Александр Великий, стр. 15
Надеясь, что все еще не так плохо, Александр начал тщательную подготовку к новой кампании, однако небеса послали ему и другие предостережения. Диодор Сицилийский описывает один такой знак.
Однажды, когда царь умащался (царская одежда и диадема лежали на троне), какой-то колодник из местных жителей освободился от оков и, не замеченный стражей, беспрепятственно вошел во дворец. Подойдя к трону, он надел царскую одежду, возложил на себя диадему и спокойно уселся на троне. Царь, увидев это, пораженный таким необычайным явлением, подошел к трону и спокойно, не показывая удивления, спросил сидевшего: кто он и зачем так поступил? Тот ответил, что он решительно ничего не знает. Спросили об этом знаменитых гадателей; те ответили, что, по их мнению, этого человека надо убить, чтобы злое предзнаменование осуществилось на нем. Царь же, взяв свою одежду, принес ее в жертву богам, отвращающим беды. Он был очень обеспокоен, вспомнил предсказания халдеев; бранил философов, убедивших его вступить в Вавилон; восхищался искусством халдеев и мудростью их; вообще поносил всех, кто своей болтовней думает обмануть силу судьбы.
Арриан приводит еще один пример.
Большинство могил ассирийских царей выстроено среди озер и болот. Александр во время плавания по озерам сам правил триерой; сильным ветром у него с головы снесло шапку с диадемой; шапка упала в воду, а диадему подхватил ветер, и она застряла в тростниках около одной из царских гробниц. Некий матрос, поплыв за диадемой, снял ее с тростника, но, чтобы не замочить ее, держал, плывя, не в руках, а надел себе на голову. По словам многих, писавших об Александре, Александр подарил ему талант за усердие и велел отсечь ему голову, так как прорицатели тут же объявили: «Нельзя оставлять на свете голову, на которой была царская диадема». По словам же Аристобула, талант моряк получил, но был и высечен за то, что надел диадему. Он же говорит, что диадему Александру доставил какой-то финикийский матрос; некоторые же называют Селевка. Это предвещало Александру смерть, а Селевку – великое царство. Во всяком случае, из тех, кто приняли власть после Александра, Селевк был самым крупным человеком, он мыслил как государь и правил после Александра обширнейшей страной.
Неудивительно, что Плутарх рассказывает: «Уныние Александра еще усугубилось, он совсем потерял надежду на божество и доверие к друзьям». Не помог делу и рассказ, который Александр услышал, о том, как в царском дворе осел, возможно, сошедший с ума от жары, вырвался на волю и забил копытами до смерти великолепного льва. Плутарх пишет:
Исполненный тревоги и робости, Александр сделался суеверен, все сколько-нибудь необычное и странное казалось ему чудом, знамением свыше, в царском дворце появилось великое множество людей, приносивших очистительные обряды и предсказывающих будущее.
Задним числом все мы становимся пророками и отлично разгадываем знамения. Тем не менее такого рода приметы можно обратить в психологическое оружие против жертвы. Несмотря на все свое суеверие, Александр одобрил бы остроту римского поэта Клавдиана: «Я понимаю значение мудрых египетских знаков и способы, с помощью которых халдеи навязывают богам свою волю». Александр и сам этим не брезговал. По словам Курция, когда Александр хотел переправиться через реку Яксарт, [21] Аристандр потихоньку предупредил его, что предсказания складываются не в его пользу. Аристандр совершил тогда ошибку: сделал разговор с царем достоянием гласности. Александр, разумеется, пришел в ярость. Аристандр поспешно вышел из палатки и быстро вернулся. Он сказал, что принес новое жертвоприношение и в этот раз внутренности дают благоприятный прогноз.
