Т. 09 Свободное владение Фарнхэма, стр. 63

— Потому что… — начал Хью. — А, впрочем, ладно. Вы только исполнили свой долг. Все нормально.

— Но… ты все еще огорчен. Я, пожалуй, пошлю за бутылочкой Счастья. И на сей раз выпью с тобой.

— Нет-нет, благодарю вас.

— Ну, будет, будет! Тебе это необходимо. Счастье прекрасно тонизирует, а ты как раз скис. Им только не нужно злоупотреблять.

— Благодарю, Мемток, но я не хочу. Сейчас мне нужно быть особенно собранным. Я хочу повидать Их Милость. Прямо сейчас, если можно. Вы не устроите мне такую возможность?

— Не могу.

— Черт возьми, я же знаю, что можете! И знаю, что, если вы попросите, он примет меня.

— Кузен, но ведь я сказал «не могу», а не «не хочу». Их Милости здесь нет.

— О-о-о!

Хью попросил, чтобы ему разрешили повидаться с Джо, однако Главный Управляющий ответил; что молодой Избранный отбыл вместе с Лордом-Протектором. Мемток пообещал дать знать, как только кто-нибудь из них вернется.

Хью не стал обедать, ушел к себе и впал в горькое раздумье. Он не мог не мучить себя мыслью, что в случившемся отчасти была и его вина, — нет, не та, что он сразу же не читал всей входящей корреспонденции, поступающей к нему в департамент, — здесь имело место простое невезение. Даже если бы он проверял весь этот «мусор» каждое утро, он все равно мог опоздать, — ведь оба приказа, скорее всего, были отданы одновременно.

Мучило его то, что, очевидно, он сам спровоцировал последнюю ссору с Дьюком. Нужно было солгать мальчику, сказать, что его мать, как ему доподлинно известно, является обыкновенной служанкой или кем-нибудь в этом роде у сестры Лорда-Протектора, что Грейс пребывает в полной безопасности и ни один мужчина ее даже не видит. Что она полностью довольна и счастлива, живет прекрасно, что другая версия — это просто сплетни, которыми слуги заполняют свой дурацкий досуг.

Дьюк поверил бы этому, потому что очень хотел поверить.

Почему все так случилось?.. Вероятно, Дьюк отправился на встречу с Их Милостью. Возможно, Мемток устроил ему аудиенцию, или, может быть, Дьюк решил прорваться силой и шум драки достиг ушей Понса. Теперь Хью стало ясно, что сын, последовавший его совету повидаться с верховным владыкой, вполне мог устроить подобную сцену, после которой Понс также запросто приказал оскопить смутьяна, как он обычно приказывал подать машину. Все это очень походило на правду…

Хью пытался убедить себя, что никто не ответствен за поступки другого человека. Он всегда так считал и не сомневался в этом. Но сейчас он чувствовал, что его сердце глухо к доводам рассудка.

Чтобы как-то отвлечься от тягостных мыслей, он взял письменные принадлежности и сел писать письмо Барбаре. До сих пор ему еще не представлялось возможности рассказать ей о своем плане побега и не было времени разработать код. Он обязательно должен предупредить ее, что следует быть начеку.

Барбара знала немецкий язык. Хью же помнил из него только какие-то отрывки, поскольку изучал его всего один год в школе. Он владел русским в достаточной мере, чтобы вести незатейливый разговор. Барбара, пока они жили дикарями, успела подхватить от него несколько русских слов, это было игрой, которой они могли забавляться, не вызывая ревности Грейс.

Хью составил послание, затем с превеликим трудом перевел письмо на мешанину из немецких, русских, разговорных английских слов, жаргона битников, примитивной латыни, литературных аллюзий и специальных идиоматических выражений. В конце концов у него получился текст, который наверняка сможет разгадать Барбара, но не переведет на Речь ни один специалист по древним языкам, даже в том маловероятном случае, если он одновременно будет знать немецкий, английский и русский.

