Наследие, стр. 66

Девушки сидели на полу у низенького шахматного столика, так что со стороны двери и стоявшей в центре софы их практически не было видно. Сидевший за фортепиано молодой человек наигрывал джазовую интерпретацию какой-то песенки в стиле рок. Некоторые ученики танцевали в центре комнаты перед выстроившимися в ряд книжными шкафами. Шум в комнате отдыха стоял оглушительный, поскольку каждый говорил и делал, что хотел. Элли неожиданно почувствовала, что ей нравятся царившие в комнате вольный дух и анархическая обстановка.

– Так всегда бывает, – с важным видом сказала Джу. – Шах! Пора тебе, дорогуша, научиться наконец правильно использовать ладью. Что она у тебя без дела стоит?.. Возвращаясь же к затронутой тобой теме, могу сказать, что это еще не самый плохой случай. Когда мы с Лукасом разбежались… Короче, поскольку мы страшно злились друг на друга, здесь создалась обстановочка почище, чем в Палестине. Раскаленная, одним словом. – В голосе Джу проскользнули драматические нотки, и Элли не смогла удержаться от улыбки. Интересное дело: в последнее время подруга вела себя довольно спокойно, на крик почти не срывалась, и все больше походила на прежнюю живую, веселую и обаятельную Джу. И это не могло не радовать Элли. – Бывшие приятели, ставшие на мою сторону или на сторону Лукаса, вели себя по отношению к представителям противоположного лагеря враждебно. Но вы, ребята… – В этот момент Элли решила пустить в ход ладью, как ей советовала подруга, и сделала ход. – Шах и мат! Господи, Элли, ты, наверное, никогда не научишься… Но вы, ребята, вроде как особой вражды по отношению друг к другу не демонстрируете. Просто игнорируете один другого, а это облегчает жизнь. Вашим друзьям и подругам, хочу я сказать. Тебе, я знаю, сейчас не сладко приходится.

– Слушай. – Элли начала вновь устанавливать шахматы на доску. – А ты с Картером разговариваешь?

– Разумеется! Каждый день. В этом-то и заключается главная мерзость расставаний. Все друг с другом общаются, кроме вас двоих.

Эта мысль как-то не приходила прежде Элли в голову, и она замерла, зажав в кулаке своего короля. Потом спросила:

– Ну и как он там?

Джу ответила ей сочувственным взглядом.

– Как-как? Мается. Но делает вид, что у него все отлично. Вы с ним похожи – изображаете на людях оптимистов, а в душе страдаете. Лукас следит, чтобы он не наделал глупостей. Не убил, к примеру, Сильвиана. А Джерри Коул рассаживает их на уроке как можно дальше друг от друга. – Когда фигуры вновь выстроились на шахматной доске, Джу повеселела. – Кстати, не хочешь немного развеяться? Тут на следующей неделе намечается вечеринка. В развалинах замка на вершине горы. Не желаешь присоединиться?

Элли меньше всего хотелось идти на какую-то вечеринку. Тем не менее она придала лицу заинтересованное выражение.

– Какая вечеринка? Почему я ничего о ней не слышала?

– Потому что ты здесь сравнительно недавно. А вообще такие сборища устраивают в развалинах каждый год. Нынешнее состоится в следующую пятницу. Я точно пойду. Там весело, к тому же привидения, говорят, появляются. Но позже. Сначала посиделки вокруг костра. Народ поджаривает на огне сосиски и хлеб, пьет вино, потом я начинаю рассказывать истории о призраках…

– А это не… – Элли прикусила язычок, поскольку едва не выпалила: «А это не опасно?» – имея в виду угрозу со стороны Натаниэля, Гейба и их сторонников. Кроме того, хотела спросить, как отнесется к подобному мероприятию Радж Пэтел. Но не спросила. О таких вещах с Джу лучше не разговаривать. – А это дозволяется правилами? – произнесла она не совсем то, что хотела. – И как к этому относится Изабелла?

– Вечеринка только для продвинутых учащихся, – уклончиво ответила Джу, пропуская мимо ушей вопросы Элли. – А ты как раз такой являешься. Да там все будут, сама увидишь. Лично я считаю, что тебе обязательно надо туда прийти.

– Я подумаю, – сказала Элли, которой, признаться, совершенно не хотелось об этом думать.

