Наследие, стр. 50
Элли рефлекторно опустила руку в карман и коснулась написанного на плотной бумаге письма Кристофера. Потом хотела что-то сказать, но слова словно примерзли у нее к губам.
«Три раза вдохнуть, два раза выдохнуть. Три раза вдохнуть, два раза выдохнуть…»
– В чем дело, Элли? – Сильвиан склонил голову набок и посмотрел на нее в упор: – Так ты получала от него письма – или нет?
– Нет. Никогда. Ни разу, – хриплым голосом сказала она. – До… вчерашнего вечера.
Глава семнадцатая
– Ты должна пойти к Изабелле и Раджу и обо всем им рассказать, – произнес Сильвиан, возвращая письмо Элли, которая аккуратно сложила его и снова положила в карман.
– Нет.
– Элли…
Но настоятельное требование, проступившее в его взгляде, только прибавило ей решимости.
– Что будет, если я скажу Изабелле? – спросила она.
– Она прикажет людям Раджа схватить его, – ответил Сильвиан.
– А что они сделают с ним потом?
Сильвиан пожал плечами, давая ей понять, что не знает. А может быть, что ему на это наплевать.
– Не смей говорить об этом Изабелле. Я не хочу, чтобы люди Раджа похитили моего брата, а потом использовали как заложника в своей безумной междоусобной войне. – Нараставшая паника мешала ей нормально дышать. – Если ты вмешаешься, я одна к нему пойду, Сильвиан, Богом клянусь! И предупрежу об опасности. А потому убегу вместе с ним! – Угрозы из нее так и сыпались. – Я никому не позволю схватить его, так и знай!
– Элли, только не это! – Сильвиан не ожидал подобной реакции, поэтому говорил очень быстро, стараясь переубедить ее. – Тебе нельзя ходить туда. Ты можешь пострадать!
– Кристофер не сделает мне ничего дурного…
У Сильвиана потемнели глаза.
– Кристиан почти сжег эту школу с семьюдесятью пятью учениками, среди которых, между прочим, находилась ты!
– Ты не должен так… – Неожиданно какая-то неведомая сила сдавила легкие, и Элли почувствовала, что ей стало не хватать воздуха. Говорить сразу стало трудно, а стены перед глазами стали смыкаться. – …Думать.
Она заметила во взгляде Сильвиана тревогу.
– Элли? С тобой все в порядке?
Стены продолжали смыкаться вокруг нее, выдыхаемый воздух вырывалось изо рта короткими резкими толчками, на коже выступил холодный пот. Но самое главное, ей все труднее становилось вдохнуть.
«Похоже, приступ начинается снова».
– Я не могу… – В течение почти минуты она упорно стремилась набрать в грудь воздуха. При этом сердце у нее колотился с такой силой, что она не слышала, о чем говорил Сильвиан. Повинуясь внезапно возникшему импульсу, она неожиданно вскочила на ноги, выбежала из комнаты и, не оглядываясь, устремилась по ступеням лестницы к заднему выходу (тридцать семь ступеней). Потом, распахнув дверь, вышла на улицу под хлеставшие с неба струи дождя.
И побежала куда глаза глядят.
Ледяные струи дождя и холодные порывы ветра били ее по лицу. Не обращая на это внимания, Элли продолжала бежать со всей доступной ей скоростью, словно стремясь обогнать панический приступ, угрожавший завладеть ею полностью.
Пока бежала, холод и активные движения благотворно сказались на ее легких, и железные руки, сдавливавшие грудь, казалось, ослабили свою хватку. Но она не останавливалась, хотя проливной дождь слепил, мокрые волосы облепили лицо, а жидкая грязь покрывала голые ноги почти до коленей.
Она уже подбегала к лесу, когда кто-то схватил ее за плечо и с силой потянул на себя. Элли, крутанувшись вокруг своей оси, ударила неизвестного кулаком по корпусу и ужасно обрадовалась, когда поняла, что неизвестный – все тот же хорошо ей знакомый Сильвиан. При всем том она поторопилась высвободиться из его мокрых рук, прикосновения которых были ей нежеланны. Однако не успела она пройти и трех шагов, как вновь оказалась в сильных объятиях, освободиться от которых уже не смогла. Тогда, поняв, что бежать ей больше не дадут, она всхлипнула и затряслась всем телом.
