Дорога Славы (сборник), стр. 135

Тут были также предметы местного производства, в большинстве своем ручной работы; они тоже были дорогими, но не настолько дорогими, как товары с Земли.

Я поспешно покинул магазин. Единственным дешевым товаром на Ганимеде, очевидно, была только пища.

Водитель трактора хотел знать, где я был, пока он грузился.

— Вообще-то тебя надо было заставить вернуться домой пешком, — пробурчал он.

А затем захлопнул дверцу, оставив зиму снаружи. Обогреватель работал на полную мощность, небо было безоблачным, и это было великолепно. Я впервые увидел небо вскоре после утренних сумерек этой фазы солнца. Тепловое поле планеты придавало ему зеленовато-голубой оттенок, но Юпитер довлел над всем — красно-оранжевый и гигантский. Большой и прекрасный — я никогда не уставал любоваться Юпитером.

Луна в полнолуние выглядит огромной, не так ли? Ну, Юпитер с Ганимеда выглядел в шестнадцать — семнадцать раз больше, чем земная Луна, и занимал на небе в двести пятьдесят раз большую площадь, чем Луна. Он просто висел на небе, никогда не заходя и не восходя, и можно было спросить себя, не прикреплен ли он к чему-нибудь там, наверху?

Сначала я видел его в половинной фазе, и я не мог себе представить ничего красивее этого. Но солнце скользило по небу, Юпитер превратился в серп и стал еще прекраснее, чем прежде. В середине солнечной фазы, конечно, наступили сумерки, и Юпитер стал огромным, угольно-красным кольцом на небе.

Но самое лучшее — это темная фаза.

Может быть, мне нужно объяснить, как обстоит дело с этими фазами. Я знаю, что сам я не совсем точно понимал это, пока не прибыл на Ганимед. Ганимед такая маленькая планетка, и она так близко от Юпитера, что все время связана с этой гигантской планетой так же, как Луна связана с Землей. Ганимед обращен к Юпитеру всегда одной и той же стороной, и поэтому планета-гигант не меняет своего места на небе. Солнце движется, другие луны Юпитера тоже движутся, звезды движутся — но только не добрый старый Юпитер. Он просто висит на месте.

Ганимеду требуется около одной земной недели, чтобы обежать вокруг него, поэтому у нас три с половиной дня светит солнце, а три с половиной дня темно. По времени Ганимеда его оборот длится точно одну неделю; двадцать четыре часа ганимедского времени — одна седьмая этого периода. По всеобщему соглашению, одна ганимедская минута стала на одну секунду длиннее, чем земная минута, но кому это мешает?

Таким образом, неделя Ганимеда имеет следующий состав: солнце восходит каждое воскресенье в полночь; когда встаешь в понедельник утром, краешек солнца поднимается над горизонтом на востоке, а Юпитер находится в половинной фазе. Солнце взбирается все выше и во вторник заходит за Юпитер. Тогда на Ганимеде становится темно. Это время, в зависимости от положения Юпитера на эклиптике, длится от одного часа в минимуме до трех с половиной часов в максимуме. Появляются звезды, и густая атмосфера Юпитера образует роскошное красное кольцо. Потом, вечером во вторник, снова становится светло.

В четверг, в полдень, солнце заходит, и начинается темная фаза. Это еще прекраснее. Юпитер сияет всеми своими красками, и легко можно разглядеть другие луны этой планеты. Их можно видеть почти всегда и в любых комбинациях.

Юпитер и его луны образуют миниатюрную Солнечную систему. Когда Ганимед занимает определенное положение, это можно увидеть собственными глазами. На небе все время появляется что-то новое. Кроме одиннадцати “исторических” спутников, от самого большого из них, Ганимеда, до Джи-10 или, как его еще называют, Николсон-альфа (шар изо льда и камней всего лишь пятнадцать миль в диаметре), существует еще около дюжины других спутников, имеющих всего лишь пару миль в диаметре, но все же достаточно больших, чтобы называться лунами. Иногда одна из этих маленьких лун проходит вблизи Ганимеда. У них весьма эксцентричные орбиты.

