Речные заводи (том 2), стр. 17

Обе семьи говорили одно и то же. Сяо Жан и Цзинь Да-цзянь не проронили в ответ ни одного слова. Теперь они потеряли всякую надежду возвратиться домой, и им не оставалось ничего другого, как заняться устройством своих семей в горном стане.

Потом У Юн пригласил к себе Сяо Жана, чтобы обсудить с ним, как написать ответ, подделав почерк Цай Цзина и тем спасти Сун Цзяна.

– Мне уже раньше приходилось вырезать и официальные и личные печати сановника Цай Цзина, – сказал Цзин Да-цзянь.

После этого они взялись за дело и работали до тех пор, пока и письмо и печать не были готовы. Затем в стане устроили прощальное угощение Дай Цзуну и проводили его в путь. Внизу его быстро переправили на лодке от Цзиньшатаня к кабачку Чжу Гуя; а там Дай Цзун поспешил подвязать к ногам четыре бумажки с заклинаниями, распростился с Чжу Гуем и двинулся в дальнейший путь.

Теперь следует рассказать о том, что, проводив Дай Цзуна к переправе, советник У Юн, вместе с другими главарями, вернулся в ста.н, где продолжался пир. И вот, во время этой пирушки, У Юн вдруг вскрикнул: «Ой, какая беда!» Никто не понял, в чем дело, и все стали расспрашивать его – что случилось.

– Вы и не представляете себе, какая стряслась беда, – отвечал У Юн. – Ведь письмо, которое я послал, поведет к гибели Дай Цзуна и Сун Цзяна!

Эти слова вызвали большое смятение среди главарей, и они наперебой стали допытываться:

– Какая же ошибка допущена в вашем письме, господия советник?

– Я слишком спешил и в этой спешке думал лишь о том, что было, и не подумал о том, что будет. В этом моя большая оплошность, – отвечал У Юн.

– Я ручаюсь, что никто не отличит моей руки от руки советника императора, – вставил свое слово Сяо Жан. – И ручаюсь, что ни в одном слове нет ошибки. Разрешите спросить вас, господин советник, о какой оплошности вы говорите?

– И я также ручаюсь, что печать сделана мной безукоризненно, – добавил Цзинь Да-цзянь. – Поэтому и мне непонятно, в чем ошибка.

Тогда У Юн, подняв два пальца, рассказал им об этом. И словно на роду было написано, чтобы из-за этого удальцы из Ляншаньбо устроили большое побоище в Цзянчжоу и перевернули все вверх дном в кумирне Белого дракона. Поистине говорится:

О том, какую ошибку совершил У Юн, читатель узнает из следующей главы.

Глава 39

Вы уже знаете, что Чао Гай и остальные главари, выслушав военного советника У Юна, спросили, какую же ошибку он допустил в письме. И он отвечал:

– В письме, которое мы вручили сегодня утром начальнику тюрем Дай Цзуну, я по недосмотру допустил ошибку. Из-за написанных древним стилем «сяочжуан» и вырезанных на печати четырех иероглифов «ханьлинь Цай Цзин», которые значат «ученый Цай Цзин», Дай Цзуна привлекут к ответственности.

– Но я сам видел много писем и сочинений советника императора Цай Цзина, и на всех этих документах была именно такая печать, – возразил Цзинь Дацзянь. – Я сделал точную копию без малейшего отступления. О какой же ошибке идет речь?

– Никому из нас не пришло в голову, что теперешний начальник области Цзянчжоу господин Цай Цзю – сын императорского советника Цай Цзина. Как же можно было на письме отца к сыну ставить официальную печать? Вот в этом-то и состоит ошибка. А я не заметил ее! В Цзянчжоу сразу все обнаружат, и Дай Цзуну не миновать беды.

– Так надо поскорее догнать его и передать другое письмо, – воскликнул Чао Гай.

– Разве его догонишь? – сказал У Юн. – Ведь он же Волшебный скороход и сейчас прошел уже не менее пятисот ли. Однако медлить нельзя, мы должны принять меры, чтобы спасти их обоих.

– Что же можно придумать? – спросил Чао Гай.

