Суеверия викторианской Англии, стр. 83
Двадцать пятого июля, День святого Иакова, называли Днем гротов. По возвращении в Палестину из Испании, где он проповедовал Евангелие, святой Иаков был схвачен по приказу Ирода Агриппы и казнен в 44 году н. э. Его останки перевезли в Испанию и захоронили в Галисии. Главным атрибутом святого Иакова была раковина. Совершив паломничество, пилигримы прикалывали их на плащи. А те верующие, которые не могли посетить его усыпальницу в Испании, строили гроты и читали перед ними молитвы. В память об этом обычае английские дети, как в провинции, так и в столице, сооружали гроты из раковин, камней и гальки. По форме гроты напоминали ульи и достигали полметра в высоту. После юные строители донимали прохожих просьбами о подаянии:
Хотя большинство фольклористов связывает этот обычай с Днем святого Иакова, некоторые исследователи утверждают, что эта ассоциация случайна. Строительство гротов попросту знаменовало начало устричного сезона. В наши дни устрицы считаются лакомством для гурманов, но в XIX веке они были любимой закуской городской бедноты.
Как утверждал Сэм Уэллер из «Посмертных записок Пик-викского клуба», «бедность и устрицы всегда идут как будто рука об руку». Лондонцы поглощали тонны устриц, от которых оставались горы раковин. А дети улиц найдут применение любым отходам.
Первого августа отмечали Ламмас – праздник урожая. До механизации производства полевые работы были долгими и изнурительными, поэтому крестьяне с нетерпением дожидались их окончания. К посеву относились то ли прагматично, то ли пессимистично. Например, уорикширцы клали в лунку не одно, а целых четыре зернышка: «Первое для голубя, второе для ворона, третье зачахнет, четвертое примется». Отпугиванием птиц от посевов занимались маленькие дети. Чтобы не заскучать в одиночестве посреди поля, они напевали:
На востоке Англии уборкой урожая заведовал Лорд. На самом деле он не был титулованной особой, но именно так сезонные рабочие величали своего вожака. Лорд служил посредником между ватагой жнецов и фермерами – заключал договоры, обсуждал сроки и оплату. Как только все было обговорено, задаток получен, а пиво выпито, Лорд звал жнецов на работу. Когда они появлялись на ферме, то громко скребли косами о булыжники во дворе, давая о себе знать.
Лишь в начале августа можно было вздохнуть с облегчением и выпить заслуженную кружку эля на веселом пиру. По окончании жатвы последний сноп пшеницы торжественно срезали, украшали цветами и лентами и с песнями вносили в деревню.
На востоке Англии его везли в телеге по главной улице, а прохожие со всех сторон брызгали на него водой. Возможно, это было проявлением симпатической магии и фермеры призывали дожди, только уже на следующий год. Иногда из последнего снопа формировали женскую фигуру, так называемую «хлебную куколку». В «хлебной куколке» до следующей пахоты обретался дух урожая, так что ее бережно хранили, пока не наступала пора заменить ее новой. Помимо женской фигуры обереги плели в форме колокола, подковы, фонаря и т. д. Соломенными поделками украшали церковь перед праздничной службой.
Снопы пшеницы складывали в амбаре, а вечером начинался пир горой. Столы ломились от угощения, а крепкое пиво провоцировало жнецов на забавы разной степени непристойности. В Норфолке за праздничным ужином отплясывали танец с метлой. Главное, чтобы хоть кто-то из гуляк оставался достаточно трезвым, чтобы устоять на ногах. Танцор держал перед собой метлу на вытянутых руках и прыгал вперед, стараясь через нее перескочить – не самое безопасное занятие для джентльмена во хмелю. В Кембриджшире крестьяне ставили кружку пива на тулью соломенной шляпы, выпивали вожделенный напиток, а потом подбрасывали кружку в воздух, стараясь поймать ее шляпой.
Осенние праздники
На всю Англию прославился «танец с рогами», исполнявшийся в стаффордширском городке Эбботе Бромли в начале сентября. Одна из гипотез связывает его возникновение с указом Генриха Первого, даровавшего местным жителям близлежащие охотничьи угодья. По другой версии, танец развился из дохристианских ритуалов плодородия. В празднествах участвовали двенадцать танцоров. Шестеро из них несли рога, причем не обычные коровьи, а разветвленные рога северных оленей. Радиоуглеродный анализ, проведенный современными учеными, позволил датировать рога XI веком. Непонятно, откуда они взялись в Центральной Англии, учитывая, что северные олени там не водятся. Вероятнее всего, их привезли сюда из Скандинавии, но кто и зачем – остается загадкой. Рядом с шестерыми «рогоносцами» плясали еще шестеро переодетых танцоров: шут, мальчик, наряженный «девицей Мэриэн», лошадка хобби, лучник, танцор с треугольником и музыкант. Весь день танцоры разгуливали по приходу, передвигаясь то парами, то гуськом. Их визита ожидали с нетерпением, а тем кварталам, которые они обошли стороной, грозили беды. Праздник завершался танцем, после чего рога возвращали в церковь, где они хранились до следующего сентября.
Не все англичане с нетерпением ждали Дня Михаила Архангела (29 сентября). Наряду с Благовещеньем (25 марта), праздником Иоанна Крестителя (24 июня) и Рождеством (25 декабря) в Англии это был день квартальных платежей. Фермеры-арендаторы выплачивали ренту за пользование землей и обновляли договор с лендлордом. Поскольку в этот день считалось хорошей приметой зажарить гуся, благонамеренные селяне посылали еще одного гуся в подарок помещику. С одной стороны, они рассчитывали задобрить землевладельца, чтобы в будущем он не взвинчивал ренту и не выселял их с фермы. С другой – этот обычай, вероятно, является отголоском феодального оброка, который крестьяне выплачивали продуктами питания.
Хэллоуин, или канун Дня Всех Святых, отмечали 31 октября. Этот праздник совпадал с кельтским Самайном, знаменовавшим окончание лета. В наследство от кельтов англичанам достался обычай зажигать в эту ночь костры. Молодежь прыгала через пламя или пробегала по тлеющим углям. Валлийцы и шотландцы помечали белый камешек своими инициалами и бросали его в общий костер. Наутро камешек искали среди золы, и если он оставался целым, гадальщика ждал благополучный год, если же трескался, беднягу вскоре постигнет несчастье. В придачу к теплу, столь необходимому осенней ночью, костры даровали защиту от нечисти. В Шотландии их ассоциировали с сожжением ведьм. Во время правления королевы Виктории перед Бальморальским дворцом разжигали огромный костер, на котором под завывание волынок сжигали соломенное чучело ведьмы Шэнди Дэнн. Очевидцы воспоминали, что на этих торжествах порой присутствовала сама королева, обычно равнодушная к фольклору.
С защитой от нечистой силы связан и «светильник Джека» в виде гротескной головы, вырезанной из репы (в наши дни из тыквы) и с зажженной свечой внутри. Его возникновение связано с легендой о неком Джеке, обманом вынудившим дьявола дать клятву никогда не забирать его душу. Однако в рай грешника не приняли, так что после смерти он обречен был скитаться по свету с фонарем, в котором тлел уголек, прихваченный из адского пекла. Такие светильники оставляли на пороге, чтобы защитить жилище от разгула нечисти.