Т. 04 Дорога доблести, стр. 65
Конечно, у него для этого были все основания. Но последствия оказались для нас роковыми. Взрослый дракон, что спал между нами и пещерой, проснулся тут же. Он был и не очень-то велик — так, футов в сорок, включая хвост.
Старина Руфо приступил к делу с такой быстротой, будто тренировался бесконечно много времени — он кинулся к южному концу этой скотины, стрела наготове, лук натянут, готовый стрелять на бегу.
— Заставь его поднять хвост! — крикнул он.
Я помчался к переднему концу дракона и попытался раздразнить зверюгу криками и шпагой, размахивая ею перед самым его носом, одновременно испытывая интерес к вопросу о том, на какое расстояние действует его огнемет. У невианского дракона только четыре места, куда можно всадить стрелу, все остальное — броня, потолще носорожьей шкуры. Вот эти четыре места: рот (когда он открыт), глаза (попасть трудно — они маленькие и подслеповатые) и местечко под хвостом, ранимое у многих животных. Я считал, что стрела, посланная в это место, должна сильно повысить то ощущение «резкого жгучего раздражения», о котором оповещается на последних страницах газет в маленьких объявлениях, что толкуют об «ИЗЛЕЧЕНИИ БЕЗ ХИРУРГИИ».
Считал также, что дракон, будучи не слишком умным, получив сильное раздражение с обоих концов, потеряет ко всем чертям координацию, а мы будем продолжать свое дело до тех пор, пока он или не выйдет из строя, или ему все это не надоест и он удерет. Но мне надо было заставить его поднять хвост, чтобы Руфо было куда всадить стрелу. Эти чудовища такие же тяжелые, как старина тираннозаврус реке, нападают стремительно, подняв вверх голову и передние лапы, а для равновесия и хвост.
Дракон мотал башкой туда и сюда, я же старался обмануть его и не оказаться на линии огня, когда он включит свой огнемет, как вдруг получил удар метановой струей еще до того, как включился механизм зажигания. Я отступил так быстро, что споткнулся об драконыша, на которого недавно наступил, перелетел через него и приземлился на плечи, что, по-видимому, меня и спасло. Огонь вылетел на дистанцию футов двадцать. Взрослый дракон продолжал наступление и преотличненько сжег бы меня, если бы не малыш, оказавшийся между нами. Дракон перестал пускать пламя, но тут Руфо заорал:
— Точно в «десятку»!!!
Причина, по которой я отступил так быстро, заключалась в дурном запахе из драконьей пасти. Считается, что чистый метан не имеет ни цвета, ни запаха. Метан же, производимый в желудочном тракте дракона, не был чист, он оказался так перегружен кетонами и альдегидами домашнего изготовления, что по запаху мог сравниться только с выгребной ямой, не обработанной известью.
Считаю, что лекарство, которое дала мне Стар для прочистки носа, спасло мне жизнь. Если бы нос был заложен, я бы не учуял даже запаха собственной верхней губы. Все это я продумал уже позже — во время схватки времени было маловато. Как только Руфо попал в «десятку», дракон с видом полнейшего недоумения опять раскрыл пасть, на этот раз без выброса огня, и попытался ухватить свой зад передними лапами. Этого сделать ему не удалось — передние лапы были слишком коротки, но старался он изо всех сил. Я вложил шпагу в ножны, как только увидел длину газового выхлопа, и взялся за лук. Времени вынуть стрелу и выпустить ее у меня хватило — стрела вонзилась в левую миндалину.
Лекарство подействовало моментально. С криком ярости, потрясшим землю, дракон ринулся на меня, рыгнув огнем. И Руфо снова закричал:
— Опять туда же!
Я был слишком занят, чтобы посылать Руфо свои поздравления: эти штуковины для своих размеров слишком быстро передвигаются. Я тоже бегал резво, а степень свободы у меня была больше. Таким махинам трудно резко менять направление, но мой дракон весьма быстро вертел головой с пылающим факелом. Штаны он мне, во всяком случае, прожег, что побудило меня бегать еще быстрее и попытаться зайти ему в тыл.
