Небесный Триллиум, стр. 19

— Мой Бог! Дорога! — закричала Анигель.

Между королевой и ее рыцарями зияла крутая пропасть больше пяти элсов в ширину. Казалось, молния разорвала дорогу на части. Вода, сдерживаемая на одной стороне дороги, устремилась в пропасть, увлекая за собой поваленные деревья и камни. Не успела Анигель оправиться от шока, очередная молния ослепила ее и Королевская дорога задрожала от громового раската, заставив фрониала королевы закачаться.

— Держись крепче, Имму, — крикнула Анигель и потянула поводья вправо, чтобы фрониал, завизжав от боли, заходил кругами. Ей удалось успокоить животное и повернуть его к королю и детям.

Фрониал снова замер как вкопанный. Анигель вскрикнула, увидев другую пропасть, чуть уже первой, но расширявшуюся с каждой секундой, по мере того как вода размывала основание дороги.

Королева и Имму оказались на маленьком островке мощеной дороги посреди бушующей стихии.

— Ани! — взревел король.

— Мама! — закричали Никалон и Анигель.

Им, словно насмехаясь, ответили раскаты грома. Почетные Кавалеры замерли беспомощно на одном краю пропасти. В этот момент к королю подбежали несколько стражников и подъехали повозки. Один сообразительный парень бросился к королю с веревкой. Отец и сын спешились, чтобы попытаться перекинуть ее через пропасть.

Анигель и Имму тоже слезли с фрониала и присели на краю становившегося все более узким островка. Дважды веревка падала в воду, но на третий раз Имму удалось поймать ее, ниссомка победно завизжала и едва не свалилась в бушующий поток.

— Сюда! — крикнула она Анигель. — Обвяжись вокруг пояса!

Анигель попыталась, но в этот момент вода окончательно подмыла основание дороги и камни раздвинулись под ее ногами. Королева запуталась в длинном плаще и упала в быстро наполнявшуюся водой яму. Бросив веревку, Имму подползла к Анигель и попыталась ей помочь. Королева и няня пытались вскарабкаться вверх по предательскому скользкому склону, а Антар все бросал и бросал веревку через расширявшуюся пропасть.

Веревка не долетала до королевы, и скоро вода должны была смыть островок окончательно.

— Твой янтарный Триллиум! — крикнула Имму, пытаясь перекричать гром. — Прикажи ему спасти нас!

Они обняли друг друга, и Анигель сжала в одной руке амулет, другой прижимая к себе Имму. Белый фрониал бил копытами и хрипел от ужаса, но скоро островок исчез и его унесло течением.

Третий чудовищный раскат грома совпал со вспышкой молнии. В воздух взлетели камни, щепки, комья земли. Королева почти не слышала отчаянных криков уже потерявших надежду спасателей.

Королева Анигель чувствовала, что падает, что Имму вырвало из ее объятий, ощущала странно безболезненные удары веток, потом ее стала медленно поглощать тьма, вода заполнила нос и рот и заглушила ее молитвы Черному Триллиуму.

Потом она перестала чувствовать.

Глава 8

Виадук на горе Бром был расположен в пещере Черного Льда.

Много веков назад он обеспечивал Исчезнувшим доступ к их таинственному складу глубоко в Охоганских горах. И теперь, как и предполагала Харамис, виадук позволил Орогастусу проникнуть в ее башню. Благодаря своему магическому Трехкрылому Диску она смогла увидеть, как он появился из ниоткуда через лишенный плотности Диск, который исчез с громким колокольным звоном, как только колдун вышел из него. Он был в полном серебряно-черном костюме Магистра Гильдии, включая латные перчатки и внушающий ужас головной убор с лучами, закрывающий верхнюю часть лица.

Он остановился в центре вымощенного обсидианом пола и поднял взгляд на устремленный ввысь гранитный купол с прожилками кварца, на бесчисленные ниши, отсеки и комнатки. Особое освещение из невидимых источников заставляло ледяные включения в трещинах блестеть подобно полированному ониксу.

Колдун направился к выходу, словно задумавшись о чем-то, возможно о времени, когда пещера Черного Льда и ее чудесное содержимое принадлежали ему. Все двери в ниши и отсеки были открыты. Остались лишь бесполезные для его миссии безделушки. Отсеки, в которых хранилось древнее оружие, предназначенное для устрашения и причинения вреда, были пусты.