Тогда У Юн, наклонившись к нему, прошептал несколько слов и затем уже громко добавил:

– Вы наш начальник и должны тайно отдать приказ всем. Только так и можно сейчас действовать. Времени терять никак нельзя.

Но о том, что это был за приказ и кто готовился его выполнить, мы говорить не будем.

Между тем Дай Цзун в назначенный срок возвратился в Цзянчжоу и, явившись в управление, вручил ответ начальнику Цай Цзю. Тот был очень доволен, что Дай Цзун возвратился в срок и, наградив его тремя чарами вина, спросил:

– А ты видел моего отца?

– Нет, я не видел вашего почтенного отца, потому что пробыл там всего одну ночь и сразу же отправился в обратный путь, – отвечал Дан Цзун.

Правитель области вскрыл конверт и в начале письма прочитал: «Посылку твою с многочисленными подарками я получил…» А далее говорилось: «Император выразил желание посмотреть на этого преступника Сун Цзяна, поэтому немедля прикажи сделать прочную тюремную повозку, в которой и отправь злодея под надежной стражей в столицу. Необходимо принять меры, чтобы преступник не сбежал в дороге». И в конце письма было сказано: «Что касается Хуан Вэнь-бина, то я доложу о нем императору, и он, несомненно, получит высокое назначение».

Дочитав письмо, начальник области не мог скрыть своей радости; он тут же приказал принести слиток чистого серебра в двадцать пять лян и дал его в награду Дай Цзуну. Затем Цай Цзю приказал сделать крепкую тюремную повозку и вызвал к себе чиновников, чтобы сообщить им о решении императорского советника.

Нет надобности распространяться о том, как Дай Цзун, поблагодарив начальника области, отправился к себе домой, а потом, захватив с собой вина и мяса, пошел в тюрьму повидаться с Сун Цзяном.

Расскажем лучше о Цай Цзю, который очень спешил отправить преступника в столицу и не мог дождаться, когда будет готова тюремная повозка. И вот дня через два, когда все приготовления были закончены, к начальнику области вошел привратник и доложил о приезде Хуан Вэнь-бина из Увэйцзюня. Цай Цзю приказал просить гостя во внутренние. покои. Хуан Вэнь-бин, как обычно, привез подарки – вино и свежие фрукты.

– Вы постоянно оказываете мне такое большое внимание, я, право, не достоин этого, – промолвил Цай Цзю.

– Немного деревенских фруктов такой пустяк, о котором и говорить не стоит, – вежливо возразил Хуан Вэнь-бин.

– Могу поздравить вас, – сказал начальник области, – в скором времени вы, несомненно, получите назначение.

– А откуда вам это известно? – поинтересовался Хуан Вэнь-бин.

– На днях из столицы возвратился посланец с ответом на мое письмо, – сказал Цай Цзю. – Преступника Сун Цзяна приказано отправить в столицу. О вас же скоро будет доложено императору, и вы получите высокое назначение. Об этом мне написал мой отец.

– Ну, если так, то я глубоко благодарен вам за вашу поддержку, – отвечал Хуан Вэнь-бин. – Однако этот ваш посланец действительно чудесный скороход!

– Если у вас есть какое-нибудь сомнение, – промолвил начальник области, – так я покажу вам письмо моего отца, и вы убедитесь, что я ничуть не ошибаюсь.

– Боюсь, что не совсем удобно читать семейное письмо, – усомнился Хуан Вэнь-бин. – Но если вы доверяете мне, то разрешите взглянуть на него.

– Что вы, что вы, господин тунпань, – запротестовал начальник области. – Ведь мы же с вами лучшие друзья, и ничто не мешает вам прочитать это письмо. И, приказав слуге принести письмо, Цай Цзю протянул его Хуан Вэнь-бину.

А тот, внимательно прочитав его с начала до конца, повертел в руках и стал рассматривать конверт. Ему сразу же бросилось в глаза, что печать была слишком четкой и свежей, и, покачав головой, он проронил:

– Это письмо поддельное.

– Ну, тут уж вы ошибаетесь, господин тунпань, – уверенно возразил начальник области. – Это писал мой отец собственной рукой. Я знаю его почерк. Как же оно может быть поддельным?