По ту сторону барьера, стр. 20

С ревом толпы в ушах Найсмит, пригнувшись, влетел в вестибюль станции и, перепрыгивая через три ступеньки, бросился вниз. У него был один шанс из тысячи. Если только прямо сейчас будет отходить поезд…

Станция была пуста.

Он увидел это в первое же мгновение. Во второе краем глаза он заметил открытую дверь. Найсмит моментально развернулся. Это была дверь в служебное помещение; распахнув ее, он увидел, что там был тупик: единственным выходом служили забранные жалюзи вентиляционные отверстия с цифрами, написанными белой краской.

Внутри комнаты в неярком ореоле мерцающего света стояли мисс Лолл и Чуран. Мисс Лолл протянула руку.

— Входите.

Найсмит быстро вскочил в дверь, одновременно отмечая в сознании, что со стенами комнаты творилось что-то ненормальное. Они были искривленными и какими-то нематериальными, при этом переливались, как мыльный пузырь. Еще они были полупрозрачными. За ними можно было различить реальные стены комнаты, с висящей на крючках одеждой и поставленной в углу шваброй.

В следующий момент он оказался внутри. Лолл протиснулась боком мимо него и закрыла дверь. Чуран оставался сидеть. Все трое посмотрели друг на друга. Они были окружены и сбиты в одну кучу овальной оболочкой из прозрачного струящегося света. Свет внутри оставлял впечатление необычности — словно находишься внутри яйца, сделанного из мечущихся теней.

Снаружи мгновением позже раздался топот и неистовый вой голосов толпы, вливающейся вниз по лестницам на платформу.

Найсмит глубоко вздохнул и выдохнул, сознательно расслабившись. Он опустил руки по швам.

— Все идет по плану? — спросил он иронично.

— Именно по плану, мистер Найсмит, — проворчал Чуран.

Он сидел на стуле, который, по-видимому, был частью вещества яйцеобразной капсулы. Из основания стула струились лучи света всех цветов радуги и исчезали в вершине оболочки над их головами.

Похожие на обрубки короткопалые руки Чурана небрежно лежали на предмете из вороненной стали, находящемся у него на коленях. Потрясенный Найсмит узнал машину, которая исчезла из стенного шкафа в его квартире в Беверли Хиллз.

Глаза Чурана блеснули.

— Мы спасли вашу жизнь, мистер Найсмит, — хрипло проговорил он.

— Хорошо, допустим. Но вы должны были это сделать по какой-то причине. Вот он я, здесь. Так что вы хотите?

Лолл со светящимися глазами произнесла скороговоркой что-то настойчивое на мучительно знакомом Найсмиту языке, который представлял собой любопытную комбинацию плавных и глубоких горловых звуком. Чуран кивнул и нервно облизал губы.

— Мы хотим, чтобы вы пошли с нами в очень длинное путешествие — двадцать тысяч лет. Вас это интересует?

— Что, если я скажу «нет»?

В янтарных глазах Чурана промелькнул огонек.

— Мы хотим, чтобы вы пошли добровольно, мистер Найсмит.

Найсмит издал невеселый короткий смешок.

— И из-за этого вы все это проделали… Убили Ремсделла и миссис Бекер?

Женщина слегка наклонилась к нему.

— Я не уверена, что вы понимаете, мистер Найсмит. Это аппарат убил Ремсделла и миссис Бекер. Он настроен на наши мозговые картины: вашу, его и мою. Понимаете, для любого другого прикасаться к нему небезопасно. Предосторожность против воров.

Найсмит почувствовал, как в нем помимо воли поднимается гнев.

— Значит, вы говорите, что эти два человека умерли из-за ничего… просто из-за того, что вам хотелось, чтобы этот аппарат попал в мои руки?

— Нет, нет, наоборот, — проговорил Чуран. — Отсылка аппарата вам была просто способом убить мистера Ремсделла так, чтобы подозрение в убийстве упало на вас. Наша цель заключалась в ослаблении ваших связей здесь. Вы слишком уверовали, что действительно являетесь Гордоном Найсмитом.

Снаружи шум толпы постепенно затухал. Найсмиту были слышны отдельные недовольные голоса, перекликающиеся с одного конца платформы на другой. Время от времени кто-то подходил к служебной комнате, дергал за ручку, обнаруживал, что дверь заперта, и отходил снова.

Загнанный в угол, он решился.

— Хорошо. Я готов. Поехали.

Лолл и Чуран обменялись быстрыми взглядами. Затем короткие пальцы мужской особи задвигались по поверхности аппарата.

С зачарованным выражением Найсмит наблюдал за тем, как инкрустации, которые сопротивлялись всем его усилиям, уходят вглубь и двигаются под кончиками пальцев Чурана. После этих манипуляций, хотя ощущения движения не было, стены служебной комнаты, развешанные одежды, швабра и все остальное мягко растаяли. Во время этого превращения Найсмит испытал психологический шок, когда запертая призрачная дверь проплыла сквозь его собственное тело.

Затем они начали двигаться вдоль станции всего футе или двух над молодыми людьми, которые стояли то тут, то там на платформе в окаменевших позах. Не раздавалось ни звука. Каждая фигура была абсолютно неподвижна, хотя некоторые были застигнуты на полушаге. Лица были искажены, глаза слепо блестели.

Так же размеренно двигаясь, они вплыли в стену станции. Мгновенье темноты, и капсула всплыла на пологом, уходящем вверх склоне на открытом воздухе.

Найсмит наблюдал за всем с напряженной сосредоточенностью, пытаясь разобраться во взаимосвязи их перемещений с манипуляциями, которые производил Чуран с аппаратом.

— Чего я не могу понять, — проговорил вдруг Найсмит, — так это, как в маленьком пространстве может умещаться такое количество энергии.

— А ее тут и нет, мистер Найсмит, — ответила Лолл, посмотрев на него с уважением. — Силы, которые мы используем, генерируются в будущем. Машина, которую вы видите, всего лишь орган управления. Мы называем ее… — она произнесла два гортанных многосложных слова. — Как это будет по-английски? — она помолчала, затем с сомнением произнесла: — Может быть, «временная сфера»? Хотя нет, потому что это не сфера. Но название означает нечто, погружающееся во время, как вы погружаетесь в океан в батисфере. Ну, как бы вы назвали… Вы должны знать это, мистер Найсмит… темпоро?..

Снаружи яркий университетский городок походил на цветную картинку: два вертолета, студенты на лужайке — все застыли в один момент. Зачарованный Найсмит во все глаза смотрел как яйцеобразная капсула плыла, теперь все быстрее, над лужайками в восточном направлении. Здания, кипарисы и люди постепенно уменьшались в размерах по законам перспективы, и теперь вид за бортом походил уже не на фотографию, а на чрезвычайно подробную и реалистичную миниатюрную модель.