Ио, Европа и Каллисто видны как диски. Когда Европа проходит между Юпитером и Ганимедом, она примерно таких же размеров, как и Луна, видимая с Земли. Она на самом деле такой же величины, как наша Луна, и в это время находится на расстоянии четверти миллиона миль от Ганимеда.

Потом она перемещается на другую сторону и становится очень маленькой — ну да, расстояние теперь до нее составляет больше миллиона миль. Ио претерпевает такие же изменения, но она никогда не достигает таких размеров, как Европа.

Когда Ио и Европа проходят между Юпитером и Ганимедом, их движение можно наблюдать невооруженным глазом и рассмотреть тени их фаз. — Орбиты Ио и Европы находятся внутри орбиты Ганимеда, и эти спутники никогда не отходят далеко от Юпитера. Ио находится на расстоянии пары диаметров от своего старшего брата; Европа может удаляться от него на шестьдесят градусов. Орбита Каллисто находится вне орбиты Ганимеда, и спутник этот плывет по небу на фоне звезд.

И мы всегда можем увидеть это. Земное небо по сравнению с этим кажется очень скучным.

В субботу утром, в шесть часов, Юпитер был виден в полной фазе, и стоило встать пораньше, чтобы понаблюдать за этим. Во-первых, вид Юпитера просто захватывает дух, а во-вторых, происходит затмение. Маленькая черная точка тени Ганимеда ползет по лику доброго старого Юпитера. Она кажется одинокой веснушкой, и тут вы впервые осознаете, как же огромен этот Юпитер.

Юпитер имеет по экватору девяносто тысяч миль, а от полюса до полюса — восемьдесят четыре тысячи миль. А Ганимед — только около трех тысяч.

На следующий день после этой фазы Юпитер становится все тоньше и в воскресенье, в полночь, достигает половинной фазы. Восходит солнце, и начинается новая дневная фаза. Впрочем, я ожидал, что увижу только слабый солнечный свет, но я ошибся. Юпитер находится на довольно значительном расстоянии от Солнца. Он получает только одну двадцать седьмую часть света от того, что получает Земля. Я ожидал, что мы будем жить здесь в постоянных сумерках.

И что удивительно — свет здесь показался мне таким же ярким, как и на Земле.

Джордж сказал, что это оптический обман и это связано со свойствами человеческого глаза. Радужная оболочка человеческого глаза отражает лишний свет, и он просто не попадает в зрачок. Солнечный свет в земной пустыне имеет яркость примерно в десять тысяч свечей на квадратный дюйм, а на Ганимеде сила света составляет около четырехсот свечей на квадратный дюйм. Но в искусственно освещенном помещении сила света составляет всего лишь двадцать пять свечей на квадратный дюйм, и мы говорим о таком помещении, что оно “хорошо освещено”.

Проблема в следующем: когда наполняешь жестянку водой — все равно, откуда она — из моря или из лужи. Солнечный свет на Ганимеде все еще был сильнее, чем мог вынести человеческий глаз, поэтому он казался таким же ярким, как на Земле.

Мне даже показалось, что было почти невозможно смотреть прямо на Солнце.

11. ДОЛЯ ФЕРМЕРА

Когда мы пробыли на Ганимеде около недели, Джорджу удалось раздобыть жилище. С этим дело у нас обстояло лучше, чем у многих других поселенцев.

Глупо думать, что он должен занять пост инженера в правительстве, чтобы получить квартиру. Это значило бы, что он больше не сможет претендовать на земельный надел, чтобы построить себе там дом. Однако квартира была для него важнее, если только комнату в четыре квадратных метра можно было назвать квартирой.

Колония состояла из сельских жителей и горожан. Горожане работали на правительство и жили в правительственных домах — только несколько торговцев в городе имели свои собственные дома. К горожанам также относились представители Комиссии по колониям, кэп Хетти, пилоты, инженеры гидропонных установок, медицинские работники и обслуживающий персонал, инженеры, обслуживающие энергетические установки и обогревательные системы, рабочие группы проекта “Юпитер” и все остальные, которые не были заняты в сельском хозяйстве. Но большинство колонистов были крестьянами, и Джордж тоже прибыл сюда, чтобы стать сельским жителем. Как и многим другим, ему показалось заманчивым получить участок земли и самому выращивать урожай в пищу для всех нас.