Вечерние новости, стр. 135

Расстреляв всю обойму, он бросил автомат, вскочил на ноги и побежал, пригнувшись вдвое. Самолет был перед ним. Он знал, что добежит!

Партридж пробежал треть пути, когда пуля попала ему в ногу. Он тотчас упал. Все произошло так быстро – он не сразу осознал, что случилось.

Пуля вошла сзади в правое колено и раздробила чашечку. Идти он не мог. На него накатила страшная, непереносимая боль. И он понял, что никогда ему не добраться до самолета. Понял он и то, что время истекло. Самолету надо улетать. А ему придется поступить так, как поступил Фернандес.

Собрав последние силы, Партридж приподнялся и махнул самолету – улетай. Главное сейчас, чтобы они его поняли.

Минь стоял в двери самолета и снимал. Он держал Партриджа в объективе и засек тот момент, когда в него попала пуля. Второй пилот Фелипе стоял рядом с Минем.

– Его подстрелили! – воскликнул Фелипе. – По-моему, худо дело. Он машет, чтоб мы улетали. Услышав это, Слоун кинулся к двери.

– Мы должны его забрать!

– Да, о да! – воскликнула Джессика.

– Пожалуйста, не улетайте без Гарри, – взмолился Никки. Минь, бывший на войне, реалистичнее всех смотрел на вещи:

– Не можем мы этого сделать. Нет времени. Минь видел в свой объектив приближавшуюся группу “Сендеро”. Они уже достигли периметра взлетно-посадочной полосы и бежали, стреляя на ходу. Как раз в этот момент несколько пуль попало в самолет.

– Я улетаю, – сказал Зилери.

Минь вместе с камерой рухнул на спину. Фелипе быстро закрыл и запер дверь.

Машина набирала скорость, и Зилери потянул на себя руль. “Чиенн– II” оторвался от земли и пошел вверх.

Джессика и Никки, обхватив друг друга, громко рыдали, Слоун сидел, прикрыв глаза, медленно покачивая головой, словно не веря тому, что он видел.

Минь, прижав камеру к окну, снимал последние кадры того, что происходило внизу.

А на земле Партридж увидел, что самолет взял разбежку. И увидел еще кое-что. Боль туманом застилала ему глаза, и тем не менее он увидел в двери убегающего самолета фигуру в форме “Алиталии”. Человек махал ему рукой. Прощаясь.

И у него потекли долго сдерживаемые слезы. Еще несколько пуль вошли в его тело…

Глава 20

Глядя на труп Гарри Партриджа, Мигель дал себе слово, что никогда больше не допустит такого провала.

На первой стадии похищения, сложной и требовавшей максимума изобретательности, ему грандиозно везло. А на второй стадии, когда все, казалось бы, должно было пройти легко и без осложнений, он так же грандиозно оплошал.

Вытекавший из этого урок был ясен: ничто не бывает легко и несложно. Ему следовало понять это уже давно.

Но теперь он запомнит этот урок навсегда.

Что же дальше?

Во-первых, надо бежать из Перу. Если он останется, его жизнь гроша ломаного не будет стоить – уж “Сендеро луминосо” позаботится об этом.

Даже в Нуэва-Эсперансу ему возвращаться нельзя.

По счастью, в этом не было надобности. Перед отъездом, предвидя возможность того, что произошло, он запрятал все свое состояние – включая большую часть пятидесяти тысяч долларов, полученных от Хосе Антонио Салаверри во время последнего посещения ООН, – в пояс, который сейчас был на нем. Он чувствовал их.

Этих денег вполне достаточно, чтобы перебраться из Перу в Колумбию. А сейчас он намеревался вернуться в джунгли. В двадцати пяти километрах отсюда есть взлетно-посадочная полоса, на которую часто прилетают самолеты с колумбийскими пилотами, перевозящими наркотики. Мигель знал, что сможет заплатить за то, чтобы они взяли его с собой в Колумбию, а там он будет в безопасности.

Если кто-то из группы попытается остановить его, Мигель этого человека убьет. Но Мигель сомневался, чтобы кто-либо пошел на такое. Из семерых, приехавших с ним сюда, в живых осталось только четверо – Рамона и еще двоих убил этот гринго, который лежал сейчас у его ног, – неизвестно, кто он, но стрелок хороший.

