Возрождение, стр. 41
И поспали. Завалившись на подстилку, они залезли в спальные мешки и проспали до самого утра, проснувшись, по ощущениям, около десяти часов.
Тирас встала раньше и уже возилась у сум, снова собирая их нехитрый завтрак. Ночью она предлагала Славе заняться сексом – не первый же раз, почему бы и нет? Но он отказался: когда жена лежит в виде какого-то субстрата в этом овальном гробу, ему претила мысль о том, что сейчас он будет трахать какую-то постороннюю бабу. Все равно как на могиле жены. Да и мысли, точно, у него были не об этом.
Он знал, если Лера будет долго в этом боксе, альтернативы у него не будет: кроме Тирас – кто? Тем более что она теперь была очень привлекательной женщиной. Но, хотя бы для себя, надо выдержать какое-то время, чтобы уж не чувствовать себя полным скотом… физиология физиологией, тем более такая, как у него, но и совесть должна быть… жена при смерти, а он…
В общем, эти мысли не дали ему насладиться новым телом Тирас, чем она была очень недовольна. С ее точки зрения, ничего плохого бы не произошло, как от выпитой чашки чая или съеденного куска лепешки. Для этой планеты подобное поведение было вполне нормальным, и Тирас недоумевала, почему эти пришельцы так много уделяют внимания атрибутам нравственности вокруг секса. Ну и переспали – все равно что поели, и что с того? Это что, накладывает какие-то обязательства? Или это трагедия? По ее мнению, полный бред, выставляющий кучу ненужных и глупых препятствий в нормальной человеческой жизни.
Утром Слава снова пошел к «кокону» Леры и долго стоял над ним, пытаясь увидеть в молочном кружении субстанции бокса лицо девушки. Но не смог. И, усевшись чуть поодаль, в кресло, осторожничая, чтобы ничего не тронуть лишнего, начал допрос мозга Лаборатории.
– Привет, Кос.
– Приветствую, хозяин.
– Как идет процесс у девушки в боксе?
– В пределах нормы. Она жива. Предыдущие пациенты при меньшей порции вирусов не доживали до этого времени.
– Спасибо, успокоил! – Лицо Славы перекосилось, и он чуть не выругался на Коса. Хотя и понимал, при чем здесь тот? Это все равно как выругать холодильник, в который засунули человека, и он там замерз насмерть.
– Кос, ты можешь предоставить информацию, откуда прилетел этот корабль и куда он летел?
– Нет. Этой информации нет в моей базе данных.
– А можешь предоставить информацию о населенных планетах этого сектора Галактики или какого-нибудь еще?
– Нет. Я медицинский мозг. Подобную информацию в меня не заложили.
– А ты можешь управлять системой обеспечения корабля? Управлять оружием – ну чего-то, что выходит за пределы медицинского обслуживания?
– Нет. Практически нет. Моя задача – подчиняться хозяину и тому, на кого он указал, и производить медицинские работы с объектами, запоминая результаты работы.
– Так. Хорошо. Сколько времени ты уже находишься тут, на этой планете?
– Нет информации.
– Как нет? А, понял. Для тебя что планета, что не планета, весь твой мир – это Лаборатория.
– Да.
– Тогда спросим по-другому – сколько лет ты занимаешься медицинскими работами?
– Сто восемьдесят тысяч полных лет.
– Вот, уже горячее. Но что мне это дало? – пробормотал Слава. – Примерно то же самое я и знал. И что теперь у него спросить? В общем-то больше и нечего. Хотя… Кос, откуда взялись грессы?
– Я их сделал. Слияние генов гигантской ящерицы зистр и человека. Получился жизнеспособный вид, способный к самостоятельному размножению. Было сделано несколько особей, которые развились в стадо.
– А откуда ты взял людей для опытов?
– Объекты для опытов были предоставлены прежними хозяевами. Образцы различных тканей имеются в базе Лаборатории.
– Скажи, ты можешь вырастить новое человеческое тело из кусочка ткани? – Слава затаил дыхание.
– Нет. У меня нет необходимых приборов. Я модифицирую уже готовые тела так, как надо хозяевам.
– Так ты модифицировал бойцов для Мудрых?