Если послание увидит Грейс, для нее оно будет выглядеть белибердой, поскольку она не знала ни русского, ни немецкого. Дьюк пребывал в наркотическом забытьи. Джо может догадаться, что все это значит, но Хью доверял бывшему слуге. Тем не менее он попытался, нарушив синтаксис и намеренно исказив написание некоторых слов, завуалировать смысл таким образом, чтобы его не понял даже Джо.

Первоначальный набросок послания гласил:

«Дорогая!

Уже некоторое время я планирую наш побег. Не знаю пока, как его устроить, но хочу, чтобы ты была готова днем и ночью схватить детей и следовать за мной… Если сможешь, запаси немного провизии, прочную обувь и попробуй раздобыть нож. Мы пойдем в горы. Сначала я собирался дождаться следующего лета, чтобы малыши успели немного подрасти. Но случилось кое-что, что изменило мои планы: Дьюк оскоплен. Я не знаю почему и слишком огорчен, чтобы обсуждать случившееся. Следующим могу оказаться я. Даже хуже того… Помнишь, Понс говорил, что представляет наших сыновей прислуживающих на банкете? Дорогая, жеребцы никогда этим не занимаются. Так что судьба жеребцов их не ожидает — они обещают вымахать слишком высокими. Мы не имеем права допустить, чтобы над нашими детьми надругались!

Промедление смерти подобно… Столичная резиденция Протектора находится где-то недалеко от того места, на котором раньше располагался Сент-Луис. Мы просто НЕ СМОЖЕМ оттуда пройти весь путь до Скалистых Гор с мальчиками на руках. К тому же я совсем не уверен в том, что нас всех четверых пошлют в Летний Дворец на будущий год.

Так что мужайся. С этого времени не прикасайся к Счастью. Единственная наша надежда на то, что в решающий момент мы будем готовы действовать.

Я люблю тебя. Хью».

В окончательном же варианте получилось:

«Luba!

Ya bin клепал komplott seit у Гектора отняли титьку. Графомонтекристовская хрень, въезжаешь? Kinder слишком klein machs nix — у a hawchoo! Златовласкины заморочки machs nix — как говорил один мужик, если не ты, то кто. Хорошие герлскауты всегда помнят девиз бой-скаутов. Speise, schuhen, messer — как там мистер Фиджин учил Оливера — nicht? Dal Schnell это die herz von duh apparat; Берлин слишком далеко от большого леденца, и Элиза не попадет в последний акт.

Ein anderjahr, nyet. Без пары не получится танго, а без четверых — бридж, все в ein kammer, иначе дорога dreck. И если дом разделится сам в себя, то для vogelen полный конец. Mehr, уа haben schrecken. Mein Kronprinz правит теперь герцогством абелярским. Но, как говорится, снявши голову, волосами горю не поможешь, так что не плачь, моя родная, однако фальцет — неподходящий тембр для detski, а под созвездием Близнецов — тем более. Borjemoi! Старый дедушка Коль был веселый король, но вот Twilling kellneren он от тебя не получит. Хороший помет. Пусть уж лучше он будоражит Ьагеп у begegn Карен — утверждено единогласно? Сечешь масть?

Verb. Sap.: Я теперь не пью, не курю, не жую и дел не имею с телками, которые этим балуют. В темных делах от торга — сплошной крутой облом. Жду ответа, как соловей лета, но лапши на уши вешай побольше, в хате клопы и Брат всегда на стреме.

Твой навеки — X.»

Во время работы над письмом вошла Киска. Он велел ей смотреть телевизор и не отвлекать его. Девочка повиновалась.

Она уже спала, когда Хью поставил последнюю точку в своем послании. Он порвал черновики, спустил клочки в водоворот и только тогда отправился спать. Но уснуть ему не удалось: он вспомнил глупое хихиканье Дьюка, его бессмысленное лицо, лицо человека, одурманенного наркотиками. Пришлось встать и, в нарушение указаний, данных им самим Барбаре, утопить свои печали и страхи в бутылке со Счастьем.

Глава семнадцатая

На следующий день Хью уже читал ответную записку Барбары:

«Дорогой!

Когда ты заказываешь три при бескозырке, мой ответ — семь без козырей, и рука не дрогнет. Или разыграем большой шлем — или влетим… Но никто не посмеет сказать, что мы были наказаны за нерешительность.