Армагеддон у Весты, стр. 29
Как специалист она выполняла свою работу безукоризненно, хотя на ее лицо нередко ложилась тень. Она боялась, хотя и знала, что пилот не имеет права бояться. Страх замедлял решения. Он мог стать причиной смерти. Причиной поражения. Необходимо было или избавиться от слабости, или признать себя непригодной к службе. Вильма смотрела в зеркало, стараясь прогнать из своих глаз холодную пустоту.
— Вильма!
За спиной раздался голос Роджерса — его мягкий баритон. Она, поколебавшись ответила:
— Входи.
Дверь бесшумно отворилась, и в ее комнату вошел Бак. Она повернулась ему навстречу, надеясь обратиться к нему за поддержкой, но замерла с протянутыми к нему руками.
Бак был совершенно вымотан. Не сняв летного комбинезона, со шлемом в руке, он опустился на пол там, где стоял. По лицу стекал пот, волосы прилипли ко лбу и к вискам. Усталость превратила глазницы в глубокие провалы, в которых тускло мерцали лишенные обычного блеска глаза.
Вильма обняла его; Бак притянул ее ближе, словно она могла спасти его от какой-то опасности — единственная опора в безбрежном океане. Она чувствовала, как его сердце отбивает неправильное стаккато крайней усталости. Он долго держал ее в объятиях, и постепенно ритм его сердца возвращался к норме. Он помолчал, потом произнес:
— Их очень много.
Вильма погладила его по спине, успокаивая:
— Я знаю.
— За почти три дня нам не удалось даже сравняться.
— Это только начало. Первый шаг.
— Это невозможно, Вильма! У них слишком много кораблей… Мы никогда не справимся с ними!
Она прикрыла его рот ладонью.
— Бак, я привыкла к этому перевесу. Я выросла, зная о нем. В этом нет ничего нового. Я всегда знала, что у нас нет никаких шансов против РАМ. Пока не появился ты.
— Ха! — В односложном восклицании смешались горечь и разочарование.
— Может быть, нам не удастся победить, Бак, но мы хотя бы попытались! Ты дал нам шанс. Раньше у нас его не было. Это хорошее чувство.
— Призрачная надежда… — его руки плотнее охватили ее стройное тело.
— Не важно! Это надежда! И это единственное, что меня поддерживает, если не считать… — Ее слова затихли.
Бак отстранился, чтобы взглянуть ей в лицо.
— Не считать чего?
Вильма опустила голову.
— Если не считать тебя… Если ты действительно этого хочешь, я прекращу борьбу. Уйду…
Бак смотрел в ее печальные глаза.
— Но это не в твоем характере — выйти из боя, — сказал он. — Хотя я никогда не слышал ни от кого таких слов… Когда все это кончится, если только…
— Если мы останемся в живых… — продолжила Вильма.
— Если мы останемся в живых, обо всем этом стоит подумать.
— Ты упрямый, самоуверенный дурак, — шепнула она. — И я никогда не встречала никого похожего на тебя.
— Ну вот, дошло до оскорблений. Знаешь, как я реагирую на оскорбления?
— Ты улыбаешься, — она коснулась пальцами его губ.
— Похоже, да.
— Ты устал. Нельзя воевать без отдыха. Я больше тебе не позволю. — Бак улыбнулся, слыша ее мягкий, но решительный тон. — Усталость отняла у тебя уверенность. Но ты не поддашься этому. Ты должен отдохнуть. Позволь, я пока поведу бой вместо тебя.
— Вместе с Вашингтоном, — кивнул Бак. — Ваши руки — самые надежные, в которые можно отдать дело. Я понимаю это, но все равно чувствую ответственность за все это.
— Ответственность за конфликт, который начался после твоей «смерти» и который накапливался долгие годы? Даже если ты катализатор, реакция может некоторое время продолжаться без тебя.
— Хотелось бы, чтобы Кемаль был с нами.
Вильма прижалась лбом к широкой груди Бака.
— Как мне хочется, чтобы с ним было все в порядке. — Она сказала это шепотом, но Бак расслышал.
— Верю, Док его отыщет. Ты видела меркурианский отряд?
Вильма кивнула.
— Им командует Далтон Гавилан. С ним нужно быть осторожным. Он честолюбив, хитер, и он отличный боец.
Бак высказал то, о чем думали они оба:
— Хочется разнести Меркурий Первый на куски, освободить Кемаля и плюнуть в рожу Гордона Гавилана… Если бы не эта заваруха… Ненавижу бросать друзей в беде.
— Ты послал Хьюэра. Это все, что ты можешь сделать — да и любой из нас — по крайней мере, сейчас.
— Хотелось бы больше, — вздохнул Бак.
— Вот за это я тебя люблю, — шепнула Вильма, и шепот ее растворился в толстой ткани комбинезона Бака.
— Что? — спросил Бак.
Вильма развернула его и подтолкнула к двери.
— Приступить к отдыху! — приказала она.
С высоко поднятой головой, украшенной собранными назад темными волосами, она была просто восхитительна.
ГЛАВА 17
Карков с Мастерлинком занимались тем, что в своем списке возможных приобретений на Земле выделяли предприятия, занимающие, по-видимому, стратегическое положение, и которыми было необходимо завладеть в первую очередь.