Каждые два-три дня Элли встречалась с Изабеллой и расспрашивала ее о Натаниэле, и всякий раз та отвечала, что ничего нового ни о нем, ни о его шпионе в стенах школы ей неизвестно. Элли в свою очередь говорила, что новых посланий от Кристофера не получала. Надо сказать, что теперь, зайдя к себе в комнату, она всякий раз бросала взгляд на поверхность стола в надежде обнаружить письмо в конверте из плотной, цвета слоновой кости, бумаги с начертанным в углу знакомым почерком с левым наклоном ее именем. Но писем все не было.

Дни шли один за другим, и все это время Элли неукоснительно придерживалась школьных правил. Теперь она всегда находилась в спальне в одиннадцать часов вечера, никогда не опаздывала на приемы пищи и на занятия. Поскольку занятия в Ночной школе возобновились, она сосредоточилась на тренировках и занятиях по стратегии, всегда держала спину прямо и то и дело спрашивала взглядом у Раджа Пэтела, правильно ли она все делает, и по существу ли отвечает на поставленные вопросы. Блокируя печальные мысли об одиноком Картере и Сильвиане, спасшем ее от Гейба в темном лесу, она вкладывала всю свою душу и силы в отработку приемов, которые позволили бы ей победить врага без посторонней помощи.

Именно этого и хотела от нее Изабелла, и Элли уже начала подумывать, что директриса готова простить ее.

Направляясь как-то во второй половине дня на встречу с Изабеллой, Элли заметила на главной лестнице роскошную рыжую шевелюру Кэти Гилмор, подрагивавшую в такт с ее шагами и, как обычно, собиралась обойти красавицу по широкой дуге, но Кэти, к большому ее удивлению, резко повернувшись, двинулась ей наперехват.

– Привет, Элли, – сказала она, приблизившись и обнажив в приветливой улыбке ровные белые зубы.

«Господи, – подумала Элли, – она даже блеск для губ наносит идеально. И как только это у нее получается?»

– У тебя ко мне дело? – дружелюбно спросила Элли, стараясь изгнать из своего тона малейшие отголоски подозрительности.

– Группа учеников старших классов собирается в пятницу на посиделки у костра в развалинах замка наверху горы, – сказала Кэти. – Это традиция старшеклассников Киммерии. Тебе тоже нужно к ней приобщиться.

Элли в изумлении уставилась на нее.

– Ты приглашаешь меня на вечеринку? – Она сделала паузу, чтобы придать моменту больше драматизма. – Что с тобой, Кэти? Уж не зашел ли у тебя ум за разум?

– Прекрати говорить глупости, Элли, – улыбка на алых устах Кэти трансформировалась в гримаску раздраженного ангела. – Это крупное общественное мероприятие, а не банальная попойка. Но поскольку у вас с Картером проблемы, я сделаю все возможное, чтобы вы сидели подальше друг от друга, и не испортили праздник, выясняя отношения. Так ты придешь?

Услышав имя Картера, Элли напряглась. Что-то в словах и интонации Кэти заставило ее насторожиться. Похоже, та намеренно упомянула ее экс-бойфренда, чтобы дать ей понять, что имеет на него какие-то виды.

Помни, что у тебя испытательный срок, сказала себе Элли и, вместо того, чтобы съязвить или, того хуже, послать Кэти к такой-то матери, очень спокойно, даже меланхолично пожала плечами. И откуда что берется?

– Может, и приду. Но не уверена. Учеба замучила. Слишком много задают.

– Ты уж постарайся, – сказала Кэти, вновь расцветая улыбкой. Казалось, настроение у нее резко улучшилось. – Мы даже раздобыли официальное разрешение, позволяющее находиться за пределами школы после комендантского часа. Так что будем тебя ждать. Приходи, не пожалеешь.

Наблюдая за удаляющейся рыжеволосой красавицей, Элли почувствовала, как ей в сердце снова закралось подозрение.

«Что же у тебя на уме, ах ты рыжая голландская корова?»

Глава двадцать третья

Когда Элли вошла в офис директрисы и задала ей привычный немой вопрос, со значением посмотрев на нее и выгнув аркой бровь, то получила такой же привычный немой ответ, правда в стиле директрисы. Та одарила ее взглядом поверх очков и покачала головой. Лишь после того, как этот ритуал завершился, Элли со вздохом плюхнулась в кресло, располагавшееся напротив письменного стола Изабеллы.