Смерть Артура, стр. 205

— Я ютов, и с охотою, — отвечал рыцарь из Уэльса. И когда сэр Гарет взял его щит — в Книге говорится, что щит тот был зеленый с фигурой девы на зеленом поле, — в тот же миг помчался сэр Гарет на полном скаку к сэру Ланселоту и крикнул ему.

— Сэр рыцарь, берегитесь, ибо вон оттуда скачет на вас король Артур с десятью славными рыцарями и хочет нанести вам поражение. Я же прибыл сюда разделить с вами опасность, ибо когда-то вы выказали мне дружескую любовь.

— Грамерси, — отвечал сэр Ланселот.

— Вы, сэр, — сказал сэр Гарет, — выезжайте навстречу сэру Гавейну, я же схвачусь с сэром Паломидом, а сэр Лавейн пусть начинает бой с благородным королем Артуром. Когда же мы разделаемся с этими тремя, то будем все трое твердо держаться вместе.

Меж тем приблизился король Артур со своими десятью рыцарями, и сэр Ланселот выехал против сэра Гавейна и нанес ему такой удар, что у того лопнула подпруга седла, и рухнул сэр Гавейн на землю. А сэр Гарет сшибся на скаку с сэром Паломидом и так ударил, на него, что рухнули наземь и конь и всадник. Король же Артур оказался лицом к лицу с сэром Лавейном, и они повергли друг друга наземь вместе с конями и долго оба пролежали, не в силах подняться.

После того сэр Ланселот сокрушил еще сэра Агравейна, и сэра Гахериса, и сэра Мордреда; а сэр Гарет поверг с коней сэра Кэя, сэра Сафира и сэра Грифлета.

Тем временем сэр Лавейн снова сел на коня и ринулся в бой и поверг сэра Лукана-Дворецкого и сэра Бедивера, и началось тут великое сражение доблестных рыцарей. Сэр Ланселот носился в гуще битвы туда и сюда, срывая и сбивая с голов шлемы, так что ни один не мог удержаться в седле, испытав удар Ланселотова копья или меча.

И сэр Гарет свершал столь славные подвиги, что все рыцари гадали, кто таков этот рыцарь с зеленым щитом, ибо он в тот день повыбил и стянул с седел более тридцати рыцарей. И сам сэр Ланселот, повествуется во Французской Книге, тоже дивился, видя доблесть сэра Гарета, и гадал, что он за рыцарь. И сэр Ланселот тоже поверг в тот день более двадцати рыцарей. Но, как ни ломал голову сэр Ланселот, не мог он узнать сэра Гарета; ибо, будь тогда в живых сэр Тристрам Лионский или же сэр Ламорак Уэльский, сэр Ланселот сказал бы, что это — один из них двоих. Но все время, пока сэр Ланселот, сэр Гарет и сэр Лавейн сражались на одной стороне, сэр Борс, сэр Эктор Окраинный, сэр Лионель, сэр Блеоберис, сэр Галихуд, сэр Галиходин и сэр Пелеас и еще многие рыцари из рода короля Бана бились на другой стороне и сдерживали натиск Короля-с-Сотней-Рыцарей и короля Нортумберландского.

Так продолжался турнир чуть не до ночи, ибо рыцари Круглого Стола один за другим устремлялись на подмогу к королю Артуру. Но, как ни гневался король, он и его рыцари не в силах были одержать верх. Наконец сказал королю сэр Гавейн:

— Сэр, удивительно мне, где это пропадают сегодня целый день сэр Борс Ганский и все остальные рыцари из Ланселотова рода. Их вовсе не видно подле вас, и я полагаю, что этому есть своя причина, — сказал сэр Гавейн.

— Клянусь головой, — сказал сэр Кэй, — сэр Борс нынче весь день сражается вон там, в правой стороне поля, и там он со своими родичами преуспевает получше нашего.

— Возможно, что и так, — сказал сэр Гавейн, — но я опасаюсь хитрости. Ибо жизнью ручаюсь, этот рыцарь с золотым рукавом на шлеме — сам сэр Ланселот, я вижу это по его посадке и по могучим ударам. Второй рыцарь в таком же облачении — это добрый юный рыцарь сэр Лавейн, а рыцарь с зеленым щитом — это мой брат сэр Гарет, скрывшийся под чужим обличием; его никто не заставит выступить против сэра Ланселота, ибо от него он получил посвящение в рыцари.

— Клянусь головой, племянник, — сказал король Артур, — я вам верю и потому скажите, как вы советуете нам поступить.

