Маскарад для принцесс, стр. 9
Но она может и не прийти! А что, если он промахнулся? Разве Таня такой человек, который сразу побежит на встречу после письма без подписи? Мало ли какой гад за ним скрывается! Ну почему он не подписался?!! Да, он боялся, что тихая нежная Таня может его просто испугаться – мало ли что задумал любимчик девчонок? С другой стороны, он же написал там про свои чувства… Но она может подумать, что это розыгрыш! И будет почти права – письмо и выросло из розыгрыша! Если бы не Гошка со своей идеей, Саша еще не скоро решился бы обратиться к Тане…
Александр Задорожный был уже на самом пике нервного напряжения, когда вдруг прозвенели колокольчики у входа, дверь открылась и вошла… Таня… Ее лицо выглядело напряженно-испуганным. Стоя на пороге и придерживая дверь, будто для того, чтобы сразу бежать, если вдруг увидит кого-то страшного, Таня обводила взглядом помещение кафетерия. Когда ее глаза встретились с Сашиными, девочка ахнула, зажала рот рукой и вновь скрылась за дверью. Мгновенно вскочив и сбив стул, на котором сидел, Задорожный бросился за ней.
Таня пыталась бежать, но очень длинное голубое платье, которое было видно из-под черной шубки, ей мешало. В конце концов девочка запуталась в широком складчатом подоле и упала прямо в сугроб у тротуара, где, скорчившись, и замерла, будто дожидаясь, как ее нагонит и проглотит гигантский людоед.
Задорожный подбежал к ней и, бережно поддерживая за локти, помог подняться. Когда глаза девочки опять встретились с его глазами, Саша смог только глухо произнести:
– Ну что ты, Таня…
– Эт-то т-ты мне написал письмо? – запинаясь, спросила она.
– Я… – тихо, очень волнуясь, ответил Саша.
– Это р-розыгрыш такой, да?
– Нет… Нет! Я специально тебя позвал…
– Зачем?
Задорожный вдруг заметил, что возле них лежит светлая туфелька на небольшом каблучке.
– Это твоя? Ты что, стоишь босиком?
– Моя… Я сейчас надену… соскочила…
– Почему ты в туфлях-то? Мороз ведь за двадцать! И без шапки… – Саша, который совершенно не замечал, что на нем нет куртки, только сейчас понял, что на Березиной нет головного убора. – Пойдем побыстрей в кафе…
Когда они уселись друг против друга за тем столиком, где их так и ждали два стакана коктейля с осевшей пенкой, Саша спросил:
– Так почему ты так одета?
– Потому что я собиралась в школу… – начала Таня. – Я даже сапоги уже переодела на туфли… А потом подумала, что все же забегу сюда – недалеко ведь… А потом назад, в школу… – Березина посмотрела на часы мобильника и упавшим голосом сказала: – Впрочем, в школу уже здорово опоздала. Милена, наверное, ругает меня как может…
Саша молчал, и Таня вынуждена была спросить:
– Так зачем ты меня позвал? Почему ты не в школе, не на нашем празднике? Что случилось?
– А почему ты убежала отсюда? – вместо ответа спросил Задорожный.
– Я… я подумала, что ты не мог мне написать такого письма… значит, его написал кто-то другой, а ты нас увидишь и будешь смеяться…
– Ты так плохо обо мне думаешь?
– Саша! Перестань меня спрашивать. Ответь на мой вопрос: зачем ты меня сюда позвал?
– Но ведь в письме все написано…
– Не хочешь же ты сказать, что там… правда написана?
Саша отпил коктейль прямо из стакана, при этом трубочка чуть не впилась ему в глаз, потом зачем-то взъерошил волосы и ответил:
– Конечно, правда… Видишь, я правильно сделал, что не подписался. Ты, как только меня увидела, бросилась бежать. А если бы я подписался, ты вообще не пришла бы, ведь так?
Таня подумала, смешно сморщив нос, и согласилась:
– Да. Я не пришла бы…
– Но почему?!
– Потому что я… не для таких, как ты… То есть, наоборот: ты не для таких, как я…
– Что за ерунду ты говоришь!
– Это не ерунда… Я и сейчас не верю, что твое письмо правдиво… Не пойму только, почему ты назначил встречу в день и час нашего праздника? Ты хотел его сорвать? А я, получается… тебе помогла?
– Нет, все не так… – И Саша рассказал Тане все, что они придумали с Портновым, а одноклассники поддержали.
– То есть вы всем девочкам написали одинаковые любовные письма?! Вы так развлечься хотели?!
– Во-первых, не совсем одинаковые! А во-вторых, ведь ничего плохого в этом нет! Мы все в «Эльфе» встретились бы и отметили Новый год там!
– Как нет ничего плохого?! А если девчонки поверили в эти письма, в чью-то большую любовь?! Ты только представь, каким горьким будет разочарование!! Думаю, никто не согласится с вами не только праздновать Новый год, а и вообще общаться! Зачем ты мне только что врал, что твое письмо серьезно? Зачем! Я чуть было не поверила…
Таня вскочила со стула и бросилась к выходу, но Задорожный в одном быстром броске ее перехватил, снова усадил на стул и умоляюще проговорил:
– Таня… Танечка, не уходи, пожалуйста… Все не так! Наверно, мы идиоты… кретины… Но ты же пришла не в «Эльф»! Я же тебя совсем в другое место пригласил! И письмо я написал сам! Не такое, как всем! Да, оно, конечно, похоже на то, что у всех… Гошка мастер на такие штуки… Но я его письмо переделал! Клянусь! Я правду написал… ты мне очень нравишься, Таня… Может быть, я даже тебя… люблю… Я не знаю… Все впервые… Я же никогда раньше девчонок всерьез вообще не воспринимал, а тут вдруг только о тебе и думаю, а ты даже не смотришь на меня, будто я пустое место…
– А что ты от меня хочешь? – тихо спросила Таня.
– Ну как что… Я хотел бы… понравиться тебе… Ну… может, не сразу… Надо же узнать друг друга получше…
– А если ты меня узнаешь получше и я тебе разонравлюсь, что тогда?
– Не знаю… – Задорожный сокрушенно покачал головой, что Тане было приятно – получалось, что он говорил правду. А он между тем продолжил: – Я в подобных ситуациях никогда не был…
Таня в замешательстве бездумно отпила коктейль, точно так же, как Саша, забыв про трубочку, и сказала:
– Надо срочно возвращаться в школу, предупредить девчонок о том, что все ваши письма – всего лишь гадкий розыгрыш и не более!
– Погоди… – Задорожный накрыл своей рукой ее ладонь, которая безвольно лежала на столе, и девочка не убрала руку. – Мы сейчас пойдем в школу, но ты все-таки мне ответь… Как нам с тобой быть дальше? Что ты думаешь о наших встречах вне школы?
– Знаешь, Саша, для меня все это так неожиданно… Я растерялась, честное слово… Мне надо собраться с мыслями, подумать… Дай мне время!
– Хорошо…
– А пока побежали в школу!
– Ну… давай…
А в школе в это время…
– Понимаете… понимаете… – Кристина всхлипывала и никак не могла выдавить из себя нечто более вразумительное.
Стараясь закрыть Казарину своей спиной от остальных девчонок, которые болтали в конце класса, Милена строго сказала:
– Слушай, Крестик, если ты сейчас же не скажешь нам с Лизухой, что произошло, мы непременно пойдем разбираться с остальными и узнаем-таки, кто тебя обидел! Ты ж меня знаешь!
– Нет-нет… не надо… – зачастила Кристина, шмыгая носом и утирая слезы фалдами своего замечательно красного платья. – Просто я надеялась… надеялась… он письмо мне написал, а сам… а самого нет… Понимаете…
– Та-а-ак! – протянула Колокольцева. – Еще одно письмо! Что за письмо?!
– Ну… не письмо… записка… Я думала, что это Гоша Портнов написал… Он так на меня смотрел…
– Где записка? А ну, покажи! Может, с того же принтера?
– С какого еще принтера?.. – прохныкала Кристина, но, порывшись в сумке, вытащила на свет записку:
Я люблю тебя и обязательно еще раз скажу тебе об этом на нашем новогоднем вечере. Мне кажется, ты мне тоже симпатизируешь. Так что, если тебе вдруг предложат праздновать в другом месте, никуда не ходи из школы. Останься в классе, и об этом никогда не пожалеешь.
– Вот это номер… – дрожащим голосом произнесла Милена и сунула записку в руку Лизе со словами: – А первая строка-то тоже светлее остальных… Ничего не понимаю, хотя… видимо, он намеревался после встречи со мной вернуться в школу и признаться Крестику в любви… Но зачем такая сложная комбинация?