Стар, тщательно прицелившись, послала ему стрелу в другую миндалину, прямо туда, откуда выходило пламя, а я в это время прилагал все усилия, чтобы увернуться от него. Несчастное животное тщетно пыталось теперь действовать одновременно в двух направлениях, чтобы достать и меня и Стар, но в результате запуталось в собственных ногах и рухнуло, вызвав небольшое землетрясение.
Руфо послал еще одну стрелу в незащищенный зад дракона, а Стар — другую, прошившую язык и застрявшую там перьями, что хотя и нельзя было назвать серьезным ранением, но причиняло сильнейшую боль.
Дракон свернулся в шар, потом вскочил на ноги, бросился вперед и снова попытался сжечь меня. Было ясно: я ему не очень нравлюсь.
Но пламени не было.
Именно на это я и рассчитывал. Настоящий дракон — тот, что с замками и пленными принцессами, — имеет столько пламени, сколько ему потребуется, он вроде шестизарядного «кольта» в ковбойских телесериалах. А эти драконы, ферментирующие собственный метан, не обладают ни мощными собственными газохранилищами, ни такими, в которых его можно держать под большим давлением, надеялся я. Если бы нам удалось заставить дракона быстро израсходовать все свои боеприпасы, то время, нужное для восстановления запаса газа, должно быть весьма продолжительным.
Между тем Руфо и Стар непрерывно тревожили дракона, используя для этого уже известную тактику. Дракон сделал еще одну попытку сжечь меня, когда я перебегал перед его мордой, стараясь держаться так, чтобы малыш по-прежнему оставался между нами. Результат был такой же, как у высохшего «Ронсона», — огонь вспыхнул, пламя ударило на шесть жалких футов и погасло. Дракон так старался достать меня этим последним усилием, что опять запутался в ногах и упал.
Я понял, что секунду или две он будет оглушен, как человек, хлопнувшийся на пол с приличной силой, подбежал к нему и ткнул его шпагой прямо в правый глаз.
Его сотрясли конвульсии, и он затих.
(Удачный удар! Говорят, динозавры имели, при всей своей огромной величине, мозг размером с лесной орех. Этот, надо полагать, обладал мозгом размером с дыню — и все же это большая удача, если, ткнув наобум в глазницу, ты тут же попадаешь в мозг. Все остальное, что мы делали до сих пор, — комариные укусы. А умер он от этого удара шпагой. Святой Михаил и святой Георгий верно направили мой клинок.)
— Босс! Давай к дому! — завопил Руфо.
Драконы всей округи строем двигались на нас. Это было совсем как учение на базе, где тебе велят отрыть личный окопчик, а затем пропустить над собой танк.
— Сюда!!! — заорал я. — Руфо! Сюда, а не туда!!! Стар!
Руфо резко затормозил, мы побежали в одном направлении, и я увидал отверстие пещеры, черное, как грех, приветливое, как материнское объятие. Стар мчалась за нами. Я впихнул ее внутрь, Руфо ввалился следом, а я повернулся, чтобы встретить во славу моей любимой какое угодно множество драконов.
Но она уже кричала:
— Милорд! Оскар! Внутрь, ты, идиот! Я должна установить Защиту!
Я быстренько отступил, а Стар сделала свое дело, причем мне даже в голову не пришло отругать ее за то, что она назвала своего супруга идиотом.
Глава 13
Дракон-малютка плелся за нами до пещеры, не из желания отомстить (хотя я и не доверяю никому с такими зубами), а скорее, как я полагаю, из тех же соображений, по которым утенок следует за тем, кто идет впереди. Он попытался войти за нами в пещеру, но тут же отскочил, коснувшись носом невидимой преграды, подобно котенку, получившему удар статического электричества.
После этого дракончик долго болтался возле входа, издавая жалобные звуки.
Мне хотелось узнать, защищает ли Охранение, установленное Стар, от огня драконов. Это я выяснил после того, как появившийся вслед за нами старый дракон сунул свою башку в отверстие, отпрянул назад, как и малыш, оглядел нас и включил свой огнемет.
Нет, Охранение не задерживало пламени.
Мы находились в глубине пещеры на достаточном расстоянии, чтобы не превратиться в угольки, но дым и вонь были ужасны, а пожалуй, могли бы оказаться и смертельными, продолжайся это долго.