Скиталец по морям судьбы, стр. 11

Отто Блендкер был, кажется, единственным из них, кто ни на миг не утратил здравого рассудка, пока они, без их на то согласия, находились в теле Четверых, которые Одно. Он вытащил факел из-за пояса, достал трут и поджег его. Скоро факел Отто разгорелся, и остальные подожгли от него свои. Элрик подошел к тому месту, где лежали останки Атака, и вздрогнул, узнав в чудовищном обездвиженном лице какие-то свои черты. Казалось, это вещество неспособно гореть – но оно загорелось. За ним занялось и тело Джагак. Огонь медленно поглощал их, и вверх устремились столбы пламени и бело-алого дыма, от которого небеса заволокло дымкой, затмившей розовый диск солнца.

Воины смотрели, как горят эти тела.

– Интересно, – сказал Корум, – знал ли капитан, зачем он посылает нас сюда.

– Подозревал ли он, как все будет? – добавил Хоукмун. Его голос был исполнен негодования.

– Только мы – только это существо – могло сразиться с Агаком и Джагак более или менее на равных, – сказал Эрекозе. – Другие средства здесь были бы бесполезны, ни одно другое существо не могло иметь тех свойств, той огромной силы, что была необходима для победы над такими необычными колдунами.

– Пожалуй что так, – сказал Элрик. Больше он не хотел говорить об этом.

– Будем надеяться, что ты забудешь эти события, как забыл – или забудешь – другие.

Элрик смерил его внимательным взглядом.

– Будем надеяться, брат, – сказал он.

В смешке Эрекозе слышалась ирония.

– А кто сможет это вспомнить? – И он тоже больше не сказал ничего.

Ашнар Рысь, который притих, когда занялся огонь, внезапно завопил и бросился прочь. Он подбежал к мерцающей колонне, а потом метнулся в другую сторону и исчез среди развалин и теней.

Отто Блендкер посмотрел на Элрика вопросительным взглядом, но альбинос покачал головой.

– Не имеет смысла преследовать его. Разве мы можем чем-то ему помочь? – Он посмотрел на Хоуна Заклинателя Змей. Этот воин в доспехах цвета морской волны был ему особенно по душе. Элрик пожал плечами.

Они пошли назад, оставив тело Хоуна там, где оно и лежало, и лишь помогая Бруту из Лашмара перебираться через развалины.

Вскоре впереди показался белый туман, и они поняли, что приблизились к морю, хотя корабля и не было видно.

У кромки тумана Хоукмун и Эрекозе остановились.

– Я не вернусь на корабль, – сказал Хоукмун. – Я чувствую, что сполна оплатил проезд. Если Танелорн где и есть, то искать его нужно только здесь.

– И я чувствую то же самое. – Эрекозе согласно кивнул.

Элрик посмотрел на Корума. Корум улыбнулся.

– Я уже нашел Танелорн. Я вернусь на корабль, в надежде, что он доставит меня к более знакомым берегам.

– Я надеюсь на то же самое, – сказал Элрик. Он все еще поддерживал Брута из Лашмара.

Брут прошептал:

– Что это было? Что с нами случилось?

Элрик покрепче сжал плечо воина.

– Ничего, – сказал он.

Когда альбинос повел Брута дальше, в туман, тот отстранился и сделал шаг назад.

– Я останусь, – сказал он и еще дальше отодвинулся от Элрика. – Извини.

Элрик пребывал в недоумении.

– Брут?

– Извини, – повторил Брут. – Я боюсь тебя. Я боюсь этого корабля.

Элрик попытался было вернуть Брута, но почувствовал на своем плече тяжелую серебряную руку Корума.

– Уйдем отсюда, друг. – Он улыбнулся мрачной улыбкой. – Лично я боюсь не корабля, а того, что осталось у нас за спиной.

Они бросили взгляд на развалины. Вдалеке виднелись остатки пожарища, и теперь там прибавились еще две тени – Атака и Джагак, такие, какими воины впервые их увидели.

Элрик вдохнул холодный воздух.

– Я согласен, – сказал он Коруму.

Единственным, кто решил вместе с ними вернуться на Корабль, был Отто Блендкер.

– Если это и есть Танелорн, то он совсем не такой, какой мне нужен, – сказал он.

