Похитители бриллиантов (др. изд.), стр. 45

— Простите, сударь, — сказал он. — Я поступил, как мясник, но я должен думать о своем спасении.

Тут порывом ветра взметнуло белую ткань, и Александр застыл в оцепенении: он увидел лицо, до такой степени похожее на его собственное, как если бы смотрел в зеркало.

С шумом приближались преследователи. Медлить нельзя было. Альбер и Жозеф уже сидели а лодке.

— Поезжайте, месье, — сказал незнакомец. — Я второй раз обязан жизнью французу. Я не забуду этого.

— Да кто вы такой?

— Одни считают меня бандитом. Другие — правда, таких немного — хотели бы сделать из меня героя. Но я гораздо более скромен. Впрочем, это значения не имеет. А вот вам, например, моя дурная слава может причинить неприятности, потому что вы удивительно на меня похожи…

— Да неужели вы…

— Сэм Смит!..

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

«Мози-оа-Тунья», или «Там гремит дым». — Замбези. — Древняя империя Мономотана и Офир — город царя Соломона. — Водопад Виктория. — Острова Верхнего Замбези. — Великолепие природы. — Садовый Остров. — Александр становится лодочником, — Жозеф еще не удовлетворен своей местью. — На мели. — Легенда батоков. — Жертвоприношение баримам. — «Столбы богов». — Две акации, остров и базальтовая стрелка.

Бурные приключения, пережитые нашими героями, мешали нам до сих пор отметить характерную особенность тех мест, в которых происходит действие. Этой особенностью является беспрерывный глухой гул, который слышен уже в шестнадцати километрах от пункта, расположенного на 25ь41' восточной долготы и 17ь41'54? южной широты. Он усиливается по мере приближения к реке Замбези. Но гул идет не из вулкана — это шумит южноафриканская Ниагара. Местные жители называют ее «Мози-оа-Тунья». На их языке это значит — «там гремит дым». Ливингстон назвал этот водопад именем английской королевы Виктории.

Автору очень хочется поскорей и как можно более верно описать это великолепное зрелище. Но он все же просит у читателя позволения на минуту задержаться: в интересах дальнейшего нашего повествования надо сказать несколько слов о великой африканской реке Замбези.

Прославленный английский путешественник Ливингстон установил, что ее истоки находятся немного южнее той точки, где 22ь восточной долготы по Гринвичу пересекает одиннадцатую южную параллель. Река течет с севера на юг, слегка отклоняясь на восток до Шешеке, который находится примерно в ста двадцати пяти километрах от Викторин.

Замбези имеет две тысячи пятьсот километров в длину и делает два изгиба, придающих ей форму латинской буквы S. В верхнем течении, до Шешеке, она называется Лиамбией и принимает имя собственно Замбези на всем своем дальнейшем протяжении, вплоть до устья.

Правда, различные племена, территорию которых она пересекает, называют ее по-своему — то Амбези, то Оджимбези, то Лонамбеджи, то Луамбези. Это создавало путаницу. Но неутомимый Ливингстон внес ясность.

Верхняя Замбези, или Лиамбия, орошает земли племен баротсе, баньетов и макололо. Главным городом является здесь Шешеке. Приняв чуть выше этого первобытного городка воды своего притока Хобе, река низвергается с огромной высоты в узкую базальтовую теснину, которую мы сейчас опишем, пересекает земли батоков, бапимпе, базизулу, батуков и баниаи и орошает португальские владения в Тете и Сенна. Многочисленные притоки Замбези еще мало изучены. Наиболее значительными являются слева: Надшита, Кафуэ, Лоангва и Ширэ, вытекающий из озера Ньясса. Справа в нее впадают Либа, Хобе, Чиайя и Луже. Наконец река впадает в Мозамбикский пролив, образуя широкую дельту. Наиболее значительными рукавами считаются Миламбо, Кугус, Восточный Луабо и Монсело.

