Исповедь гейши, стр. 81

Когда я обратилась к матери художника, восьмидесятипятилетней женщине, с единственными известными мне итальянскими словами: «Сага, сага mamma mm», она обняла и поцеловала меня.

Я могла некоторое время ночевать в этом доме среди покоя окружающей долины. Супруги помогли мне устроиться читать раз в неделю лекции в университете Джорджии.

Кроме того, мне удалось получить работу в цветочном магазине на первом этаже гостиницы Regency Hotel. Я приглянулась его владельцу и показывала, как следует составлять простые и свадебные букеты. Помимо него, там работал цветоводом добродушный старик, который научил меня, как делать цветочные украшения для церкви или цветочные композиции для столов.

Кроме университета Джорджии, я работала еще в колледже Айви (Ivy College).

Поскольку цветочный магазин в гостинице был особенно загружен заказами по субботним и воскресным дням, я работала и по выходным. До сей поры я лишь была знакома с правилами композиции цветов в стиле корю в икебане, но теперь впервые узнала все об использовании зеленой клейкой ленты и провода или кружев с лентами при завязывании букетов, что существенно обогатило мой прежний арсенал. Эти накопленные знания до настоящего времени верно служат мне.

Я часто повторяю, что моя жизнь напоминает снежный ком. Чем дольше и дальше он катится, тем больше снега остается на нем, который защищает то, что внутри. Каждый слой так или иначе полезен. Куда бы меня ни завела судьба, мне везде улыбается удача.

Однажды я встретила миссис Чжао, китаянку, которая владела рестораном тэппанъяки как раз напротив нашего цветочного магазина. Вначале я иногда ходила туда со своим работодателем обедать и, похоже, понравилась китаянке. Этому способствовало то, что мой хозяин хвалился мной.

Миссис Чжао изучала философию в Калифорнийском университете. Они были разлучены с мужем пятнадцать лет. Он жил в Пекине, а она в Гонконге. Тогда невозможно было покинуть коммунистический Китай, и миссис Чжао жила в постоянной тревоге за мужа. Кроме того, у матери мистера Чжао больше никого не было, поэтому миссис Чжао заботилась о ней. Когда супруги вновь соединились, они, рискуя жизнью, бежали в Америку. Семейство Чжао (включая мать) трудилось как проклятое, пока им удалось открыть ресторан тэппанъяки, который принес им удачу. Все семь официанток были американками. Миссис Чжао хотела, чтобы я непременно работала у них. Мои лекции в университете читались лишь раз в неделю. В другие дни я работала в цветочном магазине и поскольку после пяти была свободна, то еще успевала помочь миссис Чжао в ресторане.

Нож для тэпланъяки хорошо режет и не кажется тяжелым в работе, когда к нему привыкаешь. Я была известна тем, что, приготавливая тэлпанъяки, высоко завязывала рукава кимоно розовыми плетеными тесемками. Техасская говядина была столь же нежна и вкусна, как и мясо из Кобэ, и мой столик чаще всего заказывали.

Креветки я окропляла лимонным соком, и если другие резали паприку большими кусками, то я нарезала ее тонкими кольцами и украшала морковью в виде цветов сливы. Я много выдумывала. Поэтому у меня не было отбоя от посетителей, и все большее их число хотело попасть за мой столик, хотя ждать приходилось два часа. Чета Чжао была в восторге. По воскресным дням я делала матери мистера Чжао массаж Тайтай.

Поскольку было слишком далеко ездить из дома, расположенного в долине, в город, миссис Чжао пустила меня к себе. У меня была чудная, размером в шесть татами, комната с кроватью и мебелью в китайском стиле, и супруги Чжао не брали с меня плату за жилье. Миссис Чжао даже отвозила меня в университет на машине. Цветочный магазин располагался как раз напротив ресторана.

В ту пору я зарабатывала достаточно много денег, на которые позже приобрела в Нью-Джерси небольшой дом и могла ездить в Японию. Кроме того, я радовалась тому дружескому, сердечному участию, которым меня здесь окружили.

