Невеста, стр. 74

Оден вложил лист в папку:

— Я хочу ее видеть.

— Боюсь, при всем моем желании…

— Мне плевать на ваши желания. И на ваши полномочия. Мы оба знаем, что рано или поздно я выберусь отсюда. Причем скорее рано, чем поздно. И даже притом, что нынешнее мое состояние далеко от нормального, у меня хватит возможностей испортить жизнь и вашей конторе, и вам лично.

Прямого взгляда Тормод из рода Желтой Сурьмы не выдержал, отвернулся и дернулся, инстинктивно прогибаясь перед более сильным соперником. Впрочем, тут же взял себя в руки, выпрямился, вот только смотреть в глаза больше не смел.

— Вы угрожаете?

— Я хочу, чтобы меня поняли правильно. До этого момента я относился к происходящему, как к неизбежному злу. Я отдаю себе отчет, что разведка исполняет возложенные на нее задачи.

На помощь не зовет.

И только назад подается, вжимаясь в спинку кресла.

— Я рад буду сотрудничать и дальше, но я хочу видеть девушку.

Глава 30

ВОПРОСЫ ВЕЗЕНИЯ

В камеру меня вернули прежнюю. Дверь захлопнулась с привычным лязгом, а я, опустившись на ковер, сжала голову. Оден… во что он меня втравил?

Королева — его кошмар. Лютый, ненавистный — я помню, каким он выныривал. Подобное не подделаешь. И эти их вспышки… она действительно к нему приходила? Нет, невозможно… точнее, маловероятно. А вот дернуть за поводок, заставить клеймо сработать, подстегнуть…

Но почему он промолчал?

Какая разница, Эйо? Пора уже привыкнуть, что ты ничего не смыслишь в людях. И подумать о себе самой. Как ни странно, сегодняшняя беседа — все же назвать ее допросом язык не поворачивался — привела меня в чувство. Апатия исчезла, сменившись каким-то лихорадочным желанием немедленно убраться из камеры. Я ходила из угла в угол, уговаривая себя успокоиться.

Подали ужин, в отличие от предыдущих почти роскошный. Вместо обычной каши, пусть и сваренной на мясном бульоне, меня ждали солидный кусок мяса с печеным картофелем, мягчайший хлеб и даже молоко в высоком кувшине. Господин Крегг был весьма любезен.

Я заставила себя съесть все до крошки.

Как знать, когда в следующий раз получится нормально наесться?

Поднос забрал тот самый утрешний молодой пес, который весьма вежливо осведомился, не нуждаюсь ли я еще в чем-нибудь. Заботливый какой… Он оставил мне лампу, заправленную маслом доверху, и пожелал спокойной ночи. Почти издевка, честное слово.

Следили ли за мной? Не знаю. Окошко на двери оставалось закрытым, как и сама дверь, но спокойствия это не добавляло. Я разделась и, прикрутив фитиль, легла в кровать. Пусть смотрят… час или два… или три… я как раз подумаю, что дальше делать.

Бежать. Но каким образом?

Уйти через дверь? Нет, она заперта, да и с охранником я не справлюсь, потому он и чувствует себя спокойно, знает, что сильнее.

Окно?

Ставни снять легко, а решетки на нем нет, поскольку само окошко узенькое, человек в такое не пролезет. Но я не человек, и попытаться стоит. Если застряну, всяко хуже не будет.

Остается еще одна проблема: камера моя расположена под самой крышей, до земли далековато. Конечно, я могу соорудить веревку из простыни, но она тонкая, и выдержит ли… Я закрыла глаза, пытаясь вспомнить, как выглядела башня снаружи.

Мрачная. Массивная. Старая. Опутанная диким виноградом. Он добрался до самой крыши, и если позвать… все лучше, чем дожидаться, когда господин Крегг решит изменить стиль беседы.

Защита рода?

Какой род станет заступаться за альву, которую вот-вот обвинят в покушении на жизнь короля?

Нет, побег — мой единственный шанс. И чем скорее, тем лучше.

И мир, словно пытаясь меня подбодрить, отозвался: снаружи громыхнуло.

Теперь гроза звучала для меня иначе. Многоголосием бело-синих молний. Вздохами капель, готовых сорваться с привязи туч. Медным стаккато грома.

Еще час-полтора — и накроет.

Станет темно. Холодно.

