100 великих отечественных кинофильмов, стр. 91

«Короткие встречи» снимал молодой оператор Геннадий Карюк. Он только что окончил ВГИК, защитил диплом и получил назначение на Одесскую киностудию. Приступая к работе, Карюк решил широко применять светофильтры, чтобы изображение получилось чуть белесым, промытым: «Я у кого-то из психологов вычитал, что белый свет вызывает эмоциональный подъём у зрителей».

Выехали на съёмки. Первым объектом была чайная при дороге. Та самая, где работает героиня Нины Руслановой. Тогда ещё не снимали в естественных интерьерах — по эскизам художника соорудили просторную чайную, какую невозможно было найти в округе.

Когда накопилось изрядное количество снятого материала, вернулись в Одессу — проявить, посмотреть, что же получилось. И оказалось, что все — брак. Оператору грозило увольнение, но Муратова отстояла его.

Геннадий Карюк вспоминал: «Ну а дальше — как я мог не оправдать её доверия?.. Старался. Ночей не спал. И теперь скажу без всяких преувеличений: практически она научила меня снимать».

Кира Муратова — человек феноменальной эрудиции, прекрасно знает отечественную и мировую живопись, музыку. И часто в качестве модели показывала репродукции картин какого-нибудь художника. Муратова ставила задачу необычно: «Не ведаю, как этого добиться, но мне нужно…» И следовали подробные объяснения, очень выразительные, дававшие заряд для поиска.

Она любит насыщать объекты съёмки редкими деталями. Взять хотя бы интерьер квартиры в «Коротких встречах». Старинная мебель — тогда её выбрасывали на помойку, а обставлялись современными шкафами из ДСП; фотографии на стенах, бытовые мелочи — все работало на образ главной героини. Тогда было модно снимать в выхолощенных пустоватых интерьерах, будто бы не отвлекающих от человека на экране. Муратова отстаивала собственные предпочтения, что дорого ей стоило и в прямом, и в переносном смысле.

Музыку для «Коротких встреч» написал Олег Каравайчук:

«Я сыграл сочинение и услышал: „Нет, это мне не подходит“. С тем и уехал… А через месяц или полтора — звонок: Кира хочет, чтоб я посмотрел картину.

Опять — Одесса. Смотрю, Муратова уже подставила всю мою музыку. Совершенно самостоятельно. Притом так, как я и не предполагал никогда, да так изумительно, что мне бы в жизни не догадаться!.. Просто одно из лучших воспоминаний о том, как режиссёр распорядился моей музыкой».

Наконец фильм снят и смонтирован. Но на экран он выйдет только через двадцать лет. В 1967 году высокое начальство запретило показ «Коротких встреч». Действительно, что это за ответственный работник, которого мы и встречаем-то не в гуще жизни или кабинете, а в неприбранной квартире и в «ночнушке»? Что за неустроенный быт, панибратство с прислугой, перекусывание в кафешках?.. А эта аморальная связь ответственного работника с бородатым геологом-гитаристом? И пессимистические фразы: «Вообще, мне только кажется, что что-либо меняется. На следующий день посмотришь, а оно на прежнем месте…» Или: «Вот такое интересное совещание, это я должна уговаривать людей ехать в деревню. Они не хотят, а я должна уговаривать. Взрослых людей попробуй уговори…»

Сегодня же можно утверждать, что образ героини «Коротких встреч» едва ли не самый первый в нашем кинематографе нравственный портрет современной «деловой женщины». Сегодня в герое Владимира Высоцкого мы узнаем не романтического бродягу, а героя поколения — бескомпромиссного, презирающего болтовню и домашний уют к превыше всего ценящего искренность и свободу.

«МЁРТВЫЙ СЕЗОН»

«Мёртвый сезон» рассказывает об операции советской разведки по разоблачению секретной лаборатории в западном курортном городке. В этой лаборатории ведутся опыты по изготовлению страшного газа «Эр-Эйч», превращающего людей в неразумное стадо. В основу сценария легли реальные события, а главный герой, разведчик Ладейников, имеет прототипа.

О том, как появилась идея снять кинокартину о разведчиках, рассказывает режиссёр Савва Кулиш:

«Член молодёжной комиссии Дома кино Майя Григорьева познакомила меня с Сашей Шлепяновым, сценарий которого „Путь к рыжему пирогу“, написанный вместе с Владимировым (Вайнштоком), на киностудии „Ленфильм“ был только что закрыт по художественным соображениям.

Руководитель объединения режиссёр Александр Гаврилович Иванов сказал, что, если найдётся способный дурак, который за всё это возьмётся, он запустит фильм в производство. Дурака нашли в моём лице.

Сценарий мне не понравился. Но в нём были две фразы, которые меня поразили. При аресте героя полицейский спрашивал: «Что я могу для вас сделать?» И ещё слова Ганди: «Каждый интеллигентный человек должен провести некоторое время в тюрьме». Из-за этих двух фраз я взялся со Шлепяновым переписывать сценарий, который получил название «Мёртвый сезон».

Потом меня познакомили с бывшим разведчиком Кононом Трофимовичем Молодым, который был прототипом нашего героя и стал консультантом картины…»

Для 30-летнего Кулиша это была первая самостоятельная постановка. За его плечами были только две документальные ленты: «Обыкновенный фашизм» (1966, практикант у М. Ромма) и «Последние письма» (1967, совместно с Х. Стойчевым).

На роль Ладейникова Кулиш пригласил литовского актёра Донатаса Баниониса. «Я считал, что другого исполнителя просто не может быть, — объяснял свой выбор режиссёр. — И не только потому, что Банионис талантлив, но и по совокупности многих причин. Он один из тех редких актёров, в котором всегда ощутима крупица тайны, замкнутости. Он таков по складу натуры, дарования, как говорил Станиславский, своего психофизического аппарата. А в „Мёртвом сезоне“ ему предстояло сыграть человека, который волею судеб обязан хранить и свою замкнутость, и свою тайну. Иначе он просто не может существовать. Кроме того, Банионис личность, а не просто инструмент, из которого можно извлечь любые звуки. Его человеческая значимость невольно „приплюсовывалась“ к каждой ситуации, углубляя и укрупняя её».

Сам Донатас вначале не верил, что сможет хорошо сыграть советского разведчика. В то время сложился стереотип — разведчик должен быть высоким, стройным, энергичным.

А на пробы Банионис согласился по вполне прозаической причине: «Думал, поеду в Ленинград, получу какие-то суточные, билет туда-обратно оплатят, пойду в Гостиный двор, куплю запчасти для своей машины и спасибо, больше ничего. Но на пробах Савва Кулиш начал снимать не „геройство“, а планы, где я просто думаю, где я озабочен, где есть даже какая-то слабость. И я понял, что ему важен живой человек, понял, что мы с ним из одной глины».

Картина планировалась двухсерийной. Когда сценарий был готов, авторам предложили ограничиться одной серией или снять две за те же деньги. Кулиш выбрал второй вариант.

А тут ещё начались проблемы с Банионисом, которого категорически не утверждали на роль (были две другие кандидатуры — Вячеслав Тихонов и Владлен Давыдов).

Председатель худсовета «Ленфильма» Григорий Михайлович Козинцев принял неожиданное решение: если Банионис не понравится худсовету в первых отснятых сценах, картину отдадут другому режиссёру.

Как это часто бывает в кино, фильм начали снимать с самого кульминационного эпизода — обмена Ладейникова на английского шпиона (эту эпизодическую роль играл Лаймонас Норейка). Съёмки проходили в начале сентября 1967 года в Москве, на 62-м километре Ленинградского шоссе.

И только показав этот материал, Кулиш получил разрешение работать дальше. Кстати, именно во время съёмок сцены обмена Банионис познакомился с Кононом Молодым. Актёр окончательно успокоился: «Во внешности легендарного разведчика не было ничего героического. Он был таким же, как и я».