Не буди ведьму, стр. 59
Мир живых оказался совсем не дружелюбным. Похоже, и в этом мире ей очень скоро придется умереть…
– Не хочу тут оставаться. – Она заговорила, когда у Волкова закончились слова. – Пойдем на воздух.
Он помог ей слезть со стола, поддерживал за талию, словно Арина была столетней старушкой. В глазах его были боль и беспомощность.
– Сколько мне осталось?
Они сидели на крыльце, обнявшись, смотрели на стремительно наливающееся грозой небо. Где-то высоко громыхнуло.
– Собирается гроза, ему понадобится время, чтобы в таких условиях спуститься в овраг и найти книгу. Пожалуйста, дай мне подумать…
Она не понимала, о чем тут думать. Все мысли сводились к одному: они не смогут снять ошейник, и это значит, что ей конец.
Из распахнутого настежь окна на втором этаже доносился рев барабанов. Слышать его не было никаких сил. Арина поднялась на ноги.
– Ты куда? – Волков тоже встал, украдкой взглянул на наручные часы.
– Не нравится мне это музыкальное сопровождение. – Арина попыталась улыбнуться. – Сейчас отключу и вернусь. Не волнуйся.
Он пошел следом, не рискнул оставлять ее одну.
Музыка играла в комнате, служившей Дементьеву кабинетом. На мониторе включенного ноутбука Арина увидела бильярдный стол со следами крови на зеленом сукне. К горлу подкатила тошнота, а потом девушка закричала – не от страха, не от боли, а от ярости. Никогда никого она не ненавидела так сильно, как Дементьева.
Словно отзываясь на ее ярость, где-то совсем близко ударила молния, так, что задрожали стекла, замигал экран ноутбука, а барабанный бой пошел нервной рябью помех.
– Я его ненавижу! – Арина уперлась ладонями в подоконник, подставила лицо ветру и дождю. – Не-на-ви-жу!
Молния ударила в росшую во дворе сосну, расколола надвое. Вторая вышибла искру из железной крыши сарая. Третья… третья рождалась прямо перед Ариниными глазами. Светящийся голубым шар висел в воздухе в метре от нее. Арина могла бы протянуть руку… И она протянула.
– Арина!
Крик Волкова утонул в раскате грома. Шаровая молния, повинуясь движению Арининой руки, влетела в комнату, аккуратно обогнула застывшего Волкова и врезалась в музыкальный центр, обрывая ненавистный барабанный бой. В наступившей тишине тиканье настенных часов казалось оглушительным. Искореженный музыкальный центр дымился. Сердце Арины трепыхалось где-то в горле, удерживаемое внутри лишь железным ошейником.
– Это сделала ты? – Волков перевел взгляд с музыкального центра на Арину.
– Не знаю.
– Это сделала ты, – сказал он утвердительно. – Ты ею управляла.
– Нельзя управлять молнией.
Он молчал, не спорил. Взгляд его сделался отсутствующим.
– Может быть… я разозлилась.
– Когда молния подлетела к центру, стали слышны помехи.
– Какие помехи?
– Атмосферные. – Он схватил Арину за плечи, крепко сжал. – Иногда из-за грозы перестают работать приемники, из-за электромагнитных возмущений в атмосфере.
– Я не понимаю. – Она не пыталась высвободиться. Безумие во взгляде Волкова завораживало.
– Твой ошейник – тот же самый приемник. Он управляется радиоволной. И если хотя бы на тридцать секунд заглушить эту волну…
– …То ошейник можно будет снять.
– Да, но спектр радиопомех должен быть очень широким, чтобы перекрыть любую частоту волны.
– Что для этого нужно? Много молний? Апокалипсис?
Не говоря ни слова, не выпуская ее из объятий, Волков выглянул в окно, где в свете полыхающей сосны было видно здание трансформаторной подстанции.
– Молнии должны бить туда. Ты сможешь?
– Нет! – Она замотала головой. – Это получилось случайно.
– Тогда ты умрешь, – сказал он, глядя прямо ей в глаза. – Стоило проходить через все это, чтобы в финале умереть от рук сумасшедшего садиста?
– Я не знаю, как это работает. Не умею управлять такими вещами!
– Сказочник умел.
– Я не Сказочник!