Псы грозу не любят, а значит, и охрана во дворе предпочтет спрятаться в безопасное место. Люди же, если таковые есть в охране, тоже не особо рады будут ночному дежурству.

Мне определенно везло.

Я дождалась первой вспышки и, скатав платье и нижнюю рубашку, — снаружи пригодятся, — кое-как пристроила узел на спину. До окна я добралась, водрузив на кровать стул. Конструкция получилась шаткая, но меня выдержала. А гроза разворачивала действо. Водяные плети стегали пыль и камень, рождая мутные потоки, которыми давились водосточные трубы. Небо было черно и сердито. Вода, коснувшись моих рук, отозвалась сразу. Она полетела по камням навстречу виноградным лозам, и те, уловив крупицы силы, кинулись ко мне. Признаться, до последнего я сомневалась, хватит ли меня на зов.

Хватило.

В животе вновь разворачивался клубок горячих змей, вот только не было того, кому я могла бы их отдать. Змеи стекали с ладоней, скрываясь в тяжелой зелени винограда. Гранит трещал, и хлысты молодых побегов расползались по нему. Ко мне.

Ближе.

Еще немного. Я протискиваюсь в окно и ставлю ногу на лозу. Выдержит ли? Обидно будет разбиться… выдерживает. Скрипит. Скользит.

Я спускаюсь. Медленно. Осторожно. Пытаюсь прощупывать каждый шаг, но все равно то и дело соскальзываю, и от падения удерживают только чудо и злость.

Не надо было соваться в Долину.

Время терять.

Рассчитывать на чью-то помощь.

А гроза ярится.

Ветер пробует на прочность что виноград, что камень, что меня. Он выкручивает руки, повисает на ногах, норовя подставить подножку.

Удержусь.

Доползу.

И сбегу… во что бы то ни стало сбегу. А дальше… дальше будет видно.

У меня почти получилось, но тугая виноградная плеть лопнула под моим весом. И руки обожгло внезапной болью. А ветер толкнул в плечо, опрокидывая навзничь.

Я не успела испугаться.

Упала.

Закричала от боли, но крик погас в громовом раскате. Второй же я подавила, прикусив губу. Мне снова повезло. Свалилась? Ничего. Лежу. Поскуливаю. Глотаю ледяную воду. Но ведь жива. Цела. Кажется. Настолько цела, что сумела повернуться на бок, а потом и сесть. Гроза вытерла слезы: потом поплачешь, Эйо, убираться надо.

Башня в темноте выглядела… жутко. Каменный стакан, вершина которого терялась в черноте.

Снаружи мой план выглядел куда более безумным, чем изнутри, но я же выбралась! Почти.

Встать на колени, отдышаться.

Глотнуть воды, которой здесь потоки. И тошноту унять. Подняться, убеждаясь, что руки и ноги целы… бок ободрала о камни? Переживу. Найду место поспокойней и отлежусь. Надо только уйти отсюда.

Как?

Как-нибудь…

Гроза-сообщница пришла на помощь, и вспышка молнии на мгновение осветила двор.

Стена. Высокая с виду. И никакого винограда, да и я вряд ли смогла бы вскарабкаться по нему. Низкое строение караулки. Сторожевые башенки, от которых, правда, толку нет: вряд ли охрана способна увидеть дальше собственной руки. Длинное здание неясного назначения.

Вдалеке — ворота… естественно, заперты, но… ворота нужны для карет, а вот людям достаточно калитки. Небольшой. Неприметной. Ее, конечно, тоже охраняют. И на что мне надеяться? На себя, на грозу и удачу.

Гроза не подвела. Удача — тоже. У самых ворот, дожидаясь завершения осмотра, стоял экипаж. Обыкновенная карета, запряженная четверкой битюгов. Лошади мокли, кучер сгорбился на козлах. Других слуг нет. Или хозяин кареты отказался от сопровождения, или был в достаточной мере добр, чтобы впустить лакея в экипаж.

Охранник, обойдя карету, заглянул под днище, постучал палкой по крыше и приподнял крышку дорожного сундука… у меня будет несколько секунд.

Он уйдет. Слишком уж разгулялась гроза, чтобы ждать, когда откроются ворота, как того требуют правила. Это ведь небольшое нарушение, несерьезное…

Створки ворот медленно поползли в стороны.

Охранник не уходил.

Ну пожалуйста…

Щель между створками ширилась, лошади пританцовывали, готовые пуститься вскачь безо понукания, а он все не уходил.