Т. 08 Ракетный корабль «Галилей», стр. 205

— Пожалуйста, без политики. Давайте делом займемся.

Кое-как удалось выстроить очередь. Вторым в ней стоял человек, который приветствовал рождение нового государства. Глаза его сияли, а из носа капала кровь. Протягивая сержанту свои бумаги, он заявил:

— Сегодня великий день! Я его ждал всю жизнь.

— Кто ж не ждал? — ответил сержант. — Ладно, идите на оформление. Эта дверь. Следующий!

Дон попробовал успокоиться и унять смятение в мыслях. Наконец-то его заставили поверить, что это произошло. Та самая война, в невозможности которой он все время себя убеждал. Города еще не бомбили, но был уже форт Самтер новой войны [133], и у Дона хватило ума это сообразить. Он и без пинка в брюхо прекрасно понимал очевидное. А когда до него дошло, что он едва успел унести ноги, — это его потрясло вконец. Вполне возможно, что после «Валькирии» к Марсу очень, очень долго не полетит ни один корабль. Может быть, несколько лет — ведь пересадочная станция-то теперь в руках мятежников.

Пока сержант ничего не сказал о пассажирах, направлявшихся на Марс. Дон решил, что первым делом сержант, естественно, постарается отделить друг от друга приверженцев враждующих сторон, а поэтому лучше всего держать рот на замке и ждать.

Очередь застопорилась, и Дон услышал голос сержанта:

— Вас не туда занесло, приятель. Вы возвращаетесь на Землю.

Мужчина, которому он это сказал, ответил:

— Ну, нет! Взгляните на мои документы. Я эмигрирую на Венеру.

— Вы малость опоздали. Обстоятельства изменились.

— Ну и что? Я знаю, что изменились. И я поддерживаю Венеру.

Сержант почесал в затылке.

— Парня нет в списке. Аткинсон, пропусти этого человека, пусть лейтенант с ним разбирается.

Укомплектовав группу желающих лететь на Венеру, сержант подошел к висевшему на стене телефону.

— Джим? Это Мак из «детской». Дракона уже вытащили? Нет? Ладно, скажешь, когда «Дорога» опять будет у шлюза. Хочу ее загрузить.

Он опять взглянул на толпу.

— Вот что, кроты, тут задержка вышла, так что я собираюсь перевести вас в другое помещение до тех пор, пока мы не сможем отправить вас обратно на Землю.

— Минутку, сержант! — окликнул его какой-то пассажир.

— Ну, чего тебе?

— А кто летит на Луну, нам где ждать?

— Чего? Обслуживание прекращено. Вы возвращаетесь на Землю.

— Ну послушайте, сержант, давайте мыслить трезво. Меня лично совершенно не интересует политика. Мне все равно, кто заправляет этой станцией. Но у меня дела на Луне. Мне необходимо туда попасть. Задержка обернется потерями в миллионы.

Сержант уставился на него.

— Вот жалость-то. Знаешь, братец, я сроду не держал в руках за раз больше тысячи. Даже жуть берет, это надо же — потерять миллионы, — внезапно он резко переменился. — Слушай, придурок, а ну-ка подумай, что будет с крышей Тихо-Сити, если в нее угодит бомба? А теперь — в две шеренги! Стройся!

Дон с тревогой прислушивался к разговору, но про Марс сержант так ни слова и не сказал. Дон пристроился в самый конец очереди и остановился, когда хвост ее поравнялся с дверью.

— Проходи, малыш, — велел Дону сержант.

— Я не собираюсь возвращаться на Землю.

— Вот как?

— Я лечу на Марс на «Валькирии».

— Да уж, ясное дело. Ты хочешь сказать, что собирался лететь. Но теперь ты полетишь назад на Землю на «Дороге Славы».

— Слушайте, мистер, — упрямо заявил Дон. — Я должен попасть на Марс. Там мои родители, они ждут меня.

Сержант покачал головой.

— Малыш, мне тебя жаль. Взаправду жаль. «Валькирия» не полетит на Марс.

— Что?

— Ее переоборудовали в крейсер Космической гвардии. Она полетит на Венеру. Так что тебе, по-моему, лучше вернуться на Землю. Жаль, что ты не встретишься со своими стариками, но война есть война.

Дон медленно вдохнул и выдохнул и заставил себя сосчитать до десяти.

— Я не вернусь на Землю. Я останусь здесь до тех пор, пока на Марс не пойдет какой-нибудь корабль.