Захват корпораций происходил скрытно и постепенно. Гользергейн не интересовался судьбой компаний — его занимала война между РАМ и НЗО. Мастерлинк и Карков решили, что наиболее простой и надежной операцией будет прямая покупка, сделанная якобы от имени РАМ, пока Гользергейн не переключил внимание с войны на бизнес. Однако Мастерлинк с течением времени становился все прямолинейней в промежуточных операциях.
«ЕВРОПЕЙСКАЯ ПОВЕРХНОСТЬ И ШАХТЫ», — сказал Мастерлинк, — ПОДХОДЯЩЕЕ ПРЕДПРИЯТИЕ — ДОБЫЧА ИСКОПАЕМЫХ».
«МЫ ТОЛЬКО ЧТО ПОЛУЧИЛИ ПЕРЕВЕС В „БАЛТИЙСКИХ ШАХТАХ“, — предостерег Карков. — МЫ И ТАК ГЛАВЕНСТВУЕМ В ЭТОЙ ОБЛАСТИ».
Мастерлинк отреагировал на замечание Каркова пренебрежительным электронным попискиванием.
«ОРГАНИЗУЕМ ОБЪЕДИНЕНИЕ».
«ЛОГИЧНО, — согласился Карков, — НО МЫ ДОЛЖНЫ ДЕРЖАТЬСЯ НА БОЛЕЕ НИЗКОМ УРОВНЕ. СТАНОВИТЬСЯ ЧЕРЕСЧУР ЗАМЕТНЫМИ РИСКОВАННО».
«ГОЛЬЗЕРГЕЙН НЕ ЗАМЕТИТ ДАЖЕ ОГРОМНОГО КОНЦЕРНА. ОН ЗАНЯТ ВОЙНОЙ. — Карков продолжал ворчать, и Мастерлинк потерял остатки терпения: ХВАТИТ ВОРЧАТЬ! МЫ ДОЛЖНЫ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ШАНС УКРЕПИТЬ ПОЛОЖЕНИЕ, ПОКА ЕЩЕ ОН ЕСТЬ!»
«НО ТЫ ДЕЙСТВУЕШЬ НЕОСМОТРИТЕЛЬНО!»
«ТО ЕСТЬ?» — холодно поинтересовался Мастерлинк.
«КРАЖА ДОЛЖНА БЫТЬ НЕЗАМЕТНЫМ ПРОЦЕССОМ! ЭТУ КОМПАНИЮ МОГУТ КОНТРОЛИРОВАТЬ! ЕСЛИ Я ПЕРЕВЕДУ ПАКЕТ АКЦИЙ НА НАШЕ ИМЯ В ТАКОЙ СИТУАЦИИ…»
Он выбрал пять пакетов акций «Европейской поверхности и шахт» и присоединил их к своим собственным. Как только передача была зарегистрирована, у границ электронной памяти, хранящей записи корпорации, возникла стена статического электричества. Мастерлинк-Карков отпрянул.
«КТО ВЫ?»
Вопрос, казалось, исходил из завесы разрядов. Мастерлинк-Карков не ответил.
«КТО ВЫ?» — вопрос превратился в требование.
Мастерлинк быстро соображал. Отказ от ответа мог только насторожить спрашивающего.
«ПРОВЕРКА БЕЗОПАСНОСТИ», — сымпровизировал он.
Стена статического электричества недоверчиво запульсировала.
«ВЫ УКРАЛИ НАШУ СОБСТВЕННОСТЬ», — констатировал собеседник, подчеркивая каждое слово.
«ЭТО ПРОВЕРКА, — повторил Мастерлинк. — МЫ ОСУЩЕСТВЛЯЕМ ТЕСТ НА СОСТОЯНИЕ КОМПЬЮТЕРНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ».
«ВЕРНИТЕ., НАШУ СОБСТВЕННОСТЬ».
«ПОЖАЛУЙСТА, — Мастерлинк подмял под себя Каркова в стремлении вернуть на место украденные пакеты акций. — ВОТ ОНИ. И Я РАД СООБЩИТЬ ВАМ, ЧТО ВАША КОРПОРАЦИЯ ЗАРАБОТАЛА ПО УРОВНЮ БЕЗОПАСНОСТИ КЛАСС ПЛЮС-ТРИ».
«ЭТО ПОЧЕТНО», — голос приобрел теперь явно женственный тембр.
Мастерлинк постепенно отступал, двигаясь по электронным цепям, подальше от опасного места. Карков метался, пытаясь ускорить его движение, но Мастерлинк не мог отказаться продолжать играть роль:
«СООБЩИТЕ БЕЗОПАСНОСТИ „ЕВРОПЕЙСКОЙ ПОВЕРХНОСТИ И ШАХТ“, — обратился он к Каркову. — ЧТО ДАННАЯ ПРОГРАММА ЗАСЛУЖИВАЕТ ВЫСШЕГО РЕЙТИНГА. ОНА ПОКАЗАЛА ОТЛИЧНОЕ ВРЕМЯ РЕАГИРОВАНИЯ».
Стена статического электричества стала почти прозрачной, концентрируясь в призрачную женскую фигуру.
Мастерлинк ухмыльнулся. Его человеческая половина неплохо разбиралась в психологии этих созданий. Например, он знал, что личности с женской психологией довольно сильно подвержены воздействию лести.