– Если Мудрыми ты называешь хозяев – да. Я нередко модифицировал для них объекты. В том числе и самих хозяев, когда они этого хотели.
– Все ясно, все ясно… – пробормотал потухший Слава. – Салон красоты, что ли, открыть?
Он пошел к дверям и вдруг вспомнил о том, с чего их трагические события на планете в общем-то и начались:
– Кос, это ты сделал, чтобы мужчин у объектов рождалось гораздо меньше, чем женщин?
– Да. Все, кто прибыл сюда, на планету, прошли подобную обработку вирусом ШОН-908-К-103. В результате на двадцать особей женского пола рождалась одна особь мужского.
– А почему тогда стал рождаться один мальчик на сто, на триста женщин?
– Генетический сбой, обусловленный какими-то местными факторами влияния. Проблема находится в стадии рассмотрения.
– Что, Мудрые приказали? А почему нет вируса, нормализующего рождаемость?
– Есть. Но смертность при его применении пятьдесят процентов. Кроме того, хозяевами был дан приказ вернуть прежний порядок рождаемости – один мужчина на двадцать женщин, а не восстановить присущую этому виду рождаемость. Задача пока не решена, я рассматриваю множество комбинаций штаммов, но прогноз окончания исследований неизвестен. Сбой произошел недавно, около пятидесяти лет назад. До тех пор все было в порядке – один мужчина на двадцать женщин. Причина сбоя неизвестна.
– Солнечная радиация, к примеру, усилилась, вот вам и сбой, – пробурчал Слава, усиленно размышляя о сказанным.
– Возможен и такой вариант воздействия на гены мутировавших объектов. Информации нет.
Глава 8
Слава подошел к скутеру и уже привычно уселся на его сиденье, надев шлем. Ему необходимо было слетать в город – продукты практически закончились. Можно было бы попросить керкаров принести мяса, но где его готовить? Разжигать костер возле шлюза или возле доков, рискуя получить стрелу в спину от кентавров? Нет уж, чего стоит слетать в город и просто купить продуктов? Да ничего не стоит. Заодно разведать, чем там пахнет. Что делается после того, как их отправили в изгнание. Все-таки уже десять дней они сидят в корабле да день ехали. Почти две недели в бегах. Вряд ли за это время что-то особо изменилось, но кто знает?
Скутер плавно поднялся в воздух и, как призрак, вылетел из корабля, сделав круг над лежащим на боку металлическим левиафаном.
Славе было немного жаль распиливать этого великана, чтобы использовать его банально – как сборище металлического лома, как корм для своего корабля. Но что делать? Транспортнику все равно валяться и гнить тут до скончания веков. Отремонтировать его своими силами, на заштатной планетке, было совершенно нереально. Да и зачем? Имея живой корабль, чего думать о каких-то банальных металлических лоханях? Но все равно жалко…
Скутер набирал скорость – быстрее, быстрее, быстрее! Вот уже предместья города – дымят трубы печей, кузниц, клубится дым над очагами домов. В воздухе вкусно пахло дымом, навевая ностальгические воспоминания о Земле, о деревнях, захваченных осенью…
Слава взглянул, где приземлиться и куда спрятать аппарат, и вдруг ему пришло в голову: какого черта он тащится в этот город? На вид в нем все нормально, почему не слетать в тот город, где сгорело тело Леры и где остался их дом? Что такое тысяча-другая километров на этом помеле? Заодно попробовать, а что он вообще может, этот «моцик».
Скорость нарастала. Цифры бежали по виртуальному экрану – тысяча, полторы, две! Скорость звука преодолена без малейших последствий – ни вибрации, ни тряски. Да и чего трястись «пуле», вспарывающей воздух без участия каких-то там крыльев и рулей. Чтобы передвинуть его в пространстве, достаточно изменить вектор приложения гравитационных лучей, и аппарат послушно несется туда, куда нужно, укрывая своего седока за прозрачным металлопластом. Меньше часа, и он уже возле Груста, главного города клана Зерехт.
С высоты трех километров трудно видеть то, что происходит внизу, но вообще-то увиденное Славе сильно не понравилось – город был осажден. Вокруг него стояло множество палаток, шатров – с флагами разных цветов, принадлежавшими… раз, два, три… шести разным кланам! Вот и сходил за хлебушком…