Беллмен и Блэк, или Незнакомец в черном, стр. 64

Однако сложности были не только со сном. Он перестал испытывать чувство голода, кроме тех случаев, когда уже очень давно не ел. Он принимал пищу иногда на рассвете, иногда в полночь, а то и не принимал вовсе. Время текло произвольно – порой стрелки его часов вращались с ненормальной быстротой, а порой еле-еле ползли. Он отнес их к часовщику, но тот сказал, что часы в полном порядке. Он не был уверен и насчет дат, всякий раз забывая, перевернул он утром листок календаря или нет. Сейчас все еще сегодня или уже завтра? А может, он застрял во вчерашнем дне? Воскресенья заставали его врасплох, объявляясь с нерегулярными интервалами. Даже времена года, казалось, сорвались с якорей и ушли в свободное плавание: не раз ему случалось, увидев за окном бесцветное лондонское небо, мучительно гадать, какой сейчас месяц, апрель или сентябрь.

Хронически недосыпая, Беллмен привык жить в состоянии, близком к лунатизму. Внутри его зияла пустота, но внешне он был все так же деловит и приветлив, пожимал руки, отдавал распоряжения, складывал, умножал, делил. И никто из окружающих не догадывался, чего ему это стоило.

Возможно, у этой проблемы все-таки было решение.

Беллмен не привык обращаться за помощью к кому бы то ни было, поскольку в большинстве случаев сам все знал и умел лучше других. Но сейчас, зайдя в тупик, он изменил этому правилу.

– Верни, что вы предпримете, если надо будет найти конкретного человека?

– Найти человека?..

Верни задумался. Он знал сотню способов разыскать затерявшийся шиллинг; его не могли обмануть все коварные ухищрения десятичных разделителей, норовивших ускользнуть с правильной позиции в многозначном числе; ему много раз случалось находить пропущенные цифры и восстанавливать их на законном месте в бухгалтерских книгах. Но что касается человека…

Он покачал головой:

– Даже не представляю, с какой стороны за это взяться.

Беллмен сделал еще одну попытку, беседуя со своим компаньоном в клубе «Расселл»:

– Я хочу отыскать одного человека. Как по-вашему, с чего следует начать поиски?

– Наведите справки в его клубе. Оставьте там письмо для него. – В понимании галантерейщика это было проще простого.

– Он большой оригинал, склонен к уединению и вряд ли состоит членом какого-нибудь клуба.

– У него нет своего клуба? – Брови галантерейщика поползли вверх. В его мире клуб являлся чем-то обязательным для джентльмена, а человек без клуба был и впрямь очень большим оригиналом. Он озадаченно почесал голову. – Тогда это будет чертовски трудно.

– А как зовут этого человека? – спросил Энсон, когда Беллмен обратился к нему с аналогичным вопросом. – Если он имеет счет в нашем банке, я уведомлю его письмом.

Сообщив имя, Беллмен был бы вынужден давать пояснения, а как раз этого он хотел избежать. И потом, еще неизвестно, был ли Блэк на самом деле Блэком. Чем больше он об этом думал, тем сильнее сомневался.

Он при случае затрагивал эту тему и во время дежурных обходов магазина.

– Искать людей – это вроде бы дело сыщиков, разве нет? – предположил юнец-посыльный.

– Я буду начеку, – заверил босса привратник Пентворт. – Все люди рано или поздно проходят через эту дверь. Как он выглядит?

«Все это очень хорошо, – размышлял Беллмен, – да только поиски Блэка – это совсем не то, что поиски обычных людей. Как объяснить, не рискуя при этом прослыть сумасшедшим, что ты разыскиваешь человека, внешность которого не можешь толком описать, поскольку она странным образом ускользает у тебя из памяти? Человека, в настоящем имени которого ты не уверен? Человека, которого ты не видел уже десяток лет, но при этом ощущаешь его участие в каждой заработанной тобою гинее? Человека, образ которого тенью следует за каждым покупателем, входящим в дверь магазина?»

Среди прочих тот же вопрос был задан и наборщику, когда Беллмен проверял работу печатного станка.

– Если этот человек должен вам деньги, вам его никогда не найти, как ни старайтесь, – сказал наборщик со вздохом, предполагавшим наличие собственного печального опыта по сей части.

