Беллмен и Блэк, или Незнакомец в черном, стр. 19

На стук в дверь среагировала Роза. Открыв ее, она увидела девочку одних лет с Дорой, запыхавшуюся и вымокшую под дождем.

– Моя мама просит мистера Уильяма поскорее прийти.

– Ты ведь Мэри, да? Дочь миссис Лейн?

Роза прошла в комнату к Уильяму и детям.

– Тебя срочно зовут в дом дяди. – Она подала мужу пальто. – С чего бы это?

В отличие от нее, Уильям не выглядел обеспокоенным. Возможно, ничего страшного не случилось.

В старом особняке Беллменов экономка обрушила на него целую лавину слов. Она говорила слишком много, слишком быстро и слишком путано. Мол, что-то следовало сделать как можно скорее, но уже поздно, уже поздно… Все еще не улавливая общий смысл ее речей, Уильям направился в кабинет дяди и, открыв дверь, увидел его сидящим за письменным столом спиной ко входу.

– Что тут происходит, дядя? – спросил он.

Миссис Лейн захлебнулась и умолкла на полуслове. Уильям глядел на нее и ждал.

– Но он умер, – сказала она через секунду. – О чем я и говорю. Он умер.

Уильям покачал головой, уже готовый рассмеяться.

– Глупости, я говорил с ним всего пару часов назад. Он был в полном порядке.

– Это верно, – подтвердила миссис Лейн. – Два часа назад мистер Беллмен пришел с фабрики, и тогда он был в полном порядке. А сейчас он мертв. И умер так тихо!

Она попыталась затащить Уильяма в кабинет, чтобы он убедился, увидел собственными глазами. Но он как будто прирос к месту.

– Покойным, как обычно, займется миссис Мид, – продолжила экономка. – Но сперва надо бы перенести его наверх. Вдвоем мы с этим справимся, как думаете?

Пол неподвижно сидел на своем обычном месте. Только сейчас Уильям заметил нечто неестественное в его позе. Тело сохраняло это положение не из-за какого-то внутреннего усилия. Просто на момент смерти – внезапной и, должно быть, безболезненной – оно оказалось так точно уравновешено, что не завалилось ни вперед, ни назад, ни набок, а только малость осело на стуле. При этом легкого прикосновения к его плечу было бы достаточно, чтобы нарушить баланс, и тогда…

Уильяму нужно было успокоиться, собраться с мыслями. И он вспомнил верный способ: составить перечень задач.

– Я позову людей, чтобы его перенести. Я пошлю за миссис Мид и за священником. Я напишу письмо Чарльзу.

Стало легче. Головокружение исчезло.

– Вы очень бледны, миссис Лейн, это последствия шока. Садитесь и подождите прихода остальных, я велю служанке принести вам чашку чая.

Он вышел из комнаты, но уже за порогом повернулся:

– А где ключ?

– Какой ключ?

– От фабричных ворот.

– Он… в его кармане, должно быть.

Уильям посмотрел на твидовый пиджак дяди. Нет, сейчас он не мог к нему прикоснуться. Не мог, и все тут.

– В кармане его пальто, на вешалке в прихожей.

Это другое дело.

Уильям распорядился насчет чая для миссис Лейн, взял ключ и покинул дом.

Высоко над его головой рваными клочьями туч кружили грачи, многозначительно каркая и похохатывая.

Первым делом Уильям направился к дому Неда Хэддона, поднял с постелей Неда и его брата и направил их в дядин особняк. Узнав печальную новость, мать Неда вызвалась сходить за миссис Мид, и Уильям с благодарностью принял ее помощь. Преподобного Поррита он дома не застал и оставил ему записку. Покончив с этим, он поспешил на фабрику. Никогда еще он лично не отпирал главный вход – и теперь вот довелось.

В конторе среди бумаг дяди он нашел адрес Чарльза и написал своему кузену короткое письмо, без лишних сантиментов сообщив о случившемся. Затем он разбудил Немого Грега, устроившегося на ночлег рядом с ослиным стойлом, и вручил ему конверт:

– Доставь это Роббинсу. Письмо надо отправить сегодня же.

