Джек Бестелесный, стр. 69

Тереза Кендалл жива! И беременна младенцем с суперсознанием!

Я знаю.

Но… разве ты не думаешь, что это очень ВАЖНО?

Такая мысль мне приходила в сознание. Полагаю, тебе хочется соблазнить этого вундеркинда, сделать его одним из нас.

Ну-у-у… теперь уже ясно, что подобраться к Марку, как ты надеялась, у нас не получится. Но по его словам, выходит, что этот Джек даже метасилънее, чем он, и у нерожденного какие-то генетические неполадки. Он носитель летальных генов и может физически кончить хуже чем Люк а раз так то он сообразит что мы будем ему полезны.

Хмм. Признаюсь, мне это не пришло в голову. И все-таки я предпочла бы завербовать Марка. Его способности достаточно необычны, а по характеру он очень подходит для нашей дальней цели.

Ненавижу его! Задавалахолодноедеръмо! Нашу цель он в жизни не одобрит, и нервобомбу тоже. (Икстатиужестолъковремени прошлоСТОЛЬКОкакойсюрпризтымнеустроишьнаРождество?

ГидраГидраГидра. Ну что мне с тобой делать?

(Обида. Злость.) Ты меня не любишь. Тебе нужен ОН и тебе все равно что он будет мной командовать и неизвестно что выйдет из этого поганого младенца Джека и почемупочему нельзя чтоб были только ТЫ и Я?

Ты самая особая из всех. Мой первенец и самая любимая. Но нам нужны другие. Я же объясняла тебе. Мы только начинаем. Мы готовим почву для нашего замечательного будущего (поцелуй) а попозже когда все затихнет Санта принесет тебе нервобомбу. Ну как? Довольна?

Нервобомбанервобомба! НервобомбаНЕРВОБОМБАИ ДаФурияда… и если ты хочешь чтобы я разделалась с Дэвидом Макгрегором только скажи я знаю я справлюсь он сейчас ослабевший…

НЕТ. Держись от него подальше! Перед смертью Стрейхорн успела дальнировать ему намек о том, кто ты.

(!!!Паника!!!)

(Раздражение.) Только намек ничего конкретного дура успокойся успокойся разве я не предупредила бы тебя будь хоть какая-то опасность? Ну конечно предупредила бы. Пока нам надо набраться терпения. Ты хорошо поработала, но надо дать ситуации созреть, а уж тогда сделать следующий шаг. Некоторое время я буду отсутствовать.

Тебя опять тут не будет? (Глубокое огорчение.)

Спокойнее, спокойнее. Сосредоточься на том, чтобы накапливать силы. Ты еще далеко не то чем можешь стать чем СТАНЕШЬ моя любимая Гидра но тебе еще предстоит долгий путь но зато и БЛАЖЕНСТВО когда ты достигнешь цели! Когда мы вместе ее достигнем!

Да. Наверноетак…

Спокойной ночи моя миленькая Гидра и счастливого Рождества.

И тебе Фурия. Я повешу чулок и оставлю молоко с пирожками.

Пятеро.

Дэвид Макгрегор стоял сбоку от «яслей» напротив Ремилардов и мерил их мрачным взглядом. С ним были его сын Уильям и Корделия Варшава, его платоническая приятельница.

Пятеро, сказала Маргарет, умирая. Пятеро.

— Хироси беседовал с кандидатами в Магнаты от Азиатского Интендантства, — говорила Корделия, — и убежден, что ты получишь большинство их голосов. Многие питают глубокое отвращение к кумовству, а если изберут Поля, он, конечно, проведет членов своей семьи в самые влиятельные комитеты, если не прямо в Директорат. Европейские Соинтенданты тоже за тебя, и, участвуй в выборах только Зона Земли, ты скорее всего победил бы. Однако решающими, несомненно, будут голоса тех новых Магнатов, которые представляют не родную планету, а колониальные миры, а также выдвинутые из ученых, деятелей культуры и разных мелких сфер.

— Если бы Магистрату удалось найти хоть что-то, компрометирующее Ремилардов! — вздохнул Уильям. — Но у них нет никаких улик — ничего, указывающего на связь с этими двумя убийствами или нападением на Маргарет в Дартмутском колледже. Только подумать! Мы же когда-то считали экзотиков всеведущими!

— Где им! — сказала Корделия. — Особенно сейчас, когда люди-операнты наконец-то научились использовать свои способности сполна. Экзотики не спешат признать публично, что есть люди, которые могут экранироваться от них и воспрепятствовать зондированию, но такие люди есть.

— В частности, проклятые Ремиларды, — буркнул Уильям. — Но погодите! Вот Конфедерация Землян обретет самостоятельность и наш собственный Магистрат получит…

«Идиот! НЕ СМЕЙ об этом думать!» — предостерегла Корделия.

Уильям торопливо заэкранировался, покраснев до корней своих рыжих волос.

Дэвид, прекрасно понимая, о чем подумал его сын, сказал негромко:

— Если мы не хотим превзойти в тоталитаризме Симбиарское Попечительство, нам придется законодательно резко ограничить психозондирование. Любое. И уж конечно, его применение наобум в интересах следствия — авось что-то выяснится. А весомых фактов, указывающих на причастность кого-либо из Ремилардов, не обнаружено.

— Ну так мы никогда не узнаем, кто убил Маргарет! — воскликнул Уильям.

Его отец отвел глаза. Он, как и сын, унаследовал жилистое тело — сложение горных шотландцев и орлиный нос Джеймса Макгрегора. Но если Уильям получил в придачу и пламенеющую шевелюру и импульсивный темперамент деда, Дэвид уродился брюнетом и отличался суровой сдержанностью.

— Один многозначительный факт у нас есть, — сообщил он Уильяму и Корделии. — Я не упомянул о нем крондакскому Аналитику, потому что от горя блокировал его в своем сознании вместе с предсмертным криком Маргарет. Видите ли, она дальнировала одно слово. Тогда оно показалось мне бессмысленным. Но последнее время я вертел его в сознании и так и эдак, пытаясь уловить нюансы смысла, возрождая его « памяти. И мне кажется, я наконец понял…

— Господи, папа! — воскликнул Уильям. — У тебя есть улика, и ты молчал?.. — Корделия прикоснулась к его плечу, принуждая замолчать.

Дэвид посмотрел на «ясли» с их очаровательными в своей наивности фигурами и дальше — на тесную группу людей за ними. Окруженные детьми и супругами, там, проецируя свою неподражаемую ауру силы и влиятельности, собрались теперь все семеро членов Ремилардовской Династии: Филип, Морис, Северен, Анн, Катрин, Адриен и Поль.

— Умирая, — сказал Дэви, — Маргарет дальнировала слово «пятеро». Я в конце концов пришел к выводу, что она описала своего убийцу. Он не был одной личностью, но сплавом пяти сознаний — метаконцертом.

— Ну конечно же! — прошептала Корделия Варшава, широко открыв глаза. — И если тот же метаконцерт убил Бретта, это объясняет то огромное количество психосозидательной энергии, которую пришлось затратить, чтобы высосать жизненную силу таким странным способом.

Зазвонили церковные колокола, и хор изумительных голосов (пели гии) начал «Cantique de Nolё» note 47. Почти сразу же к экзотикам присоединились люди, знавшие французский текст, в том числе все Ремиларды.

— Нам осталось определить, какие пятеро, — договорил Дэвид Макгрегор.

— Люди, на колени, — пел по-французски экзотический хор, — пришло спасение ваше, Рождество! Рождество! Вот Искупитель!

— Как это пела Тереза Кендалл! С ней никто не сравнится, — сказал Дэвид Макгрегор, слепо глядя на большую звезду, воссиявшую над «яслями». — Но она тоже погибла, бедняжка. Какое дьявольское Рождество!

Корделия была еврейкой, Уильям — агностиком, но это не помешало им подхватить Дэвида под руки и присоединиться к людскому потоку, который устремлялся к дверям протестантской церкви.

— Рождество! Рождество! — пели люди и экзотики. Звонили колокола.

24

Обезьянье озеро, Британская Колумбия, Земля

25 декабря 2051

Джон Поль Кендалл Ремилард никак не мог философски осмыслить понятие Рождества. Что косматое вечнозеленое деревце, которое украшала его мать, служит зимним символом надежды, понять было нетрудно из объяснений Терезы и образов, ею проецируемых. Но идея Бога, творящего для себя тело, — да и самый акт Творения — ставили Джека в тупик.