100 великих заговоров и переворотов, стр. 134

Махатма Ганди все это время жил своей обычной жизнью. Он не разрешает полицейским проводить обыск верующих, приходящих в сад его резиденции на вечерние собрания. Ганди публично прощает Мадана Лал Пахве, заявляя журналистам, что он вовсе не плохой человек и на преступный путь его толкнули другие Махатма Ганди понимал, что он был только орудием широко разветвленного заговора, и знал также, что заговорщики не оставят его в покое. Знала об этом и полиция. В своем признании Мадан Лал Пахве обратил внимание полиции на то, что убийцы вернутся. Несмотря на это, префект полиции не принял мер по обеспечению безопасности Ганди. А Махатма смотрел на свою судьбу с самым типичным индийским фатализмом.

Ганди ждал смерти. В роковой день он сказал внучке Ману: «Если я умру от болезни, ты должна объявить меня недостойным, фальшивым Махатмой. Если же меня убьет бомба или кто-нибудь выстрелит и пуля попадет мне в грудь, а я сумею умереть без стонов, то тогда ты можешь говорить обо мне, как о настоящем Махатме».

Убийство Ганди всколыхнуло всю страну. В Индии возникла паника. Никто не знал, к какой партии принадлежит убийца, но кто-то стал распространять слухи, что он член Мусульманской лиги. Находившиеся в постоянной боевой готовности индусы немедленно выступили против мусульман. В Бомбее вскоре после покушения начались насилия, грабежи, пожары и убийства.

Потом появилось сообщение, что убийца принадлежал к организации «Хин-ду Махасабха». Когда в Сангме, где родился Натхурам Годсе, узнали, кто убил пророка мира, жизнью поплатилась вся семья Годсе. В результате возникшего здесь пожара обратились в пепел пятьдесят жилых домов. И в других городах функционеры «Хинду Махасабха» вынуждены были прекратить свою деятельность. Разъяренная толпа поджигала их жилища.

Убийство Махатмы Ганди явилось только первой из запланированных индусскими экстремистами акций. Другим политическим убийствам, однако, уже не суждено было осуществиться. Вмешалась полиция.

На следующей же день в Пуне арестовали Бахдге. В Бомбее обыскали резиденцию Саваркара. Начались репрессии против руководителей «Хинду Махасабха», ее вооруженные отряды были официально распущены, тысячи их членов очутились за решеткой.

Арестовали также доктора Парчура. Весьма интересной была его реакция на сообщение о покушении. Индийское радио передало сообщение около шести часов вечера. Доктор Парчур прослушал его, затем созвал большую компанию и торжественно отметил событие. С гордостью соавтора в присутствии свидетелей он заявил, что пистолет, из которого Годсе застрелил Махатму, куплен с его помощью в Гвалиоре. На следующий день предприимчивый доктор явился в Дом правительства и потребовал, чтобы его немедленно назначили членом местного правительства. Самоуверенность Парчура не знала границ. Он предсказывал политический переворот. А 2 февраля, то есть через два дня, он уже сидел за решеткой, где очутился и всемогущий Саваркар. Вскоре в тюрьме встретились и Гопал Годсе, Апте, Каркаре и Кистаджа, арестованные в бомбейской гостинице.

Спустя два дня после убийства в Дели собрались стотысячные толпы народа, чтобы проводить своего Махатму в последний путь. Этот путь длиной в восемь километров охраняли солдаты, на перекрестках стояли бронеавтомобили. Мертвый Ганди, покрытый индийским флагом, лежал на автомобиле, который катили двести пехотинцев. Убежденный пацифист, антимилитарист, пророк ненасилия приближался к костру в Радж Гхате в сопровождении четырех тысяч пехотинцев, тысячи летчиков, тысячи моряков и тысячи полицейских. Пять часов процессия шла по улицам Дели. В четыре часа сорок пять минут сын Махатмы Рамдас зажег костер из сандалового дерева под телом своего отца.

Процесс над убийцей и остальными заговорщиками проходил в Дели в Красной крепости. На скамью подсудимых 22 июня 1948 года сели все так или иначе принявшие участие в покушении, включая Винайяка Саваркара, еще совсем недавно очень влиятельного человека.

10 февраля 1949 года подсудимые выслушали приговор. Саваркар был освобожден за недостаточностью улик. Натхурам Годсе и Нарайян Апте были приговорены к смертной казни. Остальные должны были провести остаток своей жизни за решеткой.

При апелляционном разбирательстве, которое проходило в Симле, суд вердиктом от 2 мая 1949 года оправдал еще доктора Парчура и Кистаджу.

Двое приговоренных к смертной казни доживали свои последние дни в тюрьме в Амбале. Под конец убийца Годсе стал сожалеть о своем поступке, заявляя, что теперь, наученный горьким опытом, он бы посвятил себя борьбе за сохранение мира.

15 ноября 1949 года обоих приговоренных вывели на тюремный двор, где палачи поставили для них виселицу. Оба выкрикивали лозунги, против которых они боролись раньше: «Да здравствует единая Индия! Да здравствует на вечные времена!»

ПЕРЕВОРОТ НАСЕРА

В июне 1952 года в Египте разразился политический кризис: на смену правительству Нагиба аль-Хилали пришел кабинет Хусейна Сирри. 4 июля 1952 года новый кабинет собрался на первое заседание в Александрии, летней резиденции королевского двора и правительства.

С первых дней деятельности нового правительства король Фарук стал добиваться закрытия Клуба офицеров, председателем которого был избран в январе 1952 года генерал Мухаммед Нагиб. Несмотря на попытки Хусейна Сирри внушить королю, что такой шаг может лишь обострить положение, клуб был закрыт, о чем поведала, несмотря на цензуру, газета «Аль-Мысри». Этот акт вызвал новый взрыв недовольства против Фарука и правительства и в то же время увеличил популярность Нагиба и патриотически настроенных офицеров.

21 июля 1952 года Хусейн Сирри подал в отставку, которая была тут же принята. Формирование нового правительства король снова поручил аль-Хилали. На следующий день, 22 июля, новый премьер занялся подбором министров. Однако часы режима были сочтены…

Государственный переворот совершила патриотическая организация «Свободные офицеры». Эта строго законспирированная организация состояла из отдельных ячеек по пяти офицеров в каждой. Члены ячеек должны были привлекать в союз новых сторонников, а также вызывать среди офицеров дискуссии на политические темы с тем, чтобы создать вокруг организации атмосферу симпатии и сочувствия.

Несмотря на тщательную конспирацию и на то, что вплоть до момента захвата власти никто из членов организации ее не выдал, король, безусловно, знал о существовании союза «Свободных офицеров». Однако Фарук полагал, что, держа в своих руках командование армии, он находится в безопасности и может не обращать внимания на группу «фрондирующей» армейской молодежи.

Планируя свое выступление, «Свободные офицеры» хотели избрать в качестве главы движения известную фигуру, которая могла бы придать ему солидность и престиж. Поскольку в то время никто из его членов, в том числе и Гамаль Абдель Насер, не имел популярности и даже известности среди египетского народа, Исполнительный комитет наметил трех кандидатов, пользующихся авторитетом в армейской среде: генералов Азиза аль-Масри, Фуада Са-дека и Мухаммеда Нагиба — председателя клуба офицеров.

Но на какие части опереться в случае проведения переворота? Вопрос действительно был не из легких, поскольку, за исключением летчиков (Гамаль Са-лем, Абдель Латиф аль-Богдади, Хасан Ибрахим), почти все руководство организации состояло из преподавателей и штабных офицеров, не имевших частей под своим командованием. Можно было рассчитывать на близкого друга Сар-вата Окаша, полковника Хусейна аш-Шафеи, командовавшего танковым соединением, а также на майора Халеда Мохи ад-Дина, командира батальона механизированной пехоты. Решено было установить контакты и с пехотным полковником Ахмедом Шауки, сыном паши и любителем легкой жизни, который, однако, был оппозиционно настроен в отношении короля Фарука и его окружения. Шауки командовал лучшим в египетской армии 13-м пехотным полком. 1

Тем временем король решил наконец последовать советам своего окружения, выступавшего за жесткую политику в отношении революционного движения в стране, и прежде всего за подавление недовольства в армии.