Путь силы, стр. 50

– Сдается мне, не все так плохо. Демоны в этом мире есть. Откуда-то ведь они взялись?

Тин ничего не ответила, снова уставившись куда-то вдаль. Я тоже откинулся на спину, любуясь звездным небом.

Глава 10

Первую половину дня обитатели замка в основном отсыпались, так что я успел потренироваться, найти и озадачить местную вышивальщицу, а также окончательно разобраться с метательными ножами. Еще бы перчатки переделать подобным образом. Следуя, как обычно, безмолвной тенью за Софьей, я выяснил, что днем в замок прибыл отряд гальдорцев. Значит, скоро выдвигаемся.

Направленное сзади заклинание я сначала погасил, а потом уже обернулся. На самом деле это был безобидный «ветерок», прилетевший от группы молодых дворян, что следовала за нами на некотором отдалении, но я счел необходимым предупредить:

– Молодые люди, любое заклинание, направленное в сторону девушек, я склонен считать боевым и реагировать соответствующе.

– Мэтр, это была всего лишь шутка! – весело откликнулся молодой паренек с короной слабенького мага воздуха.

– Я предупредил. Следующая такая шутка обернется для вас кинжалом в сердце.

– Даркин, в чем дело? – окликнула Софья.

– Эти молодые люди пытались послать заклинание вам в спину.

– Всего лишь ветерок! – возмущается маг.

– Мэтр испугался слабенького ветерка? – иронизирует Алисия.

– Ветерок может нести с собой пыльцу шиоригона, например. Или служить активатором для более опасного заклятия.

– Мэтр, вы зануда! – хмурится Софья. – Постарайтесь все же никого не убивать.

– Я предупредил, – пожимаю плечами. – Остальное зависит не от меня.

Дабы не оскорблять чувства гостей, танцев этим вечером не устраивали. Чинный, благородный музыкальный вечер. Из трех десятков гальдорцев рыцарей было всего двое: риттер-командор Зигфрид – суровый мужчина лет сорока с несколько хищным, ястребиным лицом и холодными серыми глазами и Бернард – молодой русоволосый парень, видимо только недавно получивший звание риттера-мечника. Также Зигфрида сопровождал оруженосец Клод и совсем молодой мальчишка лет двенадцати – паж, наверное. Не очень разбираюсь во всей этой иерархии.

Риттеры устроились в креслах по правую руку от маркизы, слева от Алисии сидела Софья. Тиана примостилась на стульчике рядом с целительницей, а я занял позицию позади кресла. Элеандор и Матеуш затерялись где-то в задних рядах.

В центре зала услаждала песнями высокое общество новая Большая Любовь нашего лучника – маэстро Котик. Невысокое пухленькое создание с женственными чертами лица и манерами капризного избалованного ребенка. Любовь зла. Музыкант из него, возможно, и неплохой, но явно не в моем вкусе. Через полчаса от всех этих «майских роз», «соловьев в кущах» и прочих атрибутов любовной лирики начало тошнить. Правда, где-то ближе к середине концерта маэстро соизволил заметить гостей, но его рыцарские баллады были еще хуже любовных:

В общем, муть. Лицо Бернарда выражает вежливый интерес, Зигфрид сидит с непроницаемым видом. Он, кажется, и не пошевелился ни разу с начала концерта. Впрочем, бурные восторги остальных вполне компенсируют холодность гальдорцев. Похоже, им действительно нравится!

– Мэтр Кат, как вам творчество маэстро Котика? – через плечо спросила Софья.

– Музыка неплоха, – дипломатично заметил я.

– То есть слова вам не нравятся? – продолжала наседать Софья. – Или у вас вызывает неприязнь сам выбор темы?

– Возможно, всему виной мое не слишком хорошее знание общего. Все же язык для меня неродной.

– Кстати, я тоже не совсем поняла, что есть «либен». – Тиана все же взялась за изучение языка и теперь не упускала возможности расширить словарный запас.

– О боги! Зачем вы задали этот вопрос, девушка? – простонал я. – Сейчас вас похоронят под кучей ничего не значащих слов.

Наш диалог уже привлек внимание остальных.

