Армагеддон Лайт, стр. 44

…Агарес проводил их взглядом и тихо выругался. Земля, блин. Всё, что он видит, — это земля. Облака не были идеальны — но, по крайней мере, они невесомы. Тут же невозможно избавиться от песка. Он везде — скрипит на зубах, сыплется из волос, заставляет краснеть глаза. Ангелом с вечным омовением розовой водой и полосканием волос цветочной эссенцией, конечно, быть проще. Тут же — только и делаешь, что копаешь. От котлована и до вечера. Для кого, интересно, Дьявол замыслил такое пространство? Здесь минимум три сотни душ поместится, а ему всё недостаточно. И так целый подземный комплекс вырыли. Демон подумал: он по-разному представлял себе роль падшего ангела, но не предполагал, что круглые сутки будет изображать крота. Причём сам-то Люцифер устроился замечательно. В сущности, он быстро привык к хвосту, рогам и копытам и даже находил приятственные моменты в новом облике, например, научился отбивать звонкую чечётку, цокая копытами по подземным камням. Сатана не копал котлованов, считая, что и без того излишне утомлён умственным трудом. Демоны безоговорочно признали его лидером, а сами подразделились на «бывалых» и «салаг». К числу последних относились падшие ангелы, которые изредка сыпались в Ад с Небес. «Салаг» заставляли копать больше всех (согласно сленгу Ада, «пока крылья не отвалятся»), в то время как «бывалые» демоны коротали время за перекуром. Фимиам в подземелье расти отказывался, курили сущую дрянь — сушёные корневища, панцири жуков и кротовую шерсть. Рядом с божественным фимиамом это, разумеется, и рядом не росло, но зато чувствовался вкус реального зла. «Салаги» жаловались, что в Верхнем Эдеме настали суровые времена: стоит вякнуть слово в защиту Люцифера, как обрушишься в Ад. Первые месяцы Агарес ожидал: вскоре рядом с ним станет махать лопатой и Аваддон, но брат так и не появился. Всё чаще демон чувствовал ожесточение. Значит, брату его не жалко. Он предпочёл Верхний Эдем, хотя видел, что всему виной интриги серафима Захарии… Неважно, Аваддон исступлённо верит Богу. Ведь Господь продемонстрировал свою власть, могущество, суровость — и толпа ангелов, по-цыплячьи трепеща и кудахтая, прогнулась перед ним. Противно. Ну что ж… когда придёт время великой битвы добра и зла, они окажутся по разные стороны баррикад. А время придёт, обязательно. Не таков Люцифер, чтобы простить предательство. Только теперь он не будет умолять, а начнёт завоёвывать. И целые легионы демонов встанут под его рога.

Падшие продолжали сыпаться. Бесов в Аду прибавлялось.

Дьявол раз в неделю проводил в Преисподней обязательные семинары, где проповедовал азы сатанизма: как новоявленным бесам вытравить из себя последние остатки добра. Скажем, узрел красивую бабочку, так дави её, да ещё и разотри как следует. Яркую певчую птичку, радующую своим голоском всю округу, необходимо сожрать вместе с перьями. Ягнят, едва завидев, надо без задержки пускать на шашлык — для демона это ещё и ритуальное убийство, поскольку агнец — символ ангела. «Мы больше не голубки в пёрышках, — внушал он. — У нас есть адское царство, и мы обустроим его по-своему». Плюсом для Агареса стала магия — правда, пока колдовать было негде.

Демон плюнул на руки и снова взялся за лопату.

…Дьявол как раз показывал Лилит конференц-зал, с потолка которого свисали корневища. Та вымученно улыбалась, думая о своём. Женщину мутило, она не слышала и половины слов. Платье, сшитое в форме колокола, цеплялось за камни на полу, — она специально так скроила одежду, ей было что скрывать. Время от времени, пошатываясь, Лилит отработанным движением поглаживала округлившийся живот…

Глава 2

Регистрация животных

(Проспект Девяти Драконов, д. 99)

…На пороге стоял андроид-госслужащий — новая китайская модель, поблёскивающая искусственной кожей. Робот выглядел как стандартная блондинка, но с азиатским разрезом глаз. Весело улыбаясь, он по-восточному склонил голову в поклоне.

— Прошу прощения. Пришло время для перерегистрации домашнего животного.

Послышался грохот и звон — Лукреция в сердцах разбила чашку.

— Мы уже месяц назад регистрировали, — недовольно сказал демон.

— Тысяча извинений, — блистал улыбкой андроид. — Но осмотр домашнего любимца по закону необходим каждые тридцать дней. Канцелярия Хранителя Солнца составляет обязательные отчёты к Празднику лунного равноденствия, сколько шерсти требуется утилизировать и какое количество экскрементов поступит на деревенские удобрения.

— Я не животное! — дико завизжала с кухни суккуб.

Голова андроида повернулась, издавая пчелиное жужжание.

— Сожалею, но, по нашей классификации, вы не человек, — сухо сообщила искусственная китаянка. — У вас чешуя, раздвоенный язык и, похоже, начинается бешенство. Будьте добры, явитесь в Департамент животных Города Солнца сию же минуту и пройдите курс прививок. Иначе мне придётся вызвать полицию природы, и вас доставят силой.

— Курс прививок от бешенства нам не помешает, — согласился Агарес. — Животное наше того… весьма своенравное. Простите, а нельзя ли также привить моего брата? У него со времён неизвестной вам революции на небесах временами случаются жуткие приступы.

Электронная девушка молча смотрела ему в лицо. Программа не содержала ответа.

— Очень смешно, — буркнул Аваддон и скрылся в библиотеке.

Из недр кухни появилась Лукреция, чьё лицо от гнева горело зелёными пятнами.

— Я готова, — произнесла она с ненавистью.

— Счастья и радости, — пожелал Агарес. — Подними хвостик, когда воткнут шприц.

…На улице андроид отпустил её ладонь, ослабив пластмассовую хватку.

— Вы знаете адрес или вам его распечатать? — скучно спросил он.

— Знаю, — огрызнулась суккуб. — А вот теперь иди отсюда на хуй.

— Ваше пожелание невыполнимо ввиду сложности его исполнения и отсутствия у моей модели навыков канатоходца, — пресным голосом ответил андроид. — Удачного вам дня.

Дождавшись, пока андроид повернётся, Лукреция плюнула ему на спину.

Свернув налево, демоница миновала с десяток прозрачных небоскрёбов и приземистых китайских домиков из мутного стекла, — у входа бабушки-китаянки, смешно улыбаясь, жарили на прогорклом масле шашлычки из каракатиц. Летающие машины обдавали чешую горячим воздухом, зависшие в воздухе роботы-кондиционеры тут же её охлаждали. Город Солнца поражал роскошью: его жители обязывались тратить как можно больше денег. У дорогих ресторанов стояли утилизаторы еды, — ещё со времён Древнего Рима осталась мода поесть деликатесов, выйти на улицу, сунуть два пальца в рот и вернуться к поглощению фазаньих язычков. [36] Взгляд суккуба флегматично скользнул по колючей проволоке, огораживающей район «Русьтаун», с надписью иероглифами и славянской вязью: «Охраняется государством». Аэротакси притормозило совсем рядом, зависая на уровне её плеча. Шофёр, выглянув, задорно крикнул:

— Подвезти, красавица?

Лукреция обернулась, высунув раздвоенный язык. Водила в испуге взревел турбинами и исчез меж прозрачных зданий. Блин, вот так всегда. Почему хозяин не сотворил её прекрасной русской красавицей в красном сарафане, с толстыми соломенными косами? Да ладно, даже не это важно. Предыдущая реальность нравилась ей куда больше. При таком количестве демонов-инкубов у неё был шанс устроить личную жизнь, нарожать чешуйчатых чертенят и построить будущее. То бишь взять кредит госпрограммы «Сатанинский домик», копить ядовитую слюну для плевков в соседей и набирать баллы на син-карте. На крайняк можно окрутить и кухонного демона — а что такого, очень полезное в хозяйстве существо. Здесь же её ждала постылая жизнь без любви и полное забвение. Хозяин, привыкший к ласкам земных ведьм, к ней равнодушен, а его брат и вовсе смотрит как на самое настоящее животное. Поганая реальность. И почему господин не остался жить в Сатанграде? Ох, тяжела жизнь слуг Ада второго сорта. А ведь Лукреция могла уродиться настоящей демоницей благородных кровей, от самых что ни на есть сатанинских папы и мамы. И, повзрослев, стала бы ничем не хуже хозяина, разве что рангом пониже. «Натуральные» суккубы вполне уважаемый народ на службе Дьявола, они вызывают у мужиков эротические сны и собирают их семя для колдовских зелий. [37] Некоторые демоны считают, что доить мужчин — дело неприятное и даже унизительное, но Лукреция так вовсе не думает. Фыркнув, она поймала языком муху, разжевала насекомое: брр, безвкусно, как и остальное в Городе Солнца. Немудрено, что китайцы кладут в еду такое дикое количество специй. Она остановилась на переходе, — впереди маячил огромный небоскрёб из дымчатого стекла с лозунгом «Десять тысяч лет счастья Городу Солнца!» из красно-жёлтых иероглифов. Суккуб поморщилась. Ей надо именно туда.