Вернувшись в контору, он просмотрел развешенные на стене графики и таблицы, в которых фиксировались заказы и распределение нагрузок по цехам на ближайшие недели. В соседнем кабинете он сверил свое личное расписание с пометками в настольном календаре Пола. Само собой, обязанности Пола теперь придется исполнять ему. Посему он решил, что проще будет не переносить дядины записи в свой блокнот, а, напротив, взять его календарь за основу и добавить к списку те из своих работ, которые нельзя препоручить кому-то другому. Не теряя даром времени, он начал своим размашистым почерком заполнять в календаре пробелы между более аккуратными записями дяди.

А как быть с остальными его обязанностями? Кому их передать? Он быстро перебирал в уме людей, с которыми давно работал вместе, которые хорошо его знали и понимали, на которых можно было положиться. При этом он был методичен в своих размышлениях, сразу раскладывая все по полочкам. Какие из дел самые срочные? Что можно отложить на более позднее время? Что можно отменить, совместить, пересмотреть? Он составлял списки, делал к ним примечания и дополнения на отдельных листках и все это складывал стопкой в нужном порядке.

За этим занятием – то и дело перескакивая с общих задач управления фабрикой на мелкие детали, к которым все в конечном счете сводится, – Уилл совершенно забыл о времени. Часы пролетали, как минуты. Да, еще необходимо уведомить дядиного адвоката, а также местных поставщиков и постоянных клиентов, причем как можно скорее: они должны узнать о случившемся не от кого-нибудь, а от самого Уильяма, дабы увериться, что он контролирует ситуацию. Теперь священник: похороны лучше всего назначить на среду. Как-либо обосновывать это не обязательно. Другой вопрос: пристойно ли устраивать похоронную церемонию, в то же время не останавливая работу фабрики? Вероятно, нет. Однако же священник в день похорон, помимо этой церемонии, выполняет и другие, вполне рутинные обязанности. Так почему бы и на фабрике не свести простой к необходимому минимуму?

Вернулся Немой Грег, и Уильям вручил ему дюжину новых писем:

– Теперь нужно отправить эти, Грег. Срочно.

Сам того не осознавая, он испытывал облегчение, когда с головой погружался в работу. Его мозг уверенно и четко переходил от одного пункта к другому, устанавливал очередность, организовывал, планировал, рассчитывал, определял задачи и принимал решения.

Когда он вышел из этого состояния предельной концентрации, за окнами уже занимался рассвет. Он отправился в прессовочный цех, поднял спавших у печи работников и дал им инструкции.

– Ждите у ворот, и когда появятся… – он назвал имена Крейса, Раджа и еще нескольких, – сразу направляйте их ко мне.

К семи часам все названные люди собрались в его кабинете. По их лицам Уильям понял, что весть уже разнеслась. Он официально объявил о кончине своего дяди и выслушал соболезнования: это так неожиданно… мистер Пол был очень хорошим человеком… пути Господни неисповедимы… только вчера он был здоровехонек… и т. д. и т. п.

Когда все подобающие случаю фразы были произнесены, Уильям высказался в том духе, что даже столь печальное событие не должно серьезно нарушить работу предприятия, и сообщил каждому из присутствующих, каких действий он ждет от него в данной ситуации.

– Да, – отвечал каждый из них, – будет сделано.

– Отныне вы моя главная опора, – сказал Уильям. – Мне необходима ваша помощь, чтобы фабрика прошла через этот сложный период без потрясений. Естественно, люди будут волноваться. Перемены всегда вызывают беспокойство. Но я уверен, что поводов для сомнений и тревог у нас нет. Вашей задачей является довести эту мысль до сведения рабочих самым убедительным для них образом. Вы с этим справитесь?

Они смотрели на Уильяма. Он был спокоен, уверен, надежен. Невозможно было представить, чтобы хоть что-то пошло не так.

– Да, мистер Уильям, – закивали они. – Да, мистер Беллмен, сэр.

17

Наступила среда. День похорон. Уильям был взвинчен до предела. После смерти дяди он почти все время проводил на фабрике, планируя, отдавая распоряжения, решая проблемы. На сон оставались считаные часы. И еще так много предстояло сделать.