Золотой торквес, стр. 38

Питкин поклонился, принес свои извинения и поспешил по тропе к крепости. В зоне врат времени осталось пять высочайших особ и небольшой отряд солдат, отошедший на почтительное расстояние. Солнце поднялось уже высоко над восточными горами.

— Иногда, — задумчиво произнес король, глядя вслед Питкину, — человеческая добросовестность меня поистине удручает. Никакого тебе справедливого негодования, никакой мстительности или верности присяге. Сплошные пересмотры систем размещения и предварительные оценки!

Глава Гильдии Принудителей от души рассмеялся.

— Ну, мщение — занятие по части Стратега. Мой же департамент призван как можно скорее локализовать и нейтрализовать финийскую катастрофу, чтобы свести к минимуму ущерб, понесенный национальной экономикой. Если бы не чрезвычайная важность бариевых шахт, я вообще был бы склонен списать Финию со счетов.

— Ах ты, мышь белая! — Лицо Велтейна вспыхнуло от ярости. — Между прочим, Финия — моя родина, мой дом! Колыбель культуры тану на этой планете! Столица света!

— Свет погас, — невозмутимо ответил Гомнол. — Враг провел блестящую стратегическую операцию. От города остались одни развалины, он расположен очень неудобно — на противоположном берегу Рейна, вдали от других густонаселенных центров. Справа — фирвулаги, слева — ревуны, а промеж них развлекается мадам Гудериан со своими чокнутыми первобытными. Из всех наших городов Финия наиболее уязвима при внезапном нападении.

— Да она пятьсот лет стояла незыблемо! — бушевал Велтейн. — Достаточно лишь восстановить крепостные стены и усилить наши Летучие Охоты, и она будет в прежней безопасности. Мы прочешем Вогезы и сотрем гудериановский сброд с лица земли. А фирвулаги, как только гнезда первобытных будут разрушены, опять уползут в свои норы. Они бы ни за что не рискнули напасть на нас, если бы не старая карга с ее проклятым железом.

— Вряд ли ты сумеешь так легко подавить ненавидящих нас людей, брат-творец, — заметила Велтейну Идона. — Боюсь, говоря об изолированном положении Финии, лорд Гомнол затронул больной вопрос. В прежние времена, когда и нас и фирвулагов было меньше, твой маленький укрепленный город занимал стратегически выгодную позицию — на возвышении. Нынче же Финия запуталась в паутине враждебных сил. Теперь люди осознали смертоносную силу железа и не преминут ею воспользоваться. Какая-нибудь жалкая горстка первобытных сможет преградить путь нашему каравану, окружить Летучую Охоту, совершить набег на твою плантацию или даже перекрыть подступы к реке и тем самым обречь твоих сограждан на голод. Пути для подвоза продовольствия по суше нет. Массив Шварцвальда — непреодолимая преграда. А как ты хочешь, чтоб мы усилили твои вооруженные силы? Войскам из северных крепостей — Гории, Бураска, Ронии — так или иначе придется переправляться через Рейн. То же самое можно сказать и о восстановительных работах.

— Мы обязаны восстановить Финию! — вскричал лорд Велтейн, побагровев.

— Разрушение не полное — отнюдь! Почти все мирное население уцелело. Мы — я, леди Дектар и наш золотой человеческий брат Салливан Танн — перенесли сюда по воздуху шестьсот восемьдесят девять жителей.

— Но ты потерял почти всех рыцарей, — возразил король. — Плюс к тому четыре тысячи людей и всех рамапитеков! А тех, кто не погиб, возьмет в плен эта старая сука, да падет на нее проклятие Таны, либо прикончат ревуны и дикие звери в лесах.

— Зато плантации не тронуты! И военные посты на дальних подступах тоже. Мы можем отстроить город заново, великий отец, сделать его неприступным! Привлечем новые принудительные и психокинетические силы, дабы упрочить наши метафункции.

— Шахта должна так или иначе работать, пока не открыто другое месторождение бария, — впервые подал голос Ноданн Стратег. — Но о былой славе Финии нечего и мечтать. Да, она была столицей изящных искусств, но время ее прошло. В будущем она должна обратить к врагу суровый и твердый лик. Мы восстановим ее как укрепленный шахтерский поселок… не более того.