Скоро они уже шли по пояс в воде. Перед ними снова возникли очертания корабля, они увидели капитана, облокотившегося на леер, капитан поднимал руку, словно приветствуя кого-то или что-то на острове.

– Капитан, – окликнул его Корум, – мы возвращаемся на борт.

– Добро пожаловать, – сказал капитан. – Да, добро пожаловать. – Слепое лицо повернулось к ним, когда Элрик протянул руку к веревочной лестнице. – Не хотите ли некоторое время поплавать в тихих местах, в спокойных местах?

– Пожалуй, – сказал Элрик. Он задержался на середине лестницы, потрогал свою голову. – У меня много ран.

Он дотянулся до леера, и холодные руки капитана помогли ему перебраться на палубу.

– Они затянутся, Элрик.

Элрик подошел к мачте. Прислонясь к ней, он смотрел, как команда молча разворачивает паруса. Корабль слегка покачивало.

Отто Блендкер посмотрел на Элрика, потом на капитана, потом отправился в каюту и закрыл за собой дверь, так и не произнеся ни слова.

Парус наполнился ветром, и корабль начал двигаться. Капитан протянул руку и нащупал Элрика. Он взял его под руку и повел в свою каюту.

– Вино, – сказал он. – Оно исцеляет все раны.

У дверей капитанской каюты Элрик остановился.

– А больше никаких свойств у этого вина нет? – спросил он. – Оно не затемняет рассудок? Уж не поэтому ли я принял твое предложение, капитан?

Капитан пожал плечами.

– Что такое рассудок?

Корабль набирал скорость. Белый туман стал гуще, холодный ветер трепал остатки одежды на Элрике, обдувал его доспехи. Он втянул носом воздух – на мгновение ему показалось, что потянуло дымком.

Он приложил ладони к лицу, прикоснулся к своей коже. Лицо его было холодным. Потом, уронив руки, он последовал за капитаном в тепло каюты.

Капитан налил вино из серебряного кувшина в серебряные кубки и сделал Элрику и Коруму приглашающий жест рукой. Они выпили.

Чуть позднее капитан спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

– Я не чувствую ничего, – сказал Элрик.

В ту ночь ему снились только тени, а утром он никак не мог понять, что же ему снилось.

Часть вторая

Плавание в настоящее

Глава первая

Кое-что о судьбе душ

Его рука с длинными пальцами и кожей цвета кости покоилась на голове демона, вырезанной из черно-коричневого дерева, – подобные украшения были на корабле повсюду. Высокий человек стоял в одиночестве на полубаке корабля и большими миндалевидными глазами темно-красного цвета вглядывался в туман, сквозь который они двигались со скоростью и уверенностью, способными удивить любого смертного моряка.

Вдалеке послышались какие-то звуки, несовместимые со звуками этого безымянного моря, лежащего за пределами времени, – звуки высокие, мучительные и жуткие, и, хотя они так и продолжали звучать вдалеке, корабль двигался на них, словно они притягивали к себе. Звуки становились все громче – в них слышались боль и отчаяние, но преобладал ужас.

Элрик слышал прежде такие звуки – они доносились из помещения, принадлежащего его кузену Йиркуну и иронически называемого им «Камера удовольствий». Было это в те дни, когда Элрик еще не бежал от своих обязанностей управлять тем, что осталось от империи Мелнибонэ. Эти голоса принадлежали людям, чьи не только тела, но и души подвергались мучительной пытке, людям, для которых смерть была не прекращением бытия, а продолжением существования в вечном рабстве у какого-то жестокого хозяина из потустороннего мира.

Ему не нравились эти звуки – он их ненавидел; он повернулся спиной к их источнику и уже собирался спуститься по трапу на основную палубу, но тут заметил, что у него за спиной стоит Отто Блендкер. Теперь, когда Корума унесли Друзья на колесницах, способных двигаться по поверхности воды, Блендкер оставался последним из воинов, которые сражались с Элриком против двух колдунов, прибывших из другого мира, – Атака и Джагак.

Черное, иссеченное шрамами лицо Блендкера выражало беспокойство. Бывший книжник, превратившийся в наемника, зажимал уши огромными ладонями.