Красавица и ее чудовище, стр. 93

– Цель, ты не можешь… – попытался вклиниться в разговор Смерть, но Арацельс метнул в его сторону предупреждающий взгляд, и тот заткнулся, так и не высказавшись.

А меня и правда обдало холодом. Гораздо более сильным, чем тот, который кусал за ноги, пока мы стояли в огненном кругу. Этот холод сковывал не только тело, но и душу. И не обида или злость были тому причиной. Я вдруг четко и ясно поняла, что один белобрысый кретин в очередной раз собрался расстаться с жизнью ради меня. Вот так вот просто, без лишних слов и слезных прощаний. Одно короткое: «Иди, Катя!» – и все!

– А ты? – спросила я. – Отправишься прямиком в Роэ?

– Ш-ш-ш-ш-то? – зашипел собеседник, метнувшись ко мне. Его пальцы впились в мои плечи, не давая сдвинуться с места. – Кто проболталс-с-с-ся? – Он покосился на белокрылого, но тот старательно замотал головой, не желая брать на себя чужие проступки.

– Лу.

– Опять эта гадина?!

– Не опять, а снова, – огрызнулась я и, недовольно скривившись, процедила: – Убери руки. Еще пара минут стояния на таком морозе, и я окончательно задубею! Так что пошли либо обратно в теплую церковь, либо в Карнаэл, но о-о-о-очень быстро. Умереть от переохлаждения мне совсем не хочется. Особенно накануне первой брачной ночи. – Моя попытка пошутить его не очень-то проняла. Жаль.

– Иди! Иди в церковь. Ты остаешься на Земле, – приказным тоном заявил блондин.

От такой наглости меня бросило в жар:

– А если я не хочу?

– Зато я хочу! – В глазах, алых в золотом обрамлении тонких колец, отражалась такая фанатичная решимость, что я не рискнула спорить. Ну его! Еще свяжет сейчас какими-нибудь магическими путами и положит отдыхать до утра возле иконостаса. – А если ты будешь капризничать, мыш-ш-шка, клянус-с-сь, я оставлю тебя здесь с-с-силой!

– О! – Я растянула губы в улыбке. То ли в глупой, то ли в покладистой, но точно не в агрессивной, чтобы этот чтец эмоций, не приведи господи, не раскусил мои намерения раньше, чем мне удастся добраться до безопасного места. – Понятно. Ну я пошла, пожалуй? – И, воспользовавшись тем, что Хранитель ослабил хватку, со всех ног кинулась в объятия Смерти, ошарашив того своим поступком. Четэри машинально подхватил меня и, сообразив, что я трясусь от холода, закутал в теплое покрывало белых крыльев. Высунув голову из перьевого укрытия, я полюбовалась на мрачную физиономию Арацельса, оставшегося стоять возле крыльца, и с легкой примесью язвительности сообщила: – Знаешь, дорогой. Самопожертвование – это, конечно, очень романтично и все такое, но… Я тоже имею право выбора. И хочу вернуться в Карнаэл. Ты ведь отведешь меня туда, правда… Смерть?

Одобрительная улыбка скользнула по губам «ангела», когда он согласно кивнул в ответ.

– Дура! – глядя на меня в упор, бросил блондин.

– Сам дурак! – отплатила я той же монетой и, прячась за краем крыла, еле слышно добавила: – Любовь зла.

Грудь обнимавшего меня мужчины содрогнулась от беззвучного смешка.

– Так вы определились с маршрутом? – поинтересовался у нас Мефодий.

– Да, – в один голос ответили мы со Смертью, Арацельс же промолчал, метнув в нашу сторону мрачный взгляд.

Райс отделился от косяка, размял несложным движением спину и скучающим тоном сказал:

– Идем уж? Или так и будем выяснять отношения до начала условной ночи?

– А ты не боишься, что Эра тебя… э-э-э… что она не очень обрадуется твоему визиту? – переходя на понятный для него язык, полюбопытствовала я.

Ну надо же было как-то отвлечься от созерцания одного очень недовольного типа, которого я вознамерилась спасти от его суицидного заскока. Ишь ты, придумал! Либо из меня черт знает что сделать и благополучно отправить потом на родную планету, либо себя пустить в расход, лишь бы не жениться повторно. А вот и фиг вам, уважаемый Хранитель. Ничего, стерпится – слюбится. Ой, да о чем это я? После таких-то поцелуев…

– Я не собираюсь показываться ей на глаза, – пояснил темноволосый эйри.

Вот вам и телохранитель! Типа провожу до самого опасного места и там оставлю, так получается? Признаюсь, я впечатлилась. Пусть и не так сильно, как от выходки Арацельса, но тоже нормально. Вечер сюрпризов однако.

– То есть оставишь нас у дверей и сбежишь обратно к своему драгоценному Лу? – Слова мои звучали насмешливо и дерзко. Может, оттого, что под защитой крылатого я чувствовала себя в полной безопасности, или последние несколько часов слегка притупили границы восприятия дозволенного, что и вылилось в подобные речи.

– А тебе бы этого хотелось, кареглазая? – проигнорировав мой тон, уточнил Райс и, подарив мне кривую улыбку, добавил: – Не дождешься.

– Тогда как?

– Увидишь.

– Сэмирон! – поднимаясь по ступеням, сказал Арацельс. – Я хочу поговорить с тобой наедине.

– Позже, Цель, – пряча меня в белоснежном ворохе крыльев, отозвался друг. – В Карнаэле.

Собеседник посмотрел на него хмуро и обратился ко мне:

– Ты идешь с нами, чтобы пройти Обряд посвящения?

– Может быть, – подала я голос, уворачиваясь от щекочущих нос перьев. – Какой-нибудь обряд да пройду. Хотя у меня имеются другие планы.

– Расскажешь?

– Почему бы и нет? – Я пожала плечами, чувствуя, как отступает холод и поднимается настроение. – Хочу выпить вина, поесть шоколада, а лучше чего-нибудь посущественней, и завалиться спать в твоей… впрочем, нет, в нашей каэре.

– Ар-р-р-рэ!

– Не рычи, Барсик, не видишь разве, что девушка устала и ей срочно нужен отдых? – Кажется, меня понесло куда-то не туда, но давить на тормоза не хотелось. Странная веселость чем-то напоминала истерику. И мне такое состояние даже нравилось.

– Все! Уходим, – не выдержал Райс.

– Да, пора уже, – согласился с ним Смерть и, попрощавшись с Мефодием, взял меня на руки, видимо намереваясь отнести в лагерь, где остались Кама с Маей и Ринго. Ткань моего плаща снова стала тяжелеть, и я сделала вывод, что четэри наложил на нее новую сеть согревающих заклинаний.

Поблагодарив батюшку и пожелав ему хорошего вечера, извинилась за наши странные разборки, на что тот только хмыкнул и пожелал мне терпения. Мудрый человек! Не то что некоторые. Мудрый и на редкость непробиваемый. Уж не знаю, с чем ему довелось столкнуться в Срединном мире, но ни огненное кольцо вокруг нас, ни беседы про превращение в чудовищ его особо не удивили. И уж точно не напугали. Ну или у видавшего виды священника просто были железобетонные нервы и отменный самоконтроль.

А потом мы шли… то есть они шли по заснеженному лесу, а я ехала на руках у «ангела» и раздумывала о том, почему меня сюда не транспортировали таким удобным способом?

– Отдай ее мне, – не столько попросил, сколько потребовал Арацельс, поравнявшись с нами.

– Даже не думай, Смерть! – вцепившись в его шею, воскликнула я. – Он меня сейчас в каком-нибудь сугробе прикопает, и тогда я точно останусь на Земле, как и было обещано.

– Арэ, ты… – Блондин раздраженно рыкнул и, отвернувшись, ускорил шаг.

Обиделся, что ли? Странные существа – мужчины. Точнее, один конкретный представитель этого пола.

– Незабываемое путешествие, – усмехнулся Райс, но никто не среагировал на его реплику.

– Малышка, – прошептал Четвертый Хранитель, когда мы немного отстали от двоих эйри, идущих на расстоянии метра три друг от друга. – А почему ты назвала его Барсиком?

– Так ведь… Снежный, – так же тихо ответила я и улыбнулась.

Ночь, снег, черные силуэты деревьев, а впереди… неизвестность. Приключения продолжаются? Что ж… пусть так. Я готова. Потому что с тем же упрямством, с которым кое-кто желал оградить меня от жизни в Карнаэле, я буду пытаться спасти его от глупой гибели. Хватит уже умирать! Дважды за пару суток – это плохой тон.

О Хранителях, их мирах и женах

«Алебастровый грим» – имеется в виду чрезмерно бледное лицо, напоминающее по внешнему виду гипсовую маску.

Аваргала – ритуал вызова демона, в процессе которого вызывающий может обменять какую-то часть своего тела на желание, которое исполнит Высший. Плату, естественно, выбирает демон. Неотъемлемой частью Аваргалы является наличие Лоэль, она же Спутница (Спутник) с другим цветом крови.