– Ты права, ты – не он. Ты глупая кукла, не умеющая распорядиться тем, что сунули тебе в руки. Ты безмозглая трусливая овца, ради которой нет смысла рисковать своей жизнью!
Волков разжал руки, и Арина потеряла последнюю опору. Вместе с верой…
– Я не овца, – сказала она, равнодушно наблюдая, как между ней и Волковым расцветает дивной красоты огненный цветок. – Он сказал, что я – рысь.
– Видишь? – В серых глазах Волкова тоже расцветали огненные цветки. – Ты можешь. Давай же!
Стиснув зубы, осторожно, чтобы не расплескать ту ярость, что еще оставалась в душе, Арина толкнула шаровую молнию к открытому окну. Дотронулась до ее зыбкой поверхности, ощущая, как пощелкивают в волосах электрические разряды.
Молния начала расти, как только оказалась снаружи. Это было тяжело, требовало полной концентрации всех сил, но у Арины получилось. Только как же жаль уничтожать такую красоту…
Полуметровый светящийся шар завис прямо над трансформаторной подстанцией, когда в ошейнике что-то тихо щелкнуло. Она не увидела, а просто почувствовала, как зеленый огонек сменился красным…
– Бросай! – Крик Волкова потонул в оглушительном взрыве. От яркой белой вспышки Арина на мгновение зажмурилась.
Мир замедлился. Замедлился до такой степени, что теперь она могла видеть все в мельчайших деталях. Белое зарево на полнеба, бьющие в землю молнии, не шаровые, а самые обычные, но тоже очень красивые, похожие на стебли диковинных растений. Сосредоточенное лицо Волкова. Его пальцы на ее шее. Железный ошейник в его руке, сначала гладкий, а потом вдруг выстреливший стальными шипами. Капли крови, скатывающиеся со вспоротой шипом ладони – маленькая кровавая жертва за случившееся чудо. Арина успела заметить все самое важное до того, как ноги подкосились, а мир снова погрузился во тьму…
Серый Волк
Снаружи шел дождь. Самый обыкновенный, только очень сильный. Он давно погасил горящую сосну и теперь разбирался с подстанцией. Впрочем, гореть на подстанции было нечему. Все выгорело в тот самый момент, когда Арина отпустила молнию, в самый последний, решающий момент.
Девушка лежала на кровати, до самого подбородка укрытая ворохом одеял. Волков сидел рядом, курил сигарету. Просто ждал – не пытался защитить. Недавние события показали, что в защитниках она больше не нуждается, но поделать с собой Волков ничего не мог, сидел, курил, вертел в руке ощерившийся шипами ошейник. Шипов было ровно тринадцать, он пересчитывал их, кажется, в сотый раз и все никак не мог остановиться.
– Ты слишком много куришь. – Наконец она открыла глаза.
– А ты неистова в гневе, – усмехнулся он.
– Прости.
– И я никогда не считал тебя овцой.
– Я знаю. – Арина кивнула.
– Как ты себя чувствуешь?
– Терпимо. Он у тебя? – спросила она про ошейник.
– Да.
– Дай мне.
Волков не хотел отдавать ей ошейник, не хотел бередить раны, но подчинился.
– Тринадцать, – сказала Арина после долгого молчания. – Он сработал прямо у тебя в руках, я видела.
– Ерунда – царапина. Если ты в порядке, то нам нужно уезжать. Скоро здесь будет уйма народу. Подстанция выгорела дотла, электричества нет. Я видел внизу твою одежду. Она в крови, но это лучше, чем ничего. Принести?
– Принеси.
Арина одевалась молча. Отказалась только от насквозь пропитанной кровью футболки. В вещах Дементьева Волков нашел ей рубашку. Девушка не стала спорить.
– Все, я готова. – Ошейник она ни на секунду не выпустила из рук.
– Тогда вперед. Тут поблизости моя машина.
Пока добирались до «Ниссана», снова вымокли до нитки. Оказавшись внутри, Волков на полную мощность включил печку, скосил взгляд на Арину.
– Едем к тебе?
– Давай. – Она равнодушно пожала плечами. Выглядело это так, словно полчаса назад дотла выгорела не только трансформаторная подстанция, но и сама Арина.
Мобильник Волкова ожил, когда они въехали в лес, отделявший дачный поселок от Нижнего Лога. Номер звонившего не определился, но Волков и так знал, кто это.