Личное дело Мергионы или Четыре чертовы дюжины, стр. 14
«Попробуем рассуждать логично, – в сто сорок пятый раз сказала себе девочка. – Что я имею? Папа не знает, что его выписали, и поэтому будет скрываться. Это раз. К драконам он даже не заезжал, сразу отправился за Двумя Чашами. Это два. Чтобы найти папу, мне надо отыскать Две Чаши. Это три. Где они, никто не знает, кроме папы. Это четыре. Где папа, неизвестно. Это пять. Вывод: фигово».
Логика была безупречной. На далеком древнегреческом кладбище заворочался в гробу Аристотель.
«Эх, если бы я сразу сообразила взять какого-нибудь дракошу, – вздохнула Мерги. – Пустила бы его сейчас по папиному следу!»
Жалеть об этом было поздно. После ее отважной выходки в духе доктора Айболита драконарий окружили двойной сферой Фигвамера.
«Попробуем рассуждать логично, – в сто сорок шестой раз подумала Мергиона. – Блин! Жалко, Сена нету, его хлебом не корми, дай порассуждать логично». Упоминание о блине и хлебе привело к ощутимому бурлению в животе.
И тут на голову Мергионе свалился филин Филимон. Почти разумная электронно-механическая птица, собранная прошлой осенью Порри Гаттером, блестела хромированными крыльями и ощутимо стрелялась электричеством.
– Ай! – обиделась Мерги. – Ну почему все совы как совы, а ты… Слезай быстро, прическу испортишь!
Питомец Гаттера с довольным потрескиванием взмыл вверх, блеснул вспышкой в металлическом боку и улетучился.
«Сфотографировал, – облегченно подумала Мергиона, – теперь меня точно найдут!»
Ждать стало гораздо веселее.
«Интересно, как они сюда доберутся? – размышляла Пейджер. – Сен ведь тоже уже не маг, да и Порри пока мало каши ел, чтобы мгновенно перемещаться. Если поедут на рейсовом драконе, мне еще здесь долго сидеть. А долго я здесь не просижу».
И действительно, бдительно косящийся полисмен уже сделал несколько кругов почета вокруг Мерги. Наконец он решительно направился к девочке с явным намерением отвести потерявшегося ребенка в детскую комнату полиции.
Помешало стражу порядка необычное природное явление: прямо из воздуха на перрон вывалились еще два потерявшихся ребенка.
Если бы остолбеневшему полисмену объяснили, что это ученики школы волшебства Порри Гаттер и Сен Аесли, он остолбенел бы еще больше.
Аесли тут же взял полицию на себя.
– Все хорошо, сэр! Наши мамы вот-вот подойдут. Ужасный туман сегодня, не правда ли? Ничего не видно в трех шагах. И не кажется ли вам, что настало время вернуть незаслуженно отобранное у полиции право принимать во время дежурства бодрящие и стабилизирующие напитки?
Полисмен перевел остекленевший взгляд на ясное солнышко, светившее сквозь прозрачный утренний воздух, сглотнул, развернулся и побрел в сторону станционного буфета. Его колотило так, что наручники на поясе издавали мелодичный хрустальный звон. Тем не менее, полисмен мужественно бормотал:
– Так ведь и я не тварь дрожащая. Так ведь и я право имею…
Это помогло ему не обращать внимания на радостный визг, изданный потерянной девочкой, которая умудрилась повиснуть на шеях сразу обоих потерянных мальчиков. Идею никого не впутывать в свое личное дело Мергиона благополучно забыла.
Когда торжественная часть – вопли «Ах вы, гады ушастые!», дружеские тумаки и борьба с подоспевшим на выручку Филимоном – была исчерпана, взъерошенный Порри поднял над головой гудящую пластиковую коробочку и воскликнул:
– Ура! Это штуковина работает!
Сен вел себя более чинно. Он проверил состояние кожаной папки, которую держал под мышкой, встряхнул головой, отчего его аккуратный пробор лег точно на место, и сказал:
– Все-таки надо было проверить на крысах.
– Не будь занудой! Я уже дюжину мышей отправил с помощью своего транспликатора!
