Золотой торквес, стр. 40

Мадам улыбнулась и мягко высвободила руку.

— Да, дитя мое, все позади. Ты свободна.

— Мадам… — беременная женщина замялась, — а что мне делать с ним, когда он родится? Среди нас есть и другие женщины, зачавшие их детей. Я-то уже на сносях, а остальные…

— Каждая сама должна решить. Согласно моей вере, следует доносить ребенка — в конце концов он ни в чем не виноват. А потом… быть может, разумнее всего было бы последовать примеру самих тану.

— Отдать? — прошептала несчастная.

— Обратитесь к фирвулагам. — Мадам взглянула на доктора. — Вы устроите все как надо, если она примет такое решение?

— Разумеется.

Старуха наклонилась и поцеловала будущую мать в лоб.

— Нам предстоит долгий путь. Помолись за нас, чтобы мы благополучно добрались до места.

— О да, мадам! И другим накажу.

Махнув на прощанье рукой, старуха в сопровождении доктора проследовала к выходу из-под навеса, где их поджидали вождь Бурке и Каваи.

— Вверяю их тебе, Джафар, cheri. Теперь с тобой останутся только Люси и Лубуту — Амери едет с нами на юг.

Доктор в отчаянии замотал головой.

— Так вы все-таки решились? — Он беспомощно оглянулся на Бурке. — Это безумие!

— Я не могу не ехать, — твердо заявила она. — Отправляемся завтра на рассвете. До конца Перемирия три недели, нам нельзя терять ни минуты.

— Если вы о себе не думаете, подумайте хотя бы о нас, — продолжал уговаривать ее Бурке. — А вдруг в дороге что случится? Тогда все мы будем себя винить!

Анжелика Гудериан с нежностью поглядела на могучего индейца.

— Не трать своего красноречия, mon petit sauvage note 4. Теперь, когда Фелиция вернулась из Финии со стадом укрощенных халикотериев, мы поедем с комфортом. Все мы добровольно принимаем участие в операции, хотя у каждого свои причины. В путь, друзья мои!.. Aurevoir note 5, Джафар! Поспешим в деревню, пора заняться последними приготовлениями. — Она решительно вышла из-под навеса.

— Не делайте этого, мадам! — прокричал ей вслед доктор, но она только засмеялась в ответ.

Старик Каваи пожал плечами.

— Ты же видишь, Джафар, с ней бесполезно спорить. Будь тебе столько же лет, сколько нам с Луговым Жаворонком, ты бы понял, почему она так упорствует.

— Да я и теперь понимаю, — отозвался доктор. — Слишком хорошо понимаю.

Заслышав стоны беременной, он вернулся в палату.

5

Мериалена приготовила прощальный ужин в доме мадам и накрыла стол на одиннадцать человек, отбывающих на юг, плюс Каваи, который оставался за главного в лагере свободных людей.

— Достопочтенная сестра испросит для нас благословения, — объявила француженка, когда вся компания уселась.

— Боже, благослови трапезу сию! — тихо произнесла Амери. — Благослови сидящих за столом! Благослови наше безумное предприятие!

— Аминь! — откликнулся Халид.

Все, за исключением Фелиции, повторили: «Аминь», затем положили себе еды на тарелки и наполнили кружки охлажденным вином.

— А что Деревянная Нога? — полюбопытствовал Халид.

— Ему я назначила встречу на завтра, — с виноватым видом призналась мадам. — Вы, вероятно, считаете меня слишком мнительной, mes enfants note 6, но я решила, что последний вечер лучше провести в своем кругу. Не спорю, Фитхарн нам очень помог, но прежде всего он должен хранить верность своей расе. А мы не знаем, что на уме у короля Йочи и Пейлола Одноглазого. Не исключено, что они предадут нас, как только мы разрушим фабрику торквесов и прикроем врата времени.

Ванда Йо, довольно прямолинейная дама из сферы общественных отношений, презрительно фыркнула.

— Надо быть последними идиотами, чтобы выложить перед ними все наши козыри. Если мы взорвем Гильдию Принудителей, кто от этого выиграет прежде всего? Фирвулаги! Поэтому ни в коем случае нельзя их посвящать в детали нашего плана. Их задача — обеспечить нам надежную маскировку во время путешествия.