– Ну вот, например, вспомните своих родителей, – обратилась к Тин хозяйка замка. – Они ведь наверняка любят друг друга?

Наивный восторженный ребенок, выросший на дамских романах.

– Ну-у-у, – протянула Тин после некоторых раздумий. – Они до сих пор не убили друг друга.

Я улыбнулся такому определению.

– А как охарактеризуете это чувство вы, мэтр? – Софья даже немного развернулась в кресле, чтобы лучше меня видеть.

– Об этом вам лучше спросить мастера Элеандора. Это он у нас Цветочный Лучник.

– Меня интересует именно ваше мнение, – чуть нахмурилась девушка. – Как целителя, ответственного за ваше здоровье. И не только физическое, но и душевное.

Интересный поворот. Но, подчиняясь правилам игры, я должен ответить:

– Любовь подобна бриллианту, что ослепляет нас блеском множества граней. Можно дать тысячу определений; все они будут верны, но ни одно из них не опишет этого чувства полностью.

– Браво! – Алисия даже в ладоши захлопала. – Я придумала отличную игру: каждый должен дать свое определение любви. Только не повторяться! Рассмотрим как можно больше граней!

И понеслась! Кто-то читал стихи, кто-то ограничивался парой слов. Задумавшись над определением Зигфрида: «Любовь есть поклонение» (кому поклонение? Богу? Даме? В Средние века, я слышал, дамский образ нередко обожествлялся. Или риттер в принципе не представляет иной любви, кроме как к богу? А может, он вообще имел в виду нечто свое, мне непонятное?), я не заметил, как подошла моя очередь.

Определения хотите?

– Любовь – это страх. Страх за тех, кого любишь. – Не то чтобы я считал это определение самым верным, мне просто захотелось немного разбавить эти потоки меда.

Разошлись относительно рано – завтра утром уже выезжать. Спать не хотелось, так что мы собрались в гостиной девушек. Кроме нашей пятерки там же разместилась маркиза (они с Софьей, кажется, успели всерьез подружиться) и маэстро Котик, тихонько перебирающий струны риттоны. Кстати, ударение в его имени ставится на второй слог.

– Простите, мэтр, вот ваш заказ. – В комнату заглянула служанка.

– Что там такое? – заинтересовался Мэт.

– Подарок для Тин. Продолжение нашего разговора, – пояснил я для изумленной девушки. – Подойди сюда.

С некоторой опаской Тиана все же приблизилась.

– Спиной повернись. Я должен сделать это сам.

Реакция была абсолютно неожиданной – девушка отпрыгнула в противоположный угол комнаты и развернулась ко мне лицом, яростно сверкая глазами. Хорошо хоть облик не сменила, а то конфуз бы вышел.

Стою, не шевелясь, сохраняя на лице выражение легкого любопытства.

– Никогда, слышишь?! – шипит Тин.

Лица непосвященные подобной реакцией явно заинтригованы.

Все так же молча продолжаю смотреть на девушку. Некоторое время мы сверлим друг друга взглядами. Наконец Тиана сдается:

– Что ты от меня хочешь?

– Чтобы ты подошла, повернулась спиной и открыла шею, – повторяю я, стараясь, чтобы голос звучал как можно более спокойно. Эмоции сейчас не нужны.

– Я никогда этого не сделаю! – Тин почти переходит на крик.

– Я не могу доверять человеку, который не доверяет мне.

Все внимательно наблюдают за развитием ситуации. Некоторое время длится внутренняя борьба. Было бы интересно посмотреть на ауру, но я не использую темное зрение, чтобы не пугать девушку еще больше. Тин все-таки подходит, напряженная до предела. Видно, каких усилий ей стоит контролировать инстинкты. Наконец она поворачивается спиной и убирает волосы в сторону.

Делаю шаг, чтобы оказаться к ней вплотную. Такая хрупкая, изящная, беззащитная. И снова этот едва ощутимый аромат. Не удержавшись, провожу кончиками пальцев по бархатистой коже, там, где бьется тоненькая жилка. Тин дрожит. Ладно, хватит мучить девочку. Аккуратно застегиваю крючки широкой черной ленты и делаю шаг назад.