Сержант вздохнул.

— Коли так, жди лучше на какой-нибудь звезде.

— Что? Это еще почему?

— Потому, — медленно ответил сержант, — что как только мы отсюда взлетим, поблизости не останется ничего, кроме этакого ма-а-ленького радиоактивного облачка. Так что, ежели хочешь, чтобы счетчик Гейгера весело трещал на твою пыль, — то пожалуйста.

6. НЕБЕСНОЕ ЗНАМЕНИЕ

Дон не нашелся, что ответить. Его древние предки, каждый миг подвергавшиеся опасности, может быть, и восприняли бы подобное известие спокойно, но жизнь в цивилизованном обществе не подготовила Дона к следующим один за другим ударам судьбы.

Сержант продолжал:

— Так вот, парень, я считаю, что тебе лучше улететь на «Дороге Славы». Твои родители сказали бы тебе то же самое. Возвращайся и найди себе тепленькое местечко в деревне — в городах некоторое время будет небезопасно.

Но Дон ничего такого и слышать не хотел.

— Я не собираюсь возвращаться на Землю! Эта планета мне не родная.

— Да? Какое же у тебя гражданство? Впрочем, какая разница: все, у кого нет гражданства Венеры, будут отправлены на «Дороге Славы».

— Я гражданин Федерации, — ответил Дон, — но могу претендовать и на венерианское подданство.

— Состав Федерации в последнее время несколько изменился, — сказал сержант. — А что ты там говорил насчет гражданства Венеры? Давай-ка не будем зря препираться и посмотрим твои документы.

Дон протянул сержанту свои бумаги. Макмастерс мельком глянул на свидетельство о рождении, а затем удивленно уставился на него.

— Родился в свободном полете! Чтоб меня на атомы разнесло, да ведь таких, как ты, немного наберется, верно?

— Полагаю, вы правы.

— Ну и кто же ты тогда получаешься?

— Читайте дальше. Моя мать родилась на Венере. Через нее я — урожденный венерианец.

— Но твой отец родился на Земле.

— И там я тоже могу считаться гражданином Земли.

— Вот как? Но это же глупость.

— Все по закону.

— Похоже, у нас в скором времени появятся новые законы. Просто не знаю, куда тебя определить. Ну, а сам-то ты куда хочешь? На Венеру или на Землю?

— Я лечу на Марс, — просто ответил Дон.

Сержант посмотрел на него и вернул документы.

— Сдаюсь. Из тебя слова толкового не вытянешь. Придется спрашивать у начальства. Пойдем-ка со мной.

Он провел Дона по коридору в маленькое помещение, превращенное во что-то наподобие караулки. Тут находилось еще два солдата; один печатал на машинке, второй просто сидел сложа руки. Сержант просунул в дверь голову и сказал прохлаждавшемуся солдату:

— Эй, Майк, последи-ка за этой личностью. Смотри, как бы он не унес с собой станцию, — и опять повернулся к Дону. — Дайка мне еще раз твои документы.

Он взял бумаги и вышел.

Солдат по имени Майк посмотрел на Дона и больше не обращал на него внимания. Дон придвинул свои сумки к стене и уселся на них.

Спустя несколько минут вернулся Макмастерс. На Дона он даже не посмотрел.

— У кого есть карты? — спросил он.

— У меня.

— Нет уж, свои крапленые оставь при себе, Майк. Приличные карты есть?

Третий солдат закрыл машинку чехлом, выдвинул ящик и вытащил оттуда колоду. Все трое сели к столу, и Макмастерс принялся тасовать. Повернувшись к Дону, он спросил:

— На «интерес» сгонять не желаешь, а, паренек?

— Нет, пожалуй, нет.

— Смотри, дешевле нигде не научишься.

Солдаты играли где-то около получаса, и все это время Дон молча обдумывал свое положение. Сержант, видимо, знал, что говорил: лететь на Марс на «Валькирии» не получится, «Валькирия» летит не туда. Ждать следующего корабля бесполезно — и от станции, и от комнаты, в которой сейчас он сидел, скоро ничего не останется.

Где же выход? Земля? Нет! Там у него нет ни одного родственника, ни одного мало-мальски близкого человека. Теперь, когда доктор Джефферсон не то умер, не то исчез, у него там и из знакомых взрослых-то никого не осталось. Поджав хвост, вернуться на ранчо?..