По сообщениям множества авторитетных источников, разного рода предзнаменования постоянно наблюдались в последние недели жизни Александра в Вавилоне. Предвестия нравятся хронистам не меньше, чем прорицателям тех времен. Даже сегодня, когда убивают знаменитого политика, такого как Кеннеди, люди смотрят на предшествующие события, чтобы определить, что предвещало эту трагедию. В вавилонских знамениях замечательно то, что очень многие из них связаны с полководцами Александра. У Диодора мы находим, что халдейские пророчества доносил до Александра командующий его флотом и друг юности Неарх. Другой командир, Аполлодор, то и дело совершал жертвоприношения, которые указывали на грядущую трагедию. Рассказ об упавшей в воду царской шапке кавсии связан с Селевком, еще одним другом Александра, который после смерти товарища возглавил империю. Наконец, эпизод с незнакомцем, усевшимся на царский трон, указывает на удивительную расхлябанность охраны Александра и его соратников, таких как Птолемей, которому, в соответствии со многими источниками, была поручена ответственность за безопасность царя и за охрану его шатра. На мой взгляд, все эти предзнаменования специально сообщали усталому царю, потратившему все силы на трудную военную кампанию и страдающему от потери самого близкого друга Гефестиона, в то время когда другой его близкий друг и верный соратник полководец Кратер направлялся в Македонию с 10 000 ветеранов. К лету 323 года до н. э. Александр сильно ослаб, настроение его было подавленным, с ним не было двух самых преданных друзей, которые могли защитить и поддержать его. На самом деле все эти знамения не были предвестником смерти царя, в них отразились слухи и сплетни, которые могут подействовать не хуже мистических предзнаменований.
Глава третья
Смерть бога
Как ложен суд толпы! Когда трофей
Эллинов победных ставит войско
Между врагов лежащих, то не те
Прославлены, которые трудились,
А вождь один хвалу себе берет.
Александр заболел неожиданно 29 мая 323 года до н. э. Состояние его быстро ухудшалось, и он скончался 10 июня. Для того чтобы установить настоящую причину и обстоятельства его смерти, требуется сделать тщательный анализ имеющихся источников.
После великолепного приема, который он дал в честь Неарха и его спутников, Александр удалился, чтобы отдохнуть, однако повстречал Мидия. Тот тоже устраивал пир для друзей и настоятельно просил царя почтить их собрание. Александр согласился и просидел с Мидием и его друзьями до утра и весь следующий день. Все это время он осушал чашу за каждого из двадцати гостей. Недомогание, которое он почувствовал после неумеренного питья, усилилось, и на шестой день болезнь его совершенно измучила. Обеспокоенным солдатам разрешили его навестить. Когда они его увидали, слезы невольно потекли по щекам. Пришли они не как подданные к своему царю, а как плакальщики на его могилу. Взглянув на окруживших его постель людей, Александр сказал им: «Когда я уйду, где найдете царя, достойного таких людей?»
С трудом усевшись, он не позволил себе лечь, пока его ни поприветствовали все до одного солдаты. Когда все разошлись, он, словно бы отдав свой последний долг, в изнеможении упал на постель.
Друзьям предложено было подойти поближе, ибо голос его совсем ослабел. Он снял с пальца кольцо и отдал его Пердикке с просьбой перенести его тело к Амону. Когда его спросили, кому он передает империю, он ответил: «Лучшему… Я предвижу, что вы устроите мне достойные погребальные игры». На вопрос Пердикки, когда он хочет, чтобы это свершилось, он ответил: когда наступит благоприятный момент. Это были последние слова царя. Вскоре после этого он скончался.
Диодор Сицилийский:
…Затем его пригласил к себе на пирушку один из друзей, Мидий, фессалиец. Обильно наливая себе неразбавленного вина, Александр под конец выпил большой Гераклов кубок. Вдруг, словно пораженный сильным ударом, он громко вскрикнул и застонал; друзья вынесли его на руках. Прислужники сразу уложили его в постель и неотступно сидели при нем. Боли усиливались; созвали врачей, но никто ничем не мог помочь. Александр испытывал тяжкие страдания. Понимая, что ему уже не жить, он снял свой перстень и отдал его Пердикке. Когда друзья спросили его: «Кому ты оставляешь свое царство?» – он ответил: «Лучшему» – и добавил (это были его последние слова), чтобы первые его друзья устроили в его память большие погребальные игры.
21
Яксарт – ныне Сырдарья.