100 великих актеров, стр. 80

Сниматься в Голливуде Лоутону больше не хотелось. Он стал одним из учредителей первой в Англии независимой кинофирмы «Мейфлауэр», выпустившей три фильма — «Сосуд зла» (1937), «Переулок Св. Мартина» (1938) и «Таверна „Ямайка“» (1939).

В «Таверне…» (режиссер А. Хичкок) Лоутон сыграл роль изувера-садиста, лорда Пенгаллона. Но наиболее запоминающимся был герой «Переулка Св. Мартина», уличный певец Чарлз Сэггерс. Обаяние и психологическая тонкость Вивьен Ли в роли Либерти, задушевность Лоутона — Сэггерса выделяют этот фильм на фоне многих английских картин 30-х годов.

С началом войны «Мейфлауэр» пришлось ликвидировать. В Голливуде Лоутон снимается в роли Квазимодо в «Горбуне Собора Парижской богоматери» у режиссера У. Дитерле. Но эта работа удовлетворения ему не принесла, хотя зрители смотрели картину с удовольствием.

Лишь в 1942 году, в одном из эпизодов фильма Ж. Дювивье «Сказки Манхэттена», актер смог обратиться к главной теме своей жизни, создав образ музыканта Чарлза Смита, обойденного благополучием, но богатого душой.

В годы войны Лоутон возвращается на сцену, он с успехом выступает в госпиталях. Много времени Чарлз уделял актерам-любителям, начинающим режиссерам и просто мечтателям. Он организовал труппу «Чарлз Лоутон плейерз» и поставил с ней «Вишневый сад», продержавшийся на афишах пять месяцев. Известный американский критик А Джонсон назвал Чарлза «великим человеком, который из многих возможных для него путей выбрал путь актера».

В 1946 году Лоутон взялся за постановку «Жизни Галилея» Б. Брехта. Репетиции «Галилея» заняли весь год. По свидетельству Брехта, Чарлз сделал все, чтобы его герой выглядел не отрешенным интеллектуалом, а «обыкновенным смертным». Отвечая на вопрос драматурга, почему он стал актером, Лоутон произнес: «Потому что люди плохо знают себя, а я могу показать им их истинное „я“».

Премьера «Жизни Галлилея» состоялась 31 июля 1947 года в Беверли-Хиллз. Успеха пьеса не имела. Слишком уж непривычной оказалась манера Брехта для публики.

В 1948 году Лоутон снялся в четырех голливудских фильмах — экранизации ремарковской «Триумфальной арки» (гестаповец Хааке); «Девушке из Манхэттена» (епископ), «Больших часах» (магнат прессы), «Подкупе» (попрошайка). Тенденция продюсеров давать ему не только одноплановые, но и третьестепенные, эпизодические роли удручала актера. Но театральные эксперименты требовали денег, поэтому он вынужден был играть то, что ему предлагают.

Лоутон собирался поставить в концертном исполнении третий акт пьесы Б. Шоу «Человек и сверхчеловек». Для участия в спектакле он пригласил трех известных актеров: своего старого друга, сэра Седрика Хардвика, француза Шарля Буайе («Буайе — мастер тирады, именно это нужно для Шоу») и американку Агнес Мурхед, прославившуюся в фильме Орсона Уэллса «Гражданин Кейн».

Лоутон добивался максимальной отточенности каждой интонации, паузы, жеста. Буайе в шутку спрашивал: «Вы никогда не отдыхаете, Чарлз?» — «Зачем отдыхать, если впереди вечность?» — отвечал Лоутон, и это была своего рода концепция жизни. Ему принадлежит характерное высказывание о жизни и смерти: «Однажды мы говорили об искусстве с моим большим другом Жаном Ренуаром и пришли к выводу, что если мы и боимся смерти, то только потому, что не сможем узнать ничего нового об искусстве. Ибо в искусстве сосредоточено все, что стоит знать человеку».

Вопреки мрачным прогнозам критики постановка имела подлинный успех. После занявшей весь 1950 год поездки по стране микротруппа Лоутона показала «Дон Жуана в аду» в зале Карнеги-холл. Восторженный прием публики заставил замолчать даже недоброжелателей. Представления перенесли на Бродвей. Рецензенты согласились, что Лоутон совершил чудо — четыре человека в вечерних костюмах стояли у пюпитров и читали пятидесятилетней давности пьесу без сюжета. На сцене разворачивалась философская и интеллектуальная дискуссия между Дон Жуаном, статуей Командора, донной Анной и Дьяволом.

Триумф спектакля в немалой степени объяснялся появлением Лоутона в роли Дьявола. Респектабельный джентльмен в очках, он вовсе не походил на традиционного Сатану. Однако постепенно герой Лоутона вырастал в полного сарказма, самоуверенного и циничного Дьявола, уверенного как в своем могуществе, так и в порочности человека…

Развивая успех, Чарлз взялся за театрализацию поэмы Бенета «Тело Джона Брауна», посвященную знаменитому борцу за освобождение негров. И вновь победа над зрителем. Критика затруднялась, какой из постановок отдать предпочтение — Шоу или Бенета. К этому времени относится знакомство и дружба Лоутона со знаменитым негритянским актером-певцом Гари Белафонте. Жена Лоутона, уже известная английская актриса Эльза Ланчестер, участвовала в середине 50-х годов в одной из концертных программ Белафонте. После этого Лоутон сам хотел поставить театрализованный концерт с его участием — вечер негритянского фольклора. Но, к сожалению, обстоятельства помешали им воплотить эти замыслы.

Традиционное турне по стране (с композицией о Джоне Брауне) прошло при аншлагах. Актер выступал по телевидению с самостоятельной программой «Это Чарлз Лоутон», читал по радио «Моби Дика» Г. Мелвилла, появлялся со своей композицией по Библии перед нью-йоркской публикой. Лоутон утверждал, что искусство способно завоевать миллионы, если только оно идет в верном направлении: «Публика готова слушать настоящую литературу в любых количествах… Она очень любит высокую драму и высокую комедию…»

Лоутон не только играет в кино и театре, но и занимается переводом на английский язык пьес зарубежных драматургов, редактирует сборники сказок для детей, не забывает и свое любимое занятие для души — садоводство.

Последние десять лет его жизни прошли в основном под знаком театра. Лоутон поставил пьесу К. Ваука «Военный суд по делу о мятеже на „Кейне“», пьесу Б. Шоу «Майор Барбара», в которой сам сыграл роль Эндрю Андершафта.

Завершающей работой Лоутона на сцене стал король Лир в спектакле шекспировского Мемориального театра в Стрэтфорде-на-Эвоне в 1959 году. Лир в его исполнении был не сильным, властным монархом, а «добрым королем мирных поселян», человеком, завоевавшим любовь подданных своей добротой и справедливостью. Правда, такая трактовка роли вызвала споры среди критиков.

В 1950-х годах актер снялся в семи голливудских фильмах. Он брался за любую роль, лишь бы она выходила за амплуа «злодея», но чаще всего был вынужден повторять себя.

В 1955 году Лоутон дебютировал в качестве кинорежиссера. Поставленный им фильм «Ночь охотника» по роману Дэвида Грабба критика рассматривает как одно из самых смелых новаторских произведений американского кино послевоенных лет. Смешав воедино ужасы готического романа и милые детям чудеса, «черный» фильм и волшебную сказку, Чарлз Лоутон создал произведение странное, непонятное и единственное во всех смыслах этого слова. Его намерением было, как он сам говорил, не искать какую-либо символику, а воссоздать сон, мечту…

Одна из лучших последних киноработ Лоутона — роль рыцаря справедливости, адвоката Уилфрида Робаста в экранизации пьесы А. Кристи «Свидетель обвинения» (1957). В образе Робаста актеру удалось воплотить черты, наиболее отвечающие его идеалу человека, — жизнелюбие, бесконечную требовательность к себе и любовь к людям, непримиримость ко злу и лжи.

Последние фильмы с участием актера — «Спартак» и «Буря над Вашингтоном» не разочаровали публику.

Чарлз Лоутон умер 15 декабря 1962 года. Самая безжалостная из современных болезней, рак, не сломила его духа. Он знал, что болезнь его неизлечима, но продолжал работать над ролью в «Буре над Вашингтоном»…

ТРЕЙСИ СПЕНСЕР

(1900—1967)

Американский киноактер. Снимался в фильмах: «Ярость», «Сан-Франциско», «Отважные капитаны» (премия «Оскар»), «Седьмой крест», «Город мальчиков» (премия «Оскар»), «Женщина года», «Отец невесты», «Скверный день в Блэк Рок», «Нюрнбергский процесс», «Угадай, кто придет к обеду?» и др.