Велтейн вздрогнул, словно от физической боли. Ум его вопил:

«О брат мой, вольно тебе так ранить мою душу, так унижать случайно поверженного чемпиона перед его народом, бросая на произвол судьбы, подставляя насмешкам людей, фирвулагов и сочувственному презрению тану?..»

Ноданн отвернулся. Подошел и встал на опустевшей гранитной площадке временного люка; его доспехи сверкали в лучах восходящего солнца; трубный голос звенел в умах и ушах присутствующих:

— Будь проклято это место! От него вся твоя боль, брат! От гнилого и смертельно опасного источника, что совратил нас с нашего древнего пути! Будь проклята женщина, впервые открывшая «врата времени» человеческому нашествию! Всем нам еще не раз придется оплакивать безвозвратно ушедший мир, если мы не найдем в себе смелости, пока не поздно, закрыть людям дорогу сюда. Если будем упорствовать в своей роковой зависимости от них, то очень скоро гибель Финии покажется нам пустяком по сравнению с той катастрофой, которая охватит всю Многоцветную Землю!

— Теперь и я почти убеждена в этом, — заявила Идона. — И все же…

— Нет, Ноданн, — вмешался король. — Ты кликушествуешь с тех пор, как они начали прибывать сюда. Но посмотри, что стало с нами! Никогда еще не были мы так сильны. Финия — наш позор, верно. Город был хранилищем нашего древнего наследия. Но надо же когда-нибудь взглянуть правде в глаза! Действительно, его расположение, при всей живописности, при всех очаровательных огнях, очень неудобно. Вот что я тебе скажу, Велтейн, сынок! Мы построим для тебя новый город в более перспективном месте. Что ты об этом думаешь?

— Да, скажем, на берегу озера Брес, — подхватил Гомнол. — Туда можно проложить дорогу из Гории, и таким образом будет освоен целый регион. Сразу после Великой Битвы начнем разрабатывать проект. Каждый город внесет свой вклад в строительство, а чтобы увеличить население, в течение двух лет будем направлять всех путешественников во времени только туда. Мы выстроим новую Финию, лучше прежней. С широкими проспектами, красивой и удобной планировкой, усовершенствованной системой водоснабжения и канализации, надежными подъездными путями и неприступными оборонительными сооружениями. Ну как, согласны?

Ноданн. «Так здесь будет человеческий город?»

Гомнол. «Тебя, разумеется, больше прельщают глинобитные лачуги?»

Идона. «Утешься, скорбящий брат! Мы позаботимся о тебе. Возвращайся к жене, к своему многострадальному народу и всели в них надежду.»

— Ладно. — Велтейн вскинул голову, но свет души его погас. — Идея хорошая, и я от всего сердца благодарен тебе за такое великодушие, отец. — Затем он повернулся к Ноданну. — Ты, наверное, думаешь, брат Стратег, что мужество изменило мне, так я докажу тебе обратные во время Великой Битвы. Признаюсь, мой боевой азарт несколько померк после постигшего меня несчастья… но к началу Турнира я снова буду в форме. Фирвулаги сторицей заплатят за свой подлый сговор с первобытными. Что до людей-предателей, то все они к исходу Битвы будут вариться в адовом котле, умоляя Богиню принять их грешные души!

— Отлично сказано! — одобрил Верховный Властитель. — А теперь, когда будущее наше определено, пожалуй, можно и позавтракать.

4

В низине Рейна, на подступах к Финии, первобытные разбили лагерь беженцев и полевой госпиталь. С уходом тану и верных им людей в Надвратный Замок и наступлением Перемирия на реке воцарилось спокойствие. Следуя мудрому совету старого Каваи, дезертиров и деморализованных не стали переправлять в Скрытые Ручьи.

— Это было бы неразумно с психологической точки зрения, — объяснял японец Луговому Жаворонку. — Ведь если мы приведем их в наш каньон, они потом не захотят отказываться от комфорта. Но мы не можем до скончания века кормить пять-шесть сотен людей, наши жилища и сантехника не рассчитаны на такой наплыв. А фирвулаги каждый день будут поставлять нам новых беженцев!.. Нет, их надо настроить на то, чтобы они основывали собственные поселения. Поэтому пусть поживут в спартанских условиях, а мы позаботимся о раненых, снабдим их на первое время продуктами, оборудованием, инструкциями и как можно быстрее рассеем по всей Многоцветной Земле. Теперь, когда на носу Битва, тану не станут принимать контрмеры, но после…