– Тут ситуация как раз обратная, – сказал Беллмен.

Наборщик расхохотался:

– Мистер Беллмен, если вы должны человеку деньги, он сам вас найдет, будьте покойны! И он не замедлит объявиться, уверяю вас!

Единственный более или менее дельный совет он получил от кучера во время осмотра конюшни.

– Возвращайтесь туда, где вы видели его в последний раз. Обычно люди держатся своих привычных мест.

– Тот самый мужчина… – начал он.

– Какой мужчина? – Лиззи наморщила лоб, одну за другой выдергивая булавки из прикрепленной к ее запястью подушечки и скрепляя с боков его жилет. – И полгода не прошло, как я сшила для вас этот жилет, а теперь приходится его зауживать. Вы быстро худеете, мистер Беллмен.

– Я видел вас вместе с ним, – произнес он хриплым голосом. – Вы не помните? В ночь перед открытием магазина.

Она наклонилась, подгоняя нижнюю часть жилета.

– Я не помню никакого мужчины. Я тогда возвращалась с могилы дочери. И вообще, это было очень давно.

– Как называется та улица?

– В ту пору она называлась Бэк-лейн, но сейчас ее уже нет.

– Как это нет?

– Весь тот район снесли и застроили заново.

– Вот оно что…

Ее руки с мерной лентой быстрым движением охватили талию Беллмена. При этом она не дотронулась до его тела, сохраняя пристойную дистанцию в один дюйм. «Обними меня по-настоящему», – чуть не вырвалось у него. Как бы он хотел положить голову ей на плечо и вволю поплакать, а она бы гладила его волосы. Если бы только она могла остаться с ним, заботиться о нем, – возможно, тогда к нему вернулся бы сон. Нормальный, здоровый сон.

Еще пара секунд, и мерка была снята. Она вздохнула, увидев результат.

– Вы хорошо питаетесь, мистер Беллмен? У вас пропал аппетит?

Искреннее участие, с каким был задан этот вопрос, заставило его глаза увлажниться. Он сморгнул слезы, а в сознании возникла картина: огромная масса воды затопила бывшее поле Тернера, приблизилась к критической отметке и вот-вот хлынет через край дамбы. Разумеется, там был Крейс, который следил за уровнем воды и при необходимости сбрасывал ее излишки через выходной шлюз. А у Беллмена «дамба», сдерживавшая слезы, была сейчас на грани прорыва. Какой потоп за этим последует? Что может всплыть на поверхность, вымытое из его недр потоком слез?

Раздался резкий стук в дверь, которая затем приоткрылась, и в проеме возникло озабоченное лицо Верни.

– Извините, что прерываю, сэр. Но это мистер Кричлоу…

– Закончим попозже, хорошо? – сказал Беллмен Лиззи и повернулся к Верни. – Впустите его.

Глаза Верни округлились.

– Я не в том смысле, сэр. Мистер Кричлоу умер.

Беллмен лично занялся организацией похорон.

– Это самое меньшее, что я могу сделать, – сказал он миссис Кричлоу.

По его распоряжению Лиззи и еще одна швея отбыли в дом Кричлоу, чтобы за три дня и три ночи сшить траурные платья для вдовы и ее дочерей. Чуть ли не бегом спустившись в подвальную типографию, он вручил наборщику данные для печати.

– Какой использовать шрифт: кезлон или баскервиль? – уточнил наборщик.

Беллмен помчался из подвала наверх, нашел у себя в столе фирменный печатный бланк мистера Кричлоу и снова спустился в подвал. Оказалось, что это шрифт кларендон. Разобравшись с уведомлением о похоронах, он в том же темпе вернулся в свой кабинет, но даже не успел отдышаться – через десять минут его видели мчащимся по лестнице с каталогом гробов в руках. Он делал все, что было в его силах, дабы снять бремя забот с родственников покойного. Он лично выбирал даже такие мелочи, как бахрома и ленты. Иные графы и герцоги удостаивались и более пышных похорон (хотя и данная церемония была из числа самых дорогих, притом что фирма «Беллмен и Блэк» взяла на себя все расходы), но никогда еще сам управляющий не вникал в процесс подготовки с такой дотошностью. Все должно было пройти без сучка без задоринки.