Сказки (200 сказок), стр. 58

Вот сидит бедная Мельникова дочка, не знает, что ей придумать, как свою жизнь спасти, – не умела она из соломы прясть золотой пряжи; и стало ей так страшно, что она, наконец, заплакала. Вдруг открывается дверь, и входит к ней в комнату маленький человечек и говорит:

– Здравствуй, молодая мельничиха! Чего ты так горько плачешь?

– Ax, – ответила девушка, – я должна перепрясть солому в золотую пряжу, а я не знаю, как это сделать.

А человечек и говорит:

– Что ты мне дашь за то, если я тебе её перепряду?

– Своё ожерелье, – ответила девушка.

Взял человечек у неё ожерелье, подсел к прялке, и – турр-турр-турр – три раза обернётся веретено – вот и намотано полное мотовило золотой пряжи. Вставил он другое, и – турр-турр-турр – три раза обернётся веретено – вот и второе мотовило полно золотой пряжи; и так работал он до самого утра и перепрял всю солому, и все мотовила были полны золотой пряжи.

Только начало солнце всходить, а король уже явился; как увидел он золотую пряжу, так диву и дался, обрадовался, но стало его сердце ещё более жадным к золоту. И он велел отвести Мельникову дочку во вторую комнату, а была она побольше первой и тоже полна соломы, и приказал ей, если жизнь ей дорога, перепрясть всю солому за ночь.

Не знала девушка, как ей быть, как тут горю помочь; но снова открылась дверь, явился маленький человечек и спросил:

– Что ты дашь мне за то, если я перепряду тебе солому в золото?

– Дам тебе с пальца колечко, – ответила девушка.

Взял человечек кольцо, начал снова жужжать веретеном и к утру перепрял всю солому в блестящую золотую пряжу. Король, увидя целые вороха золотой пряжи, обрадовался, но ему и этого золота показалось мало, и он велел отвести мельникову дочку в комнату ещё побольше, а было в ней полным-полно соломы, и сказал:

– Ты должна перепрясть всё это за ночь. Если тебе это удастся, станешь моею женой. «Хоть она и дочь мельника, – подумал он, – но богаче жены, однако ж, не найти мне во всём свете».

Вот осталась девушка одна, и явился в третий раз маленький человечек и спрашивает:

– Что ты дашь мне за то, если я и на этот раз перепряду за тебя солому?

– У меня больше нет ничего, что я могла бы дать тебе.

– Тогда пообещай мне своего первенца, когда станешь королевой.

«Кто знает, как оно там ещё будет!» – подумала Мельникова дочка. Да и как тут было горю помочь? Пришлось посулить человечку то, что он попросил; и за это человечек перепрял ей ещё раз солому в золотую пряжу.

Приходит утром король, видит – всё сделано, как он хотел. Устроил он тогда свадьбу, и красавица, дочь мельника, стала королевой.

Родила она спустя год прекрасное дитя, а о том человечке и думать позабыла. Как вдруг входит он к ней в комнату и говорит:

– А теперь отдай мне то, что пообещала.

Испугалась королева и стала ему предлагать богатства всего королевства, чтобы он только согласился оставить ей дитя. Но человечек сказал:

– Нет, мне живое милей всех сокровищ на свете.

Запечалилась королева, заплакала, и сжалился над ней человечек:

– Даю тебе три дня сроку, – сказал он, – если за это время ты узнаешь моё имя, то пускай дитя останется у тебя.

Всю ночь королева вспоминала разные имена, которые когда-либо слышала, и отправила гонца по всей стране разведать, какие существуют ещё имена. На другое утро явился маленький человечек, и она начала перечислять имена, начиная с Каспара, Мельхиора, Бальцера, и назвала всё по порядку, какие только знала, но на каждое имя человечек отвечал:

– Нет, меня зовут не так.

На другой день королева велела разузнать по соседям, как их зовут, и стала называть человечку необычные и редкие имена:

– А может, тебя зовут Ри?ппенбист, или Гаммельсва?де, или Шню?рбейн?

Но он всё отвечал:

– Нет, меня зовут не так.

На третий день вернулся гонец и сказал:

– Ни одного нового имени найти я не мог, а вот когда подошёл я к высокой горе, покрытой густым лесом, где живут одни только лисы да зайцы, увидел я маленькую избушку, пылал перед нею костёр, и скакал через него очень смешной, забавный человечек; он прыгал на одной ножке и кричал:

Можете себе представить, как обрадовалась королева, услыхав это имя! И вот, когда к ней в комнату вскоре явился человечек и спросил:

– Ну, госпожа королева, как же меня зовут? – она сначала спросила:

– Может быть, Кунц?

– Нет.

– А может быть, Гейнц?

– Нет.

– Так, пожалуй, ты Румпельштильцхен!

– Это тебе сам чёрт подсказал, сам чёрт подсказал! – завопил человечек и так сильно топнул в гневе правой ногой, что провалился в землю по самый пояс. А потом схватил в ярости обеими руками левую ногу и сам разорвал себя пополам.

56. Милый Роланд

Жила когда-то женщина, и была она настоящая ведьма. Было у неё двое дочерей; одна из них уродливая и злая, и женщина любила её потому, что приходилась она ей родной дочерью; а другая – добрая и красивая, и женщина её ненавидела потому, что та приходилась ей падчерицей.

Надела раз падчерица красивый передник, он понравился другой дочери, и та стала сводной сестре завидовать и сказала матери, что хочет во что бы то ни стало иметь этот передник.

– Успокойся, моё дитятко, – сказала старуха, – ты его получишь. Твою сводную сестру давно уже пора убить; нынче ночью, когда она уснёт, я приду и отрублю ей голову. Только смотри, ты ложись в постель поближе к стене, а её подвинь на край кровати.

И пришлось бы бедной девушке погибнуть, но как раз в это время она стояла в углу и всё слышала. Девушку целый день из дому не выпускали, а когда подошло время ложиться спать, ей велели лечь в постель первой, чтоб сестра её могла улечься поближе к стенке, сзади неё. Когда сестра уснула, девушка подвинула её тихонько на край кровати, а сама улеглась сзади у стены, на её месте.

Подкралась ночью старуха, и был у ней в правой руке топор, а левой она сначала пощупала, лежит ли кто на краю кровати; потом она схватила топор обеими руками и отрубила голову своей собственной дочери.

Когда старуха ушла, девушка поднялась и пошла к своему милому, звали его Роландом, и постучалась к нему в дверь. Он вышел, а она ему и говорит:

– Послушай, милый Роланд, нам надо поскорей отсюда бежать. Мачеха хотела меня убить, а вместо меня убила собственную дочку. Настанет утро, и она увидит, что она наделала, и тогда мы пропали.

– Я советую тебе сначала, – сказал Роланд, – забрать у неё её волшебную палочку, а то нам никак нельзя будет спастись, если она кинется за нами в погоню.

Достала девушка волшебную палочку, взяла потом мёртвую голову и капнула на пол три капли крови: одну у постели, другую на кухне, а третью на лестнице. А затем убежала со своим милым.

Утром поднялась ведьма-старуха, кликнула свою дочку, хотела дать ей передник, но та не явилась. Тогда она крикнула:

– Где ты?

– Да я здесь, на лестнице, подметаю, – ответила капля крови.

Вышла старуха, но на лестнице никого не оказалось, и она крикнула ещё раз:

– Где ты?

– Да я вот здесь, греюсь на кухне, – крикнула вторая капля крови.

Пошла ведьма на кухню, но там никого не оказалось. Крикнула она ещё раз:

– Где ты?

– Ах, да я здесь, на кровати, я сплю! – крикнула третья капля крови.

Входит старуха в комнату, подошла к постели. И что же она увидела? Своё родное дитя, что плавало в луже крови и которому она сама же голову отрубила.

Разъярилась ведьма, подскочила к окну, а так как видеть она могла кругом далеко-далеко, то сразу заметила свою падчерицу, которая бежала со своим милым Роландом.