Небесный Триллиум, стр. 14

— Люди Звезды и их последователи могут узнать меня, — признала Кадия, — как я могу узнать их по Звездам. Я постараюсь хорошо изменить свой внешний вид и внешний вид моих попутчиков. Возможно, я смогу даже стать невидимой, если мне удастся уговорить янтарь подчиниться моим приказам!

— Ты непременно вызовешь подозрения, если возьмешь с собой в Саборнию жителей моря, — предупредила Анигель. — Говорят, что аборигены тех мест слишком сильно отличаются от жителей Полуострова.

— Я возьму с собой Ягуна, потому что мне необходим его совет и его способность общаться на больших расстояниях речью без слов, чтобы я всегда могла связаться с Харамис. Остальными моими попутчиками будут люди… Ани, я прошу, чтобы меня сопровождали шесть наиболее доблестных добровольцев из числа твоих Почетных Кавалеров. Вайвило доставят нас по большому Мутару до Вара и моря. В варской столице у меня есть друзья, которые предоставят нам корабль и все необходимое для похода в Саборнию.

Акробаты закончили свое эффектное выступление, и королева, как того требовали приличия, захлопала в ладоши.

— Мне кажется, ты все предусмотрела. Конечно, я найду тебе шестерых храбрых рыцарей, и даже больше, если ты хочешь.

— Я хочу путешествовать быстро и налегке. Шестерых будет вполне достаточно.

— Тем не менее предприятие нельзя считать безопасным, — заметила Харамис. — Как ты уже говорила, если Орогастус завладеет рабочим талисманом, даже Триллиум в янтаре не сможет помешать ему наблюдать за нами и подслушивать всех нас. Он легко сможет тебя обнаружить при помощи талисмана, Кади. Не знаю, сможет ли он убить тебя, пока ты носишь янтарь, но ты мало чем поможешь нашему делу, если окажешься внутри глыбы голубого льда, как бедняжка Ириана.

Кадия улыбнулась Великой Волшебнице:

— Ты должна позаботиться о том, чтобы этого не произошло. Держи меня под наблюдением и сообщай об опасности, если сможешь. Я найду гнездо Людей Звезды и выкурю их оттуда, как ночных певунов из улья.

— Ты будешь действовать только по оговоренному плану! — предупредила ее Великая Волшебница. — Ты не должна самостоятельно нападать на Орогастуса или его Гильдию!

Кадия насмешливо поклонилась:

— Конечно нет, Белая Дама.

— Прости меня за резкость, — извинилась Харамис. — Но ради всех богов, Кади, пообещай воздержаться от необдуманных действий.

— Ты должна быть крайне осторожна, — добавила Анигель. — Я чувствую себя виноватой, моя задача значительно легче и безопасней, чем ваши. Милая Кади, я отправилась бы с тобой, вместе со всеми Почетными Кавалерами, если бы носила одного ребенка, а не тройню.

— Тройню? — воскликнули пораженные Кадия и Харамис.

— Имму совсем недавно удостоверилась в этом, — сказала королева, имея в виду маленькую ниссомку, которая была повивальной бабкой их несчастной матери, королевы Каланте, а затем нянькой и доброй подругой трех сестер.

— Может ли твоя беременность быть очередным предзнаменованием? — задумчиво спросила Харамис. — Станут ли твои дети заложниками великой и ужасной судьбы, как и мы трое?

Анигель положила ладонь на руку Великой Волшебницы, чтобы успокоить ее.

— Скорее всего, их появление вполне естественно. Как бы то ни было, Имму говорит, что все мои еще не родившие дети — мальчики, так что Лепесткам Животворящего Триллиума не стоит опасаться узурпаторов.

— Идиотка! — рассмеялась Кадия и повернулась на стуле, чтобы обнять и поцеловать Анигель. — Да благословит Цветок тебя и твоих сыновей. Представляю, как рад Ангар.

— Очень, — ответила Анигель, — как и старшие дети. Только Толивара, как мне кажется, не радует перспектива. Двенадцать лет — не простой возраст, мальчик находится на пороге зрелости, его раздирают непонятные чувства. Бедного Толо всегда преследовали неуверенность в себе и зависть к старшим — брату и сестре, а теперь он возмущен предстоящим рождением младенцев. Но уверена, он горячо полюбит их, когда они появятся на свет.

Харамис и Кадия обменялись взглядами над головой сестры. Принц Толивар всего за несколько лет превратился из капризного ребенка в скрытного и завистливого мальчика. Он обижался на то, что находился в зависимом положении по отношению к кронпринцу Никалону, который в пятнадцать лет был не только выше ростом, но и пользовался популярностью у придворных и простолюдинов. Принцесса Джениль была на год младше Ники, отличалась острым умом и постоянно подшучивала над младшим братом, которому, по ее мнению, не хватало твердости характера. Толо, в свою очередь, ненавидел ее всем сердцем.

Уже много лет Кадия пыталась относиться с особой добротой к считавшему себя несчастным молодому принцу, но боялась, что он посчитает ее отношение жалостью. Толивар, казалось, не испытывал особой любви к своим прославленным теткам и лишь вежливо, но холодно поздоровался с ними перед обедом.

Кадия рассматривала юношу, который сидел с остальными членами королевской семьи и знатными молодыми вельможами за столом, стоявшим недалеко от стола королевы.

Кронпринц Никалон и принцесса Джениль бросали вместе со всеми монеты уходившим со сцены акробатам, а Толивар сидел, положив локти на стол, с непроницаемым лицом.

Его прозвали Скрытным, и Кадия считала, что кличка точно соответствовала характеру.

— Толо следует поручить какую-нибудь важную работу — сказала она. — Ани, ты не думала о том, что пора оторвать его от подола? Пусть он покинет двор на время, чтобы не сравнивать себя постоянно с Ники и не чувствовать униженным Джениль.

— Он всегда был моим любимым ребенком, — призналась Анигель. — Когда он вернулся ко мне четыре года назад, я старалась находиться ближе к нему, в надежде, что моей любви будет достаточно для поддержания в нем чувства самоуважения. Возможно, ты права. Новорожденные потребуют неотрывного внимания к себе, и Толо может почувствовать себя хуже, чем когда-либо.

— Пусть мальчик сопровождает меня, — вдруг предложила Кадия. — Пусть не до самой Саборнии, хотя бы на первом этапе путешествия. Ягун и я так нагрузим его работой, что у него не останется времени дуться или жалеть себя.

— Он еще так молод, — с сомнением в голосе произнесла Анигель. — У него так мало сил.

— Он пережил захват пиратами и заточение Орогастусом, — с легкой издевкой возразила Кадия, — Он достаточно крепок, несмотря на хрупкое телосложение. Не защищай его излишне, Ани. Мы не должны лишать детей шанса преодолевать трудности. Только так самые застенчивые и капризные из них становятся героями.

— Что я испытала на собственном примере, — с улыбкой согласилась королева. — А ты что думаешь, Хара?

— Идея не лишена здравого смысла, — ответила Великая Волшебница, — при условии, что мальчик будет находиться под присмотром. Он считает своим другом старого конюха Ралабуна? Старик отличаемся если не умом, то ответственностью. Быть может, он будет сопровождать Толо?

— Скажем об этом мальчику сами, — предложила Кадия. — Я не буду брать его с собой против воли.

— Хорошо, — неохотно согласилась королева. — Но если он согласится, ты должна обещать мне отослать его домой, прежде чем вы покинете Полуостров.

— Он сможет сесть на быстроходный энджийский корабль на Лаборнок в Мутавари, — сказала Кадия, — и при попутном ветре оказаться в Дероргуиле почти одновременно с королевским двором. Может быть, поговорим с мальчиком прямо сейчас?

— Почему бы и нет. — Королева взмахом руки подозвала пажа и приказала ему позвать к королевскому столу принца Толивара.

Глава 6

Толо сжал губы, когда ему сообщили о том, что его вызывает мать.

— Что еще ты натворил? — поинтересовалась принцесса Джениль. — Набил слишком много повозок ящиками со своими драгоценными книгами?

— Возможно, — добавил кронпринц Никалон, — он взял так много книг, что не осталось места для обуви и белья.

Все сидящие за столом молодые люди засмеялись. Толо покраснел и опустил голову, чтобы скрыть ярость, потом последовал за пажем к королевскому столу и низко поклонился.