— На тех, кто объявлен вне закона, Перемирие не распространяется, — вставила монахиня, после чего бросила кусочек мяса маленькой дикой кошке, тершейся под столом у ее ног.

— Вот-вот, — кивнул Бурке. — Передайте, пожалуйста, бургундское, или как они там называют это пойло… А то мои старые раны что-то разнились.

— Кстати о ранах, — продолжала Амери. — Если с мадам нет никакого сладу, так давайте хотя бы оставим Клода и Халида. Ожоги у Клода только начали подсыхать, а для Халида с сотрясением мозга и множеством ран на руках и ногах неделя — слишком малый срок.

— Без меня вы не обойдетесь, — возразил пакистанец. — Ведь никто из вас не бывал в Мюрии.

— Подумаешь! Ты тоже был там лет десять назад, — уточнила монахиня. — И добирался по Большой Южной Дороге, а не по Роне.

— За прошедшее время столица совсем не изменилась… К тому же я давно мечтаю поплавать по реке. Там, в будущем, мы с Гертом и Ханси часто ходили на каяке.

— Да уж, большое удовольствие путешествовать на инвалидной флотилии!

— невесело произнес Ханси. — Но то, что нам нужен человек, знающий город,

— факт. У нас и так будет проблем под самую завязку, не хватает еще заблудиться!

— Что верно, то верно, — кивнула мадам. — Я понимаю, Халид, лучше бы тебя оставить в покое после всего, что ты вынес, но от твоего участия зависит успех нашего предприятия… А вот без Клода мы вполне можем обойтись, пускай не упрямится.

— Да? А кто протолкнет янтарную письмоносицу через сдвиг временных пластов? Может, ты? — огрызнулся палеонтолог. — Меня, между прочим, кашель не мучит, а право участвовать в экспедиции я заслужил наравне с тобой.

— Mulet polonais! note 7 Сиди себе дома и поправляйся!

Фелиция брякнула ложкой по столу.

— Хватит собачиться, старые развалины! Вам самое место отдыхать в кресле-качалке. Будь у нас хоть капля мозгов, заперли бы обоих дома — и кончен разговор.

— К счастью, — заметил Уве Гульденцопф, спокойно попыхивая трубкой, — у нас этой капли нет.

Анжелика гневно обратилась к Клоду:

— Я должна ехать! Врата времени — это мой грех, мне их и закрывать.

— Ну да, только завещание оставить не забудь! — съязвил палеонтолог.

Мадам в раздражении отшвырнула нож.

— Господи, ну почему никто меня не понимает?! А вы, мсье профессор, лучше о своем завещании позаботьтесь!

Клод приосанился и отхлебнул вина из кружки.

— Honi soit qui merde у pense note 8, дорогая!

— Да уймитесь же, черт бы вас… — Вождь Бурке шарахнул по столу кулачищем. — Как капитан вашей паршивой команды приказываю раз и навсегда прекратить обсуждение личных мотивов! Все мы добровольцы. Каждый доказал, что так или иначе может принести пользу — либо в Надвратном Замке, либо в Мюрии, на фабрике торквесов… Прежде чем мы ляжем спать, давайте обсудим более насущные вопросы.

— Я вот о чем подумал… — неуверенно произнес Бэзил. — Поскольку я здесь человек новый, мне как-то неловко предлагать поправки к первоначальному плану мадам Гудериан. В любом случае, до вчерашнего дня, когда Фелиция вернулась с золотым торквесом и стадом халикотериев, это было бессмысленно. Так вот… как насчет Копья?

Все недоуменно уставились на бывшего профессора и альпиниста. Бэзил после поимки беглецов на озере провел месяц в узилище в Финии. Как только мадам его освободила, он ей сразу же заявил, что готов применить навыки скалолазанья при захвате Надвратного Замка, Гильдии Принудителей в Мюрии и любой другой крепости, которую компания намерена штурмовать: ему, мол, не терпится проучить тану за испорченные плиоценовые каникулы… За такую решимость его и взяли в экспедицию.

— К сожалению, Бэзил, энергия Копья полностью израсходована, — сокрушенно покачал головой старик Каваи. — Теперь из него ни одной искры не высечешь. Я сам пытался вскрыть батарею, но не нашел подходящего инструмента. Тут нужен специалист.