Когда я проработала в ресторане некоторое время, обо мне осведомилась одна представительная пожилая чета. Это были супруги Харрис. Оказывается, они прочитали обо мне в газете. В статье рассказывалось о постановке пьесы «Сновидение соловья», консультантом которой была я. Этот мюзикл для детей шел с большим успехом в далласском Колизее. Упоминалось, что порекомендовала меня театральной школе в Далласе известная английская киноактриса Грир Гарсон (Greer Garson).

Однажды на приеме у профессора Винсента — я тогда преподавала в Далласском университете — меня представили супругам Фергюсон. Он был крупнейшим строительным подрядчиком в Техасе, а его жена была не кто иная, как киноактриса Грир Гарсон.

Супруги Харрис (он был ректором Майамского университета) бережно хранили статью об этой постановке. Они после войны три года жили в Киото, и мы непринужденно обменялись воспоминаниями о древней императорской столице. Они пригласили меня преподавать в Майамском университете.

Уже давно меня неодолимо тянуло во Флориду, и поэтому я сразу согласилась. Так с помощью супругов Харрис я очутилась в Майами.

Сямико, кошка

Флориде неведома зима.

Поэтому у многих обеспеченных людей из более холодных мест вроде Нью-Йорка, Вашингтона и Бостона есть во Флориде летние резиденции. Пожилые люди копят деньги ради этого земного рая и, выйдя в отставку, отправляются со своими сбережениями и государственной пенсией во Флориду. Там они каждый день катаются на лодке, рыбачат или играют в гольф. Почти все люди средних лет мечтают об этом. Будучи сама выходцем из Японии, где четко видна смена всех четырех времен года, я решила жить в местах, где круглый год тепло.

Город Майами-Бич почти не отличается от японского курортного местечка Атами, лишь значительно его обширней. На побережье тянутся друг за другом сотни дорогих отелей.

Сзади располагаются еще сотни небольших отелей. Когда кажется, что вот он конец, за ближайшим углом обнаруживаешь еще больше отелей. Картина просто неописуемая. Все большие гостиницы имеют свой пляж (куда могут ходить только постояльцы). Между гостиницами теснятся рестораны, лавочки и коктейль-бары.

В Parrot Jungle (джунгли попугаев) полно попугаев, выкидывающих всякие штучки. Кроме того, есть еще Monkey Jungle (джунгли обезьян) и змеиная ферма. Самым интересным для меня оказался аквариум, где свои трюки показывали три дельфина. Дельфины даже целовали свою миловидную наставницу.

Если уж я, взрослая, была в таком восторге, то что говорить о детях! Мне так хотелось бы пригласить хоть раз сюда всех японских ребятишек. Замечательным был и сад с попугаями. Местная знаменитость умела даже ездить на роликовых коньках и велосипеде…

В тихом университетском квартале я купила дом, откуда пешком можно было добраться до университета. Благодаря этому я ежемесячно платила меньше по сравнению с тем, во что бы мне обошлась арендная плата. Рассрочка давалась на тридцать лет, что было очень удобно.

Я взяла к себе нескольких японских студенток. Одна в доме с большим садом я чувствовала бы себя одиноко. У меня постоянно бывала молодежь, и я позволяла тем, у кого не было средств, переезжать ко мне, лишь бы не жить одной. Так что выигрывали все. Сегодня такой дом стоит в пять или шесть раз дороже, но в ту пору (1970) мне он обошелся в пять тысяч долларов.

Дом состоял из четырех комнат и солнечной террасы, которую прозвали Florida Room. Вокруг был большой сад с деревьями манго и лимонниками. Терраса была закрыта постоянной сеткой от мух, и ночью там можно было спать и видеть небо. Зрелище великолепное. Впрочем, дом пришелся мне по душе, я ощущала себя как в раю.

Когда я клала плоды манго, собранные в саду, в холодильник, они получались особо вкусными, напоминая хурму, а аромат был как у благовоний. В тресковый или куриный суп я всегда добавляла сок лимона, что придавало супу изумительный вкус. Поскольку Флорида со всех сторон окружена морем, там не переводилась свежая и недорогая рыба, особенно тунец и скумбрия. Похоже, там попадалось в сети и много фахака, но эта рыба здесь считалась несъедобной.