Даже в Колумбии репутация Мигеля несколько потускнеет из-за провала в Нуэва-Эсперансе, но продлится это недолго. В противоположность “Сендеро луминосо”, колумбийские картели по торговле наркотиками не отличаются фанатизмом. Люди, ими руководящие, безжалостны – да, но они прежде всего прагматики и бизнесмены. А у Мигеля талант анархиста-террориста. Он еще понадобится подобным картелям.

Мигель недавно слышал о готовящемся плане превратить ряд маленьких и средней величины стран в такой же источник снабжения картелей наркотиками, как Колумбия. Он не сомневался, что этот план позволит ему использовать свои особые таланты.

С демократией в Колумбии было покончено. Оставалось еще несколько витрин для показухи, но и они исчезали по мере того, как по приказу могущественных боссов-миллиардеров, заправлявших картелями, убивали тех немногих, кто еще верил в давно ушедшие в прошлое дни. Для того чтобы наркобизнес мог внедриться и начать хозяйничать в других странах, необходимо превратить их в подобие Колумбии, где царила бы коррупция в правительственных или околоправительственных кругах. Тогда картели – коварно и втихую – станут сильнее правительств, после чего, как это произошло в Колумбии, обратного хода уже не будет.

В качестве возможных объектов “колумбинизации” упоминалось четыре страны. Это – Боливия, Эль-Сальвадор, Гватемала и Ямайка. Со временем этот список может быть пополнен и другими странами.

И Мигель решил, что при его уникальном опыте и способности к выживанию он, по всей вероятности, еще надолго будет обеспечен работой.

Глава 21

На борту “Чиенн– II” несколько минут все молчали, не в силах говорить. Кроуф Слоун сидел, крепко обхватив и прижав к себе Джессику и Никки. Наконец он поднял опущенную голову и спросил Минь Ван Каня:

– Я насчет Гарри.., ты что-нибудь еще видел? Минь удрученно кивнул:

– Я снимал его. В него попало еще несколько пуль. Так что никаких сомнений. Слоун вздохнул:

– Он ведь был у нас лучшим…

– Самым лучшим, – поправил его Минь неожиданно твердым голосом. – И как корреспондент. И как человек. Я немало повидал людей и за все эти годы не встречал ни одного хотя бы близко похожего на Гарри. – Он произнес это чуть ли не с вызовом. Минь знал одинаково долго и Слоуна, и Партриджа.

Это и был вызов, но Слоун не собирался возражать. Он просто сказал:

– Я согласен.

Джессика и Никки слушали, думая каждый о своем.

– Можно посмотреть кое-что из твоих снимков? – спросила Рита, в которой заговорил профессионал.

Она знала, что, невзирая на смерть Гарри, должна сделать в Лиме передачу, которая уйдет где-то через час. Знала она и то, что в их распоряжении уникальный материал.

Минь, как всегда, сумел схватить главное. Снимки были великолепные. Последние кадры – раненый Гарри и то, как он упал под роковыми пулями, – производили сильное впечатление. Глаза у Риты, когда она возвращала Миню камеру, были влажны от слез – она вытерла их рукой, понимая, что сейчас нет времени оплакивать Гарри. Это будет позже – скорее всего сегодня вечером, когда она останется одна.

– У Гарри был кто-нибудь – какая-нибудь девушка? Я знаю, что после Джеммы он больше не женился, – спросил Слоун.

– Да, была, вернее, есть, – сказала Рита. – Ее зовут Вивнен. Она медицинская сестра, живет в местечке Порт-Кредит – это около Торонто.

– Надо ей позвонить. Я поговорю с ней, если хочешь.

– Да, я бы хотела, чтобы поговорил ты, – сказала Рита. – И скажи ей, что Гарри перед отъездом на задание составил завещание – оно у меня. Он оставил ей все. Вивиен этого не знает, но теперь она миллионерша. Похоже, Гарри солил свои деньги в банках всего мира. Вместе с завещанием он оставил и список банков.

А Минь, пока они говорили, незаметно снимал на видеопленку Джессику и Никки. И сейчас Рита увидела, что камера нацелена на завязанную правую руку Никки. Это напомнило ей о том, что она привезла из Лимы, и, порывшись в сумке, вытащила телетайпную ленту, поступившую на Энтель.