— Значит, ты уничтожила их, да? — спросил он пустоту, зная, что она наблюдает за ним сквозь талисман. — И сохранила самое смертоносное оружие для себя! Ты никогда не задумывалась о том, что две части Скипетра Власти не будут обладать силой для своей самой важной, самой ужасной цели, если рядом с ними не будет Трехкрылого Диска?

Харамис промолчала. Она задумывалась об этом, думала даже о том, чтобы бросить Круг в один из действующих вулканов на островах Огненного Пояса, когда стало очевидным, что два других талисмана оказались в руках неизвестного человека. Кроме того, начальная цель Триединого Скипетра, достижение которой не удалось двенадцать тысяч лет назад, не переставала интриговать ее. Она не смогла заставить себя расстаться с талисманом. Орогастус подошел к массивной деревянной двери, покрытой инеем, и снова обратился к ней:

— Ты позволишь мне войти в башню, Белая Дама? В конце концов, она — моя, пусть даже ты владела ею последние шестнадцать лет.

Харамис сделала так, чтобы дверь бесшумно распахнулась. Она позволит ему увидеть ее в последний раз, а потом сделает то, что нужно было сделать.

Колдун поклонился и вошел в длинный коридор, который сам пробурил в скале при помощи одного из древних устройств. Он не мог удержаться от воспоминаний. Здесь, в недрах горы Бром, он провел свой самый неудачный период жизни, связанный с королем Лабернока Волтриком, здесь он обучал своих первых последователей. Зеленый, Синий и Красный Голоса (да даруют им Темные Силы вечные наслаждения!) не только верой и правдой служили ему до самой смерти, но и помогли усилить его дар чудесного предвидения… как и три их менее достойных последователя. Теперь, благодаря Темному Человеку и, конечно, Нерении Дарал, он не нуждался в помощи других людей для использования в полной мере магических сил Звезды.

К сожалению, одной Звезды было недостаточно для достижения конечной цели. Для этого ему был нужен Триединый Скипетр. Двумя частями он мог завладеть сравнительно легко, но третья принадлежала Харамис, и было практически невозможно получить ее силой или принуждением.

Была еще одна возможность, и он пришел сюда сегодня, чтобы выяснить, насколько она осуществима.

Дойдя до конца туннеля, он оказался у нижних ступеней лестницы башни. Орогастус остановился на каменных плитах у главного входа и впитывал в себя ауру своего прежнего дома. Она отличалось от той, что он помнил, — слишком сильна была примесь враждебных чар Черного Триллиума. Теперь эта башня полностью принадлежала Харамис. Он вдруг ощутил приступ страха. Сможет ли Звезда обеспечить его защиту?

На самом деле колдун не знал этого, но все равно пришел сюда.

Кладовые по обе стороны от входа были пустыми, опустели и конюшни, в которых он держал своих любимых фрониалов. Он заглянул в небольшую комнату, в которой находился механизм моста через бездну, и очень удивился, увидев, что устройство, за которым он так старательно ухаживал, было ржавым и грязным. Никто не пользовался больше его поражающим воображение мостом. Белая Дама прибегала к сверхъестественным возможностям для путешествий, а ее слуги, аборигены виспи, летали куда хотели на гигантских птицах, гнездившихся на соседних скалах.

Тишину в башне нарушал лишь едва слышный сквозь толстые стены свист ночного ветра. Ничто не выдавало ее присутствия, но он знал, что она ждет его, и знал, где ее найти. Поднимаясь по винтовой лестнице, Орогастус думал о том, испытывала ли она от предстоящей встречи чувства, подобные тем, что терзали его. Он находился здесь с ее молчаливого согласия. Она с легкостью могла уничтожить виадук, соединявший пещеру с башней, превратив его в тупик, но не сделала этого.

В последний раз, когда он делил с ней кров башни, она была почти еще ребенком, получившим талисман, обладавший неведомой ей силой, безрассудной и поддающейся мольбам зрелого мужчины. Он мог околдовать ее так же легко, как новорожденного древесного варта. И сам поддался ее колдовским чарам. Он подошел к библиотеке, где они обменялись первым и последним поцелуем, и открыл дверь. Библиотека была его любимым местом, его святилищем, заполненным самыми редкими и самыми ценными книгами в мире. Высокие окна были задернуты тяжелыми шторами, чтобы ночной холод не проникал в комнату. Два кресла с высокими спинками, обитые ярко-красной камчатой тканью, были придвинуты ближе к приветливому теплу камина. Между ними стоял стол-тумба с кувшином белого вина, двумя низкими хрустальными бокалами, ограненными в стиле виспи, и блюдом с печеньем.