Дверь в лето (сборник), стр. 82
— Передайте генералу, пусть отправляет ракету. Им предстоит осмотреть десять квадратных миль. Алло, Бетси, мы почти нашли тебя. Может, тебе стоит зайти в ракету, чтобы не перегреться?
— Мне не жарко. Я только чуть вспотела.
Через сорок минут раздался голос генерала:
— Они нашли ракету! Они передают, что Бетси машет им рукой!
НЕУДАЧНИК
— Шевелись! — зычный голос сержанта космофлота пронизывал туман и моросящий дождь.
— По вызову каждый отвечает мне “Здесь”, затем выходит со своим багажом и поднимается на борт. Аткинс!
— Здесь!
— Остин!
— Здесь!
— Эйрис!
— Здесь!
Один за другим они выходили из строя, вскидывали на плечи стодвадцатифунтовые тюки с личным имуществом и тяжело поднимались по сходням. Все они были молоды — ни одному не было больше двадцати двух лет — и бывало, что багаж весил больше, чем его владелец.
— Каплан!
— Здесь!
— Кейт!
— Здесь!
— Либби!
— Здесь! — неуклюжий светловолосый юноша вышел из строя и подхватил свое имущество. Он вскинул увесистый тюк на плечи, свободной рукой поднял чемодан и неуверенным шагом направился к трапу. Когда он поднимался, чемодан больно бил его по ногам. Юноша чуть не налетел на маленького, но мускулистого мужчину в темно-синем мундире офицера космического флота. Сильная рука предотвратила столкновение.
— Ой, извините! — смущенный молодой человек автоматически отметил четыре серебряные нашивки под кометами на его кителе. — Капитан, я не…
— Марш на борт!
— Так точно, сэр!
Ведущий внутрь коридор освещен был слабо. Когда глаза юноши привыкли к полутьме, он увидел старшину космофлота со значком корабельной команды; он указывал большим пальцем на открытый шлюз.
— Туда, внутрь. Найдите свой шкафчик и будьте около него. — Либби поспешил выполнить указание. Внутри оказалось широкое, низкое помещение, полное багажа и других вещей. Ряды светящихся трубок тянулись по потолку и переборкам; мягкое гудение вентиляторов накладывалось на голоса его товарищей. Он поставил чемодан и тюк на пол и нашел на внешней стенке свой маленький шкафчик. Юноша сорвал пломбу с комбизапора. Слева и справа от него тянулись ряды таких же шкафчиков. Либби вспомнил, что полагалось там хранить. Из динамиков послышался голос:
— Внимание, первая секция: занять свои места. Старт через пять минут. Закрыть створки шлюза. Вентиляторы через пять минут будут отключены. Специальное указание для пассажиров: весь багаж положить на пол и, когда вспыхнет красный сигнал, лечь. Экипажу проследить за выполнением приказа.
Старшина вошел внутрь, осмотрелся и тотчас же приказал распределить багаж. Тяжелые тюки были надежно закреплены, дверцы шкафчиков закрыты. Все разместились на полу, и старшина проверил подушку под своей головой; трубки вспыхнули красным, и динамики проревели:
— Внимание, старт! Ускорение! — старшина торопливо откинулся на тюки и окинул взглядом помещение. Вентиляторы зашелестели и смолкли. На несколько минут воцарилась мертвая тишина, и Либби почувствовал, как забилось его сердце. Пять минут превратились в бесконечность. Потом пол задрожал и грохот, словно взорвался паровой котел, ударил в барабанные перепонки. Тело Либби внезапно отяжелело, на грудь навалилось что-то невероятно тяжелое. Через некоторое время осветительные трубки снова вспыхнули белым светом, и динамик объявил:
— Ускорение — ноль; регулярная вахта, первая секция.
Вентиляторы загудели снова. Старшина встал, почесал спину, постучал рукой об руку, а потом сказал:
— О’кэй, парни.
Он перешагнул через багаж и открыл дверь шлюза, ведущую в коридор. Либби поднялся, пошатнулся, оперся о переборку. Руки и ноги у него ослабли; кроме того, он чувствовал себя пугающе легким, будто утратил по меньшей мере половину своего и так небольшого веса.
Следующие два часа он был слишком занят, чтобы предаваться размышлениям или чувствовать тоску по дому. Чемодан и тюк нужно было отнести в нижний грузовой отсек и запереть там. Он нашел предназначенную для него койку и обнаружил, что та принадлежит ему только восемь часов из двадцати четырех, койку делили с ним еще два молодых человека. Три отделения питались в три смены, то есть, все отделение и один член экипажа усаживались за длинным столом в тесном помещении возле камбуза.
После еды Либби уложил личные вещи в шкафчик. Он стоял перед раскрытой дверцей и смотрел на фотографию, которую хотел прикрепить на внутренней стороне дверцы, когда в отсеке прозвучала команда:
— Внимание!
В дверях стоял капитан, а возле него — старшина. Капитан заговорил:
— Садитесь быстро. Маккой, передайте в центр управления, чтобы этот отсек подключили к дымовому фильтру, — старшина поспешил к интеркому на переборке и что-то проговорил в микрофон. — Теперь, если хотите, можете закурить. Я должен поговорить с вами.
Мы на пути к самому великому свершению за все последнее время. Отныне вы — наши люди и у нас есть для вас труднейшее задание, которое когда-либо стояло перед людьми. То, что мы делаем — часть великого плана. Вы и сотни тысяч других, таких же, как вы, станете пионерами, чтобы сделать Солнечную систему удобной для жизни людей.
Важно также, что у вас будут шансы стать полезнейшими и счастливейшими гражданами Федерации. По тем или иным причинам на Земле вы не всегда были счастливы. Иногда вам приходилось видеть, как профессия, которой вас обучали, оказывалась ненужной и вытесненной новыми знаниями; иногда у вас возникали затруднения со свободным временем. Вы не смогли к этому приспособиться. Может быть, вы работали вполсилы и упрекали во всем себя.
Но сегодня, прямо сейчас, все для вас начинается снова. И единственное напоминание о прошлом, которое у вас осталось — это ваше имя на чистом листе бумаги. Все остальное будет зависеть от вас. Именно от вас зависит, что еще напишут на этом листке.
Теперь о вашем задании: нас направили не для ремонтных работ на Луне — с приятным уикэндом в Луна-Сити и со всеми удобствами; и не на планеты с высоким гравитационным полем, где можно нормально питаться и ожидать, что пища останется на дне ваших желудков. Вместо этого мы направляемся в открытый космос, к астероиду ХС-5388, чтобы превратить его в космическую станцию Земля — Марс-3. На нем нет атмосферы и тяготение там всего лишь два процента земного. Нам придется по крайней мере полгода путешествовать на нем в чисто мужской компании, без девочек, без связи с родными, без удовольствий, кроме тех, которые вы сами себе устроите и каждый день вы должны будете работать и работать. Вы заработаете там космическую болезнь, ностальгию и боязнь открытого пространства — агорафобию. Если не будете Осторожны, сгорите под космическими лучами; ваши желудки будут мучить вас и вам захочется, чтобы кто-нибудь пристрелил вас.
Но если вы все сделаете как надо и будете следовать советам опытных людей, вы вернетесь оттуда сильными и здоровыми, со счетом в банке и приобретете множество знаний, которые на Земле не смогли бы приобрести и за сорок лет. Вы станете настоящими мужчинами, и это будет великолепно.
И в заключение — еще кое-что. Это будет непривычно для вас и довольно неприятно. Думайте немного о людях рядом с вами. Тогда все пойдет на лад. Если у вас будут какие-нибудь жалобы и не будет никакого другого способа устранить их причину, сообщите мне. Это все. Будут какие-нибудь вопросы?
Один из юношей поднял руку.
— Капитан? — робко спросил он.
— Задавайте свой вопрос. Как вас зовут?
— Роджерс, сэр. Можем ли мы посылать домой письма?
— Да, но не очень часто. Может быть, раз в месяц, не чаще. Почту может забрать с собой капеллан, инспекционный корабль или корабль снабжения.
Динамик проревел:
— Всем внимание: десять минут свободного полета, — старшина внимательно проследил за соблюдением техники безопасности. Незакрепленный багаж был закреплен, каждый человек получил маленький кулечек. Едва они закончили подготовку, Либби почувствовал, что полностью теряет вес — словно лифт-экспресс во время своего пути наверх внезапно остановился — только еще хуже. Сначала это казалось забавной новинкой, потом ощущение стало неприятным. Кровь пульсировала в висках, ноги похолодели. Либби попытался было сглотнуть, но у него не хватило воздуха, и он закашлялся. Желудок юноши судорожно сжался, и тут ему стало совсем плохо. После первого приступа он услышал, как Маккой крикнул: