устраивать каверзы, приносившие нравственные страдания их невольным участникам. Разумеется, она знала, что между ними существует сильное взаимное притяжение. Об этом сплетничали все, кому ни лень. Кэти также знала, какую острую душевную боль придуманное ею задание причинит Картеру, но плевать на него хотела, как, впрочем, и на всех остальных.
Слезы смущения и негодования жгли Элли глаза. Подойдя к Сильвиану поближе, она прошептала так тихо, что только он мог ее слышать.
– Я не могу… Картер не должен этого видеть…
Услышав имя Картера, он отпрянул от нее, как если бы она влепила ему пощечину. Сердце же у Элли забилось с удвоенной силой от ярости, стыда и безысходности, а дыхание сделалось частым и поверхностным.
«Я должна убираться отсюда. И побыстрее».
Если она этого не сделает, то ей придется поцеловать Сильвиана или основательно врезать Кэти. Не говоря уже о том, что у нее из-за нервной обстановки может начаться очередной приступ паники. Как говорится, куда ни кинь, везде клин.
Повернувшись, она направилась к тому месту, где располагалась Зои, взиравшая на нее с полуоткрытым от изумления ртом. Рядом с ней сидела Джу, смотревшая в огонь костра и упорно избегавшая ее взгляда.
– Пойдем, Зои, – хриплым голосом произнесла Элли. – Пора сваливать отсюда. Такие игры определенно не для нас.
Секунду или чуть больше Зои сидела, не двигаясь. Казалось, она колебалась или обдумывала предложение своей напарницы по Ночной школе. Потом все-таки встала и поспешила вдогонку за Элли, которая к тому времени уже шла быстрым шагом прочь от костра.
Когда они отошли довольно далеко от огня и начали углубляться в темноту, до их слуха донесся громкий голос Кэти, отразившийся эхом от каменных стен полуразрушенного замка.
– Полагаю, тебе следовало сказать правду, Элли!
– Я думала, ты пошутила насчет поцелуев «с язычками», – сказала Зои, ускоряя шаг, чтобы идти рядом с Элли и не отставать.
Они шли так быстро и так размахивали руками, что полосы света из их фонариков ежесекундно меняли положение в пространстве и озаряли то каменистую тропу под ногами, то черные ветви деревьев, то временами взлетали к небу.
– Я тоже так думала, – проговорила Элли сквозь сжатые зубы, поскольку в этот момент больно ударилась ногой об острый обломок скалы. После этого они некоторое время шли в полном молчании, и тишину леса нарушали только звуки их шагов.
– Элли? – неожиданно обратилась к ней тихим голосом Зои.
– Слушаю тебя, – ответила Элли, догадываясь, какой вопрос хочет задать ей напарница.
– Скажи, ты и вправду внучка Люсинды Мелдрам? – осведомилась Зои и посмотрела на нее с таким выражением, в каком сторонний наблюдатель мог обнаружить нечто подозрительно похожее на зависть.
Неподалеку с вершины дерева донеслось уханье совы. Элли остановилась.
– Слышала?
– Так это же сова, – кивнула Зои. – Причем где-то поблизости.
– Мне нравится, как ухают совы. – Элли понизила голос до шепота, подняла голову и принялась что-то высматривать среди темных ветвей в кронах больших деревьев. – Да, – прошептала она через некоторое время, продолжая исследовать верхние ветви взглядом.
– Что «да»? – озадаченно посмотрела на нее Зои.
– Да, я действительно внучка Люсинды Мелдрам.
Сказав это, Элли перестала высматривать сову и снова быстрым шагом двинулась по тропинке. Зои же на секунду замешкалась, размышляя над полученной информацией, после чего побежала догонять напарницу.