– Да? А ты проверял, куда они попадают?
– А поесть бы! – неожиданно ответил Гаттер.
«Порри люблю», – подумала Мергиона.
Поесть оказалось только у предусмотрительного Сена.
«Сена люблю, – поправила себя Мерги. – Нет, это совершенно невозможно! С Канарейкой, что ли, посоветоваться…»
После баттлбродов с ветчиной жизнь показалась Мергионе не такой уж и несчастной. Она быстро и красочно описала свои приключения в Безмозглоне и драконарии и радостно призналась, что понятия не имеет, что ей теперь делать.
– Попробуем рассуждать логично, – сказал Сен.
– Сто сорок семь, – сказала Мерги.
– Чего?
– Не обращай внимания. Ты хотел рассуждать логично.
– Да. У нас есть копии документов о Двух Чашах, – Сен продемонстрировал папку. – Есть драконий зуб. И есть личное мнение Мергионы. Начнем с самого бессмысленного.
– Почему это мое мнение самое бессмысленное? – обиделась Мерги.
– Вообще-то я имел в виду зуб. Давай-ка развернем его и посмотрим, стоит ли таскать эту штуку с собой.
Из станционного буфета вышел полисмен, подкрепивший свое право пинтой темного пива. Он уже собирался подойти к группе потерянных детей и навести полный порядок, но, увидев молочный зуб драконенка Ига, снова остолбенел. Потом полисмен снял фуражку, отцепил значок и скрылся в буфете навсегда.
– Так-с, оберточку в сторону, – бормотал Сен, разглядывая мергионин трофей. – Смотрим внимательно. Он нам должен помочь. Солидная кость. И почему это Брэд Пейджер не полетел по своим делам на драконе? Удобно, быстро, надежно. Дешево.
– А я знаю почему, – сказал Порри таким голосом, что все разом обернулись к нему. Мерги забеспокоилась. Обычно такое лицо бывало у Гаттера в момент озарении – а каждое его озарение неизменно заканчивалось катастрофическими разрушениями капитальных строений. В руках Порри держал лист пергамента, в который раньше был завернут зуб.
На пергаменте значилось: «Карта зон, запретных для пролета на драконах».
Вторая чертова дюжина
Волшебная сила японской поэзии
Правда заключается в том, что невозможно придумать такую ложь, которая совсем не содержала бы правды.
Глава четырнадцатая
Мергиона дает зуб
Для того чтобы отправиться в дальние страны, человеку нужно иметь с собой все необходимое. А если он будет иметь все необходимое, зачем ему отправляться в дальние страны?
Порри стоял, не меняя выражения лица. Это означало, что озарение продолжается. Мергионе стало совсем неуютно.
– Ты что-то понял?
– Твой папа не взял дракона, потому что знал – дракон ему не понадобится. А не понадобится потому, что придется лететь в зону, закрытую для полетов драконов. Значит, Две Чаши…
– В запретной зоне, – закончил Сен. – Мысль здравая. А ты, оказывается, не только скульптуры излучателями крошить умеешь.
Порри насупился. Он хорошо помнил истерику, которую устроил ему в очередной раз восстановленный Каменный Философ.
– Зачем вы меня клеили? – вопил талисман школы, забыв о высоком звании философа. – Лучше сразу покрошите меня в щебень и посыпьте мною дорожку!
Неприятные воспоминания прервала Пейджер, которая потребовала срочно отправляться за папой.
– Не так быстро, Мерги, – остудил ее Сен, разглядывая пергамент. – Зон слишком много, откуда мы знаем, какая из них нужная? Ясно одно – запретные зоны имеют отношение к Двум Чашам. Гаттер прав.
– И почему это я опять прав? – поинтересовался Гаттер.
– В документах Брэда Пейджера есть указания на десять географических названий. Патагония, Гайана, Лабрадор, Гренландия, Таймыр, Колыма, Сахара, Гин-дукуш, Новая Зеландия и Борнео. Именно в этих местах и находятся запретные зоны.
– Как просто! – возмутилась Мергиона. – А почему же Лужж сказал, что их невозможно найти?
– Пытался тебя отговорить, – предположил Гаттер.