Как и большинство африканских рек, Замбези имеет много порогов и водопадов и потому судоходна не на всем своем протяжении, хотя в период дождей суда могут проходить и по таким местам, которые в сухое время года для плавания недоступны. Таков, например, водопад Кебрабаса, наиболее значительный после Виктории. Периодические разливы реки подымают его уровень на двадцать пять метров. Так что здесь, равно как и через водопад Морумба, находящийся выше по течению, легко могут проходить суда и попадать, таким образом, прямо в Верхнюю Замбези.

Надо, чтобы цивилизация поскорей проникла на эти берега, на которых некогда находилось легендарное государство Мономотапа (в наши дни — земля племени баньети) и богатый город Офир царя Соломона (земля племени маника). Места эти изобилуют золотом; недавно здесь были найдены алмазные россыпи и залежи каменного угля. В XVI, XVII и XVIII веках португальцы плавали в бассейне Нижнего Замбези и с пользой для себя разрабатывали здесь богатства недр (кроме алмазов, разумеется). Об этом говорят заброшенные рудники и шахты, которые отдали примитивной технике того времени далеко не все спои богатства.

Проведут ли когда-нибудь англичане железную дорогу, которая свяжет эти моста с главным городом колонии? Утвердят ли они свое могущество на Нижней Замбези, вытеснят ли они португальцев благодаря какому-нибудь дипломатическому трюку, на что они великие мастера? Несомненно, их предприимчивым государственным деятелям есть чем здесь соблазниться. А пока что ничтожное насекомое, муха цеце, делает здесь неприступными огромные территории, и так будет продолжаться до тех пор, покуда железная дорога и пароход не придут на смену вьючному и тягловому скоту.

Как бы там ни было, вопрос о Замбези всплыл снова, ибо много смельчаков, как мы это показали выше, пришли рыться в этой земле, к которой туземцы и подойти близко боялись, такой великий ужас внушал им «дым, который гремит». Доктор Ливингстон был первым европейцем, чьи восхищенные глаза видели чудесное зрелище Замбези, которая со спокойным величием катит свои воды, низвергается в пропасть, разбивается там, рычит и обращается в пыль. Мы заимствуем у великого исследователя объяснение того названия, которое водопаду дали туземцы.

Ливингстон прожил некоторое время среди племени макололо. Однажды их вождь Себитуане спросил его, видел ли он у себя на родине дым, который гремит. «Никогда, — прибавил Себитуане, — наши люди не позволили себе подойти к водопаду близко. Они видели его только с большого расстояния и были так потрясены пятью столбами испарений и вечным гулом, что закричали: „Мози-оа-Тунья!“ — „Там гремит дым!“»

Испарения объясняются тем, что вода, ударяясь о базальтовые пороги, разбивается на мельчайшие частицы. Они поднимаются из глубины в виде исполинских султанов и слегка покачиваются на ветру, никогда, однако, не теряя ни своей круглой формы, ни своей силы сцепления. Они видны за десять километров при низкой воде и с расстояния вдвое большего в сезон дождей, когда вода поднимается. У основания они имеют светло-перламутровый цвет и темнеют кверху. Эти две особенности лишь усиливают их сходство с дымом.

Похитители бриллиантов (др. изд.) - i_024.jpg

Перед путешественником, который отважится спуститься в лодке хотя бы на три или четыре километра вниз по течению, откроется великолепная и волнующая картина. Он тихо поплывет среди множества островов и островков разных размеров. Это бесчисленные цветники, украшенные самыми восхитительными представителями тропической флоры. Они покрывают всю поверхность Замбези, во все полторы тысячи метров ее ширины. Исполинские баобабы, каждая ветка которых представляет собой отдельное дерево; темные мотсури, усыпанные ярко-красными плодами; стройные пальмы с пучком листьев на вершине; сребролистые могононы, хрупкие мимозы, — все переплелось на этой фантастически плодородной почве, все тянется к солнцу, все напоено благотворной росой.

Смелый лодочник, на которого не действует оглушительный шум водопада, медленно проберется между подводными камнями и водоворотами, которые не очень опасны, когда вода невысока. Несколько ударов веслами — и он достигнет острова, прилепившегося к порогам и по ту сторону которого лежит бездна.