— Сэр, — отвечал сэр Гавейн, — мой совет вам трубить к окончанию турнира. Ибо если это в самом деле сэр Ланселот Озерный и мой брат сэр Гарет и с ними еще этот добрый юный рыцарь сэр Лавейн, то, уж верьте мне, драться с ними бесполезно, пока у нас не будет по десять — двенадцать рыцарей против каждого из них, а это будет нам не честь, но позор.

— Правду вы говорите, — сказал король, — позор был бы нам, если мы все, сколько нас тут есть, стали бы и дальше наседать на них. Ибо знайте, — сказал король Артур, — они все трое добрые рыцари, в особенности же тот, что с золотым рукавом на шлеме.

И вот затрубили к окончанию турнира, и тотчас же король Артур послал к четырем Королям и к герцогу и просил их, чтобы они не отпускали рыцаря с золотым рукавом, покуда он, король Артур, не побеседует с ним. Сам же король, не тратя времени, спешился и снял тяжелые доспехи, и сел он на низкорослую лошадь и поехал туда, где находился сэр Ланселот, за которым он все время следил. Он застал его вместе с четырьмя королями и с герцогом, и всех их король пригласил к себе на ужин. И они приняли приглашение с доброй охотою. Когда же явились они без доспехов, король Артур сразу узнал сэра Ланселота, сэра Гарета и сэра Лавейна.

— А, сэр Ланселот! — сказал король Артур, — вы нынче заставили попотеть меня и моих рыцарей!

И так они все вместе отправились к королю Артуру, а там их ждало богатое пиршество и великое веселье. И победителем турнира был провозглашен сэр Ланселот, ибо герольды объявили, что он сокрушил пятьдесят рыцарей, а сэр Гарет — тридцать пять рыцарей и сэр Лавейн — двадцать четыре. И рассказал сэр Ланселот королю с королевой о том, как в Виндзорском лесу его ранила тяжелой стрелой в мякость бедра леди-охотница, и о том, что рана его была в шесть дюймов глубиной и такой же ширины. А король Артур стал укорять сэра Гарета в том, что он оставил своих и держал сторону сэра Ланселота.

— Государь, — отвечал сэр Гарет, — от него получил я посвящение в рыцари, и когда я увидел, какая ему грозит опасность, я подумал, что честь велит мне выступить ему на подмогу. Ибо я видел, как он свершал один славные подвиги, а против него билось столь много благородных рыцарей, что, когда я узнал в нем сэра Ланселота Озерного, мне стыдно было смотреть.

— Воистину, — молвил король Артур, — хорошо вы говорите и поступили вы по чести и себе на славу. Знайте же, что до конца дней моих, — сказал король Артур сэру Гарету, — я буду любить вас и во всем вам доверять. Ибо для настоящего рыцаря это всегда первое дело — прийти на помощь другому рыцарю, которому грозит опасность. Ведь честный человек не может смотреть спокойно, как оскорбляют другого честного человека, от того же, кто бесчестен и труслив, не увидишь рыцарской учтивости и вежества, ибо трус не знает милосердия. А хороший человек всегда поступает с другими так, как хотел бы, чтобы поступали с ним.

После того устроено было для королей и герцогов великое пиршество и веселие с играми, состязаниями и со всеми благородными искусствами. И всякий, кто был учтив, честен и верен другу, был в те дни обласкан и прославлен.

* IV *

Так прошло время от Сретения до Пасхи, и наступил месяц май, когда всякое живое сердце пробуждается и расцветает. Ибо подобно тому, как наливаются соками и цветут в мае деревья и травы, точно так же и всякое горячее любящее сердце дает новые побеги, наливается соками, распускается и цветет радостью жизни. Потому что веселый месяц май поощряет всех влюбленных более, чем какой-либо другой месяц, и тому есть разные причины: ведь деревья и травы возрождают сердца женщин и мужчин, и влюбленные припоминают прежние ласки и былую учтивость и все хорошее, что было раньше, но без внимания забылось.

И как зимние стужи всегда побеждают и изгоняют зеленое лето, так же бывает и с непостоянной любовью в сердце женщины и мужчины, ибо многим людям свойственно непостоянство: мы всякий день видим, как с первым же дыханием зимних холодов забывают и забрасывают, как безделицу, старую любовь, которая на самом деле драгоценна. И в этом нет мудрости и постоянства, а лишь слабосилие натуры и великое нечестие, кто бы так ни поступал.