Мемуары 1942–1943, стр. 14

Наступление началось в субботу ночью, с 9 на 10 июля. В то утро я отправился в район Браччано инспектировать бронетанковую дивизию «М», которая только что завершила очень успешные маневры. Коммюнике № 1141 объявило о высадке следующим образом: «Прошедшей ночью враг начал наступление на Сицилию, используя мощные морские и воздушные силы, и сбросил воздушный десант. Наши объединенные силы оказывают противнику сильное сопротивление. Идут бои вдоль юго-восточной прибрежной полосы».

После этого первого объявления нация затаила дыхание. 11 июля, в воскресенье, в Риме распространились различные слухи, но главным образом оптимистические. Настолько оптимистические, что наводили на мысль о существовании пораженческой пропаганды.

В следующем коммюнике, № 1142, вышедшем в течение воскресенья, не сообщалось ничего кардинально нового. «Тяжелые бои ведутся вдоль юго-восточной прибрежной полосы Сицилии, где итальянские и германские войска сражаются с десантными силами врага и успешно сдерживают наступление». Это коммюнике внесло некоторую неопределенность – в слове «сдерживают» чувствовался уже знакомый по опыту неприятный оттенок.

В понедельник, 12 июля, в час дня весь Рим и вся страна с нетерпением замерли у радиоприемников. Вокруг громкоговорителей собирались толпы. Накануне поздно вечером было объявлено, что Аугуста была отбита и что после контратак дивизий «Неаполь» и «Геринг» дымовая завеса, поставленная противником в заливе Джела, дала основание предположить, что он, вероятно, занимается погрузкой личного состава и техники. Коммюнике № 1143, казалось, подтверждало эти сообщения. В нем говорилось: «На Сицилии в течение вчерашнего дня продолжались непрерывные жестокие бои, в ходе которых противник безрезультатно пытался расширить занимаемые позиции и продвинуться в глубь нашей обороны.

Итальянские и германские войска в результате контратаки решительно разгромили подразделения врага на нескольких участках и в одном секторе вынудили его отступить.

Боевой дух итальянских и немецких дивизий необычайно высок; поведение гражданского населения, так же как и отважных сицилийских солдат, которые составляют большую часть наших подразделений на острове, выше всяких похвал.

206-я береговая дивизия под командованием генерала д'Аве заслуживает отдельного упоминания за свои превосходные оборонительные действия во вверенных ей участках».

Неоправданный оптимизм

До того как было выпущено это коммюнике, в Палаццо Венеция у меня состоялась дискуссия с генералом Амброзио, при которой присутствовали и другие офицеры. Я старался изменить тон коммюнике. Я считал, что то, что говорится в этом коммюнике, слишком обязывает. Положение в Аугусте было неясным. Телеграфные сообщения от Гуццони были скудны, телефонные доклады – отрывочны и уклончивы. Генерал Амброзио настаивал, говоря, что сообщения от Гуццони и его начальника штаба Фальделлы оправдывают форму и содержание коммюнике. Нет необходимости отмечать, что коммюнике № 1143 вызвало волну энтузиазма по всей Италии. Все рассматривали это как прелюдию к победе.

Энтузиазм народа значительно уменьшился после выпуска следующего коммюнике, № 1145, в котором говорилось: «Противнику, который усиливает свое наступление за счет постоянных пополнений, удалось захватить прибрежную полосу от Ликаты до Аугусты, и он продвигается к гористым районам юго-восточной Сицилии и приближается к равнине Катания. По всей линии фронта итальянские и германские войска ведут тяжелые бои».

(?)ем, затем с горечью. Оно не только пригасило энтузиазм, но и вызвало широко распространившиеся недоверие и подозрения. Слишком велики были расхождения между двумя коммюнике. Нервная система итальянцев – хотя и более крепкая, чем это считается, – была подвергнута слишком серьезному испытанию. Тем не менее люди были склонны надеяться. Но следующее коммюнике №1147, которое вышло через пять дней после высадки, уже сообщало о боях на равнине Катания, и создалось впечатление, что с этого момента игра стала необратимо рискованной. Захват всей Сицилии рассматривался уже как почти решенное дело. Разочарование было огромно [35].

Из-за рубежа начали поступать крайне критические суждения. Захват Аугусты и Сиракуз, практически без единого выстрела, стремительный поход на Палермо и Катанию, слабое сопротивление, оказанное при высадке, – во всем этом было что-то непостижимое.

Глава V

Вторжение и кризис

С разрушением почти всех коммуникаций и после передислокации войск было нелегко оценить ситуацию. Тем не менее возникли определенные факторы, и это объясняет записку, которую я послал 14 июля начальнику Генерального штаба.

Записка от 14 июля

«Прошло 4 дня после высадки противника на Сицилии. Я нахожу ситуацию исключительно затруднительной и тревожащей, хотя и не безвыходной. Необходимо вкратце проанализировать положение и решить, что необходимо и что возможно сделать.

Ситуация является критической, поскольку:

а) после высадки противника продвижение вглубь произошло исключительно быстро;

б) враг обладает сокрушительным превосходством воздушных сил;

в) неприятель имеет подготовленные войска и части специального назначения (парашютные и авиадесантные);

г) противник обладает абсолютным господством на море;

д) его штаб демонстрирует решительность и тактическую гибкость в проведении кампании.

Прежде чем решить, что делать, крайне необходимо понять, что произошло, чтобы соответствующим образом оценить человеческие и материальные ресурсы. Это исключительно важно. Все сводки и официальные сообщения врага (а он говорит правду, когда одерживает победу), так же как и официальные коммюнике нашего союзника, заставляют еще раз изучить все произошедшее в течение этих нескольких дней.

1. Достаточно ли долго сопротивлялись береговые дивизии, то есть выполнили ли они тот минимум, на который были способны?

2. Оказала ли вторая линия, где находились так называемые опорные пункты, какое-либо сопротивление, или она была преодолена слишком быстро?

3. Мы должны понять, что же произошло в Сиракузах, где неприятель обнаружил портовые сооружения в целости и сохранности, и в Аугусте, где не было оказано ни малейшего сопротивления и откуда было передано ложное сообщение о возврате базы, которую враг на самом деле и не занимал.

4. Осуществлялись ли передвижения трех дивизий – «Геринг», «Ливорно» и «Неаполь» – при необходимом командовании и с не менее необходимой координацией? Что произошло с дивизиями «Неаполь» и «Ливорно»?

5. Если предполагалось, что логическое развертывание наступления будет проходить в направлении пролива, были ли предприняты там необходимые меры по организации обороны?

6. При условии, что «проникновение» произошло, имеются ли средства и желание создать по крайней мере сицилийский «фронт» на севере в направлении Тирренского моря, как это планировалось ранее?

7. Ставится ли по-прежнему перед оставшимися дивизиями – «Ассиетта» и «Аоста» – задача действовать на западе и в состоянии ли они с ней справиться?

8. Было ли что-либо сделано или планируется что-либо, чтобы остановить хаос в войсках, который сейчас усугубляет неразбериху и хаос среди гражданского населения, вызванные бомбардировками всего острова?

9. Нерегулярность и плохое качество связи обусловили распространение ложной информации, что вызвало у нации состояние глубокой депрессии.

В заключение можно добавить, что мы еще в состоянии держать ситуацию под контролем при условии, что у нас есть план, а также желание и возможности его осуществить, равно как и необходимые для этого ресурсы.

Вкратце план можно сформулировать следующим образом:

а) оказывать сопротивление на суше любой ценой;

б) препятствовать поступлению поставок противника путем интенсивного использования наших морских и воздушных сил».