– Отпусти меня! – вырвался из ее уст пронзительный крик.
– Элли! Прекрати сражаться со мной! – воскликнул задыхающимся голосом Сильвиан, на котором тоже сказалось напряжение этого импровизированного кросса. – Не пойму, какой бес в тебя вселился!
– Я собираюсь встретиться с братом, – пробормотала она, лишившись на секунду возможности рационально мыслить. – Если ты пойдешь к Изабелле, я пойду к Кристоферу, чтобы предупредить его.
Пробормотав что-то по-французски – что именно, Элли не разобрала, но это определенно были ругательства, Сильвиан притянул ее к себе так близко, что она ощутила на лице его дыхание.
– Я никому не скажу, понятно? – произнес он. – Даже Изабелле. А теперь расслабься, очень тебя прошу.
Элли почти мгновенно угомонилась, и через секунду Сильвиан освободил ее. Девушка смахнула с лица мокрые волосы и во все глаза уставилась на Сильвиана, силясь обнаружить в его взгляде и внешности признаки возможного обмана.
– Поклянись, – воскликнула она, повысив голос, чтобы перекрыть шум дождя, – что ты никому не скажешь о письме Кристофера!
– Даю тебе слово. – Он ни на секунду не отвел глаза. – Ну а теперь, – он протянул ей руку, – давай вернемся в здание.
Элли поверила ему.
Неожиданно ощутив огромную усталость, она позволила ему взять себя за руку. Его пальцы показалась ей холодными и мокрыми. В полном молчании они двинулись по направлению к зданию. Адреналин, помогавший ей бежать и избавлявший от чувства холода, начал довольно быстро покидать кровеносные сосуды, и она смогла в полной мере ощутить промозглость погоды и снова начала дрожать – на этот раз от холода. Бросив скользящий взгляд на Сильвиана, она заметила, что тот тоже подрагивает, хотя изо всех сил старается этого не показывать. Наконец он подвел девушку к небольшой двери в восточном крыле здания, а когда открыл ее, Элли, словно пробудившись от сна, резким голосом осведомилась:
– Куда ты меня привел?
– К старому входу для обслуживающего персонала. Если мы войдем в школу через главную дверь, то люди, заметив, в каком мы состоянии, начнут задавать вопросы, отвечать на которые тебе вряд ли захочется.
В темном проеме двери можно было разглядеть ступеньки, уводящие вниз. Когда зажегся свет, Элли увидела часть погреба, в котором никогда прежде не бывала. Он казался заброшенным, о чем отчасти свидетельствовали составленные в штабеля у стен старые, покрытые пылью стулья. Висевшие на стенах плафоны давали неяркий свет, отбрасывавший трепещущие тени, сопровождавшие их при выходе из погреба в некий коридор, по которому они и двинулись. Примерно посередине коридора они встретили еще одну небольшую дверь, открыв которую увидели при свете тусклой лампочки узкую витую лестницу, ведшую, судя по всему, на верхние этажи. И в коридоре, и на лестнице царил пронизывающий холод, так что Элли нисколько не согрелась и продолжала дрожать и стучать зубами, причем настолько громко, что это, как ей казалось, не укрылось от внимания ее спутника.
– Старая лестница для прислуги, оставшаяся от прошлых времен, – объяснил Сильвиан. – В здании таких множество. Кстати, одну из них мы использовали во время пожара.
Они поднялись вверх на несколько пролетов и оказались в небольшом отапливаемом холле с тремя дверьми в стенах. Сильвиан подвел Элли к одной из них, распахнул дверную створку, и Элли увидела просторную, чисто прибранную спальню.
«Неужели это спальня Сильвиана? Картер убьет меня, если узнает, что я здесь побывала. Необходимо побыстрей отсюда сматываться».
Однако когда Сильвиан протянул ей толстое махровое полотенце, не швырнула его на пол и не выбежала из комнаты, а принялась вытирать лицо и волосы, одновременно оглядывая владения своего интервьюера. В общем, его комната отличалась от прочих лишь несколько увеличенными размерами и наличием огромной картины в резной позолоченной раме с изображением ангелов, державших в руках мужчину, находившегося в бессознательном состоянии.
Сильвиан проследил за ее взглядом и